Роберт Хайнлайн - Пройдя долиной смертной тени (Не убоюсь зла)
— Мой опекун, — спокойно уточнила Иоганн. — Да, сделаем все, что он потребует. Но я надеюсь, что он не станет заменять вас, доктор Хедрик. Я была несносным пациентом и теперь сожалею об этом. Я знаю, какую удивительную работу вы проделали со мной… и очень вам благодарен… благодарна.
— Спасибо, мисс Смит.
— Мне будет очень приятно, если вы, господа, составите мне компанию за завтраком… и развяжете мне руки.
(— Босс!
— Что вас беспокоит, крошка? Мне кажется, я веду себя как настоящая леди.
— Да… но ни в коем случае не позволяйте господам завтракать с нами, пока мы не приведем себя в порядок! Мы не накрасились, и волосы растрепаны. Это же ужасно!
— Но, послушайте, дорогая, будут только наши врачи и Джейк.
— Все равно. Я больше знаю о том, что значит быть девушкой, чем вы, не так ли? Вы помните, чтобы я приходила на работу без косметики и с копной вместо волос? Мне всегда приходилось вставать чуть свет. чтобы выглядеть для вас как можно лучше. Не так ли?)
— У вас что-нибудь болит, мисс Смит?
— Нет. Извините, доктор, я просто задумалась. Если я буду завтракать с мужчинами, то не должна ли я начать учиться вести себя как настоящая дама? Для меня это непривычно, вы знаете. На мне есть косметика?
Хедрик, казалось, удивился.
— Вы имеете в виду губную помаду?
— Да, то, чем женщины раскрашивают лица. Я уверена, что не только помадой. И мне надо причесать волосы. Да, они у меня есть?
— Конечно. Они еще короткие, но растут быстро и густо.
— Слава Богу. А я-то уж думала, что у меня пластиковый череп и что мне придется теперь носить парики.
— Вам сделали протезную вставку. Но доктору Бойлу удалось сохранить кожу черепа, и вы никогда не заметите протез. — Хедрик улыбнулся. — Он крепче, чем натуральная кость. Кожа черепа хорошо снабжается кровью, просто волосы еще не отросли.
— Слава Богу. Перхоть есть?
— Не замечал.
— Хорошо, сегодня мы не будем об этом беспокоиться. Доктор, я хочу, чтобы меня накрасили, как даму, которая собирается принять гостей. Пожалуйста, велите кому-нибудь из слуг отнести мистеру Саломону чашку кофе и апельсинового сока вместе с моим приглашением на завтрак. Я думаю, он сможет подождать, пока я приведу себя в порядок.
(— Как у меня получается, Юнис?
— Замечательно, дорогой!)
Доктор Хедрик был озадачен.
— Мисс Смит, когда я собираю предметы, необходимые для обслуживания пациента, я стараюсь предусмотреть все необходимое: продукты, лекарства и так далее. Но впервые в моей практике у меня просят дать губную помаду и косметику.
— У вас с этим не будет никаких сложностей, доктор. В уборной для женщин на первом этаже была губная помада всех цветов и много другой косметики. Все это должно там быть и сейчас. Пусть кто-нибудь из сестер поможет мне. Эта рыжая, симпатичная такая… Мими? Гини? Я имею в виду мисс Герстен. Она должна разбираться в косметике.
(— Да, она разбирается, босс. У нее волосы крашеные.
— Мяу! Помолчите, кисонька.
— Я вовсе не кисонька и ничуть не иронизирую, босс. Она действительно понимает в косметике, хотя ей и приходится носить эту ужасную униформу.)
— Винифред Герстен, — сказал доктор Гарсиа. — Сестра, найдите Вини. И унесите поднос. Завтрак остыл.
Через сорок минут мисс Иоганн Смит была готова к приему. Волосы были уложены, косметика наложена достаточно смело, и результат был одобрен внутренним голосом Смита. Правда, Иоганну показалось, что голос сделал это с неохотой.
(Я могла бы а лучше. Но на этот раз сойдет.)
Кровать была установлена так, чтобы мисс Смит могла сидеть, откуда-то принесли халат, который гармонировал с ее глазами. Но главное — ее руки были теперь свободны.
Иоганн обнаружила, что у нее дрожат руки. Она объяснила это волнением и решила, что если ей будет трудно есть вилкой, то придется есть то, что не упадет на ее халат и не испачкает его… к тому же волнение перебило аппетит.
(— Успокойтесь, босс, дорогой. Я сама буду есть.
— Но…
— Никаких «но». Я кормлю себя уже много лет. Тело все помнит, босс. Вы разговаривайте с господами, а о калориях я сама позабочусь. А теперь молчим. Они подходят.)
— Можно войти?
— Пожалуйста, господа. Доброе утро, Джейк. Надеюсь, вы хорошо выспались.
(Подайте ему руку, босс.)
— Спал как ребенок.
— И я тоже.
Иоганн протянула руку юристу. Саломон взял руку, приблизил к губам и после мгновенного замешательства поцеловал. Иоганн так удивилась, что чуть не рывком убрала руку назад.
(— Черт возьми! Джейк меня что, за голубого принимает?
— Он принимает вас за красивую девушку, какая вы и есть. Слушайте, босс, о Джейке мы поговорим позже.)
— Я нарушаю вашу компанию, — извинился доктор Розенталь. — Можно мне войти, мисс Смит?
— Конечно! Я очень рада вас видеть. Кто-то же должен убедить этих джентльменов, что у меня все в порядке с головой? Надеюсь на вас, доктор.
Психолог улыбнулся в ответ.
— Меня легко уговорить. Должен сказать, что ваше состояние улучшается прямо на глазах. Вы замечательно выглядите, мисс Смит.
Иоганн улыбнулась и подала ему руку. Розенталь наклонился и поцеловал ее, но не быстро и испуганно, а нежно и с видимым чувством. Иоганн почувствовала, как по руке пробежала дрожь.
(— Эй, что это?
— Не связывайтесь с ним, босс. Это сущий волк, я вижу.)
Выпрямившись, он не сразу отпустил ее руку, еще раз улыбнулся и только тогда отошел. Иоганн хотела спросить, всегда ли он так обращается с пациентами, но раздумала. Она почувствовала некоторую досаду из-за того, что другие два доктора не оказали ей таких же знаков внимания. Джонни Шмидт родился в таком месте, где целовать руки было не принято. Он к этому так и не привык, но мисс Иоганн Смит начинала понимать, что эта архаичная традиция — дело привычки. У нее слегка закружилась голова.
Ее выручил голос, прозвучавший из двери, голос ее дворецкого.
— Можно подавать, мисс Смит?
— Каннингэм! Рада вас видеть. Да, подавать.
Иоганн задумалась. Кто это дал указание сделать завтрак таким официальным?
Слуга посмотрел мимо нее и сказал бесцветным голосом:
— Спасибо, мисс.
Иоганн удивилась. И Каннингэм, и вся мужская часть прислуги (да и женская отчасти) были словно загипнотизированы. Конечно, тут поневоле напугаешься.
(— Бедняжка боится!
— Конечно. Успокойте его, босс.)
— Подойдите ко мне, Каннингэм.
— Да, мисс.
Дворецкий осторожно подошел к ней и остановился на почтительном расстоянии.
— Подойдите ближе. Взгляните на меня. Не отводите глаз, Каннингэм. Вас шокирует мой вид, не так ли?
