Window Dark - Круги измерений
Обычным путем принято считать подготовку знакомства, включающую поиск общих увлечений, приведение своего движимого и недвижимого имущества в достойное состояние и создание жизненных ситуаций, при которых скрытые от широкой общественности достоинства должны расцвести и произвести неизгладимое впечатление. Одновременно с этим происходит процесс упрятывания своих недостатков или выдачи их за те самые, долженствующие произвести неизгладимое впечатление достоинства. Объект желания, тем временем, начинает весьма запутанную игру, целью которой является объяснить желающему пару существенных моментов. Первым делом показывается полное пренебрежение к желающему и стойкое незамечание его положительных сторон. Из тайников извлекаются бывшие поклонники с просроченным сроком годности, а объект желания проявляет себя в роли великого полководца, стравливая интересы, заключенные в собственной особе, между различными слоями населения. Если желающий не собирается менять первую составляющую желания или, умудрившись опытом, напрочь отказаться от второй, то начинается болезненный процесс морального, а среди большинства высокоразвитых цивилизаций, и физического устранения конкурентов. Как это ни покажется парадоксальным, сталкиваясь с трудностями и преодолевая препятствия, сила желания только увеличивается. И если процесс завершен для желающего благополучно, то сила его желания находится на самом пике, а направление поменять невозможно. Беда заключается в том, что на этот момент общие увлечения уже обговорены до последней черточки, движимое и недвижимое имущество в связи с затянувшейся борьбой пребывает в плачевном состоянии, а достоинства уже изучены окончательно и занесены в ранг недостатков, внесенных в список для скорейшего искоренения. И великий праздник, происходящий в том самом, вышеупомянутом гражданском заведении, превращается в перемирие для подготовки новых этапов нескончаемой борьбы между экс-желающим и той, которую он когда-то ласково и нежно называл объектом желания.
А все дело в том, что сила желания изначально была приложена в неправильном направлении. Но если кто-то вознамерится в последующих строчках увидеть для себя ясные и единственно возможные направления для силы желаний на все случаи жизни, то мы напомним, что наша книга попросту не в состоянии вместить такой объем информации. В качестве бесплатного совета мы порекомендуем работу великого ученого, специализирующегося в области экономической психологии (в пер. А. С. Чука) или психологической экономики (в пер. С. А. Гека). Сей мощный труд носит название «Проблемы управления душевными расстройствами (своими и окружающих) с наименьшими затратами в разрезе товарно-материальных ценностей.» Глава из него «Как закосить от армии» издана отдельно и расходится миллиардными тиражами по всей галактике. К сожалению других сведений об этом ученом не сохранилось, так как планета, на которой он проживал, подверглась внезапному истреблению диким племенем в составе сорока одного питекантропа, вывалившегося из пространственно-временного континуума и решившего взять в руки палку с агрессивными намерениями…
… Тяжелые бархатные портьеры плавно разъехались в сторону. Торжественным шагом на сцену выбрался глашатай и замер у самого края помоста. Толпа немилосердно взревела. В воздух полетели шапки, а рыжий крестьянин в первом ряду начал бешено дергать себя за уши, словно проверяя, не сон ли это.
Глашатай перенес шквал оваций с горделиво-заслуженным видом и изрек:
— Великий певец современности. Еще даже не слышны его шаги, хотя он уже совсем близко. Не пройдет и пяти минут, как он взойдет сюда и озарит своим присутствием всех нас. Волшебный голос разольется в наших душах, пронзит трепетные сердца и улетит далеко-далеко за крепостные стены, неся на своих крыльях славу того, кто сейчас приближается к этой знаменитой сцене.
Не столь уж многие знали, что знаменитую сцену соорудили только сегодняшним утром. Зал довольно загудел. Всем было приятно неожиданно оказаться в чем-то известном месте.
— Нам ли не знать, как редки истинные таланты в здешних землях. Нам ли не помнить те мрачные минуты, когда заморские скупердяи, задрав нос, проходят со своими голосистыми коробочками. Но теперь и на нашу улицу пришел праздник. Стараниями нашего гостеприимного хозяина (людоед горделиво заулыбался, его родственники впали в состояние тоскливой унылости) все присутствующие при нашем знаменательном событии смогут за очень незначительную цену насладиться тем, что называют «истинное искусство».
Зал гудел, не переставая.
— Мы начинаем торжественный отсчет! Пять! Наши души стремятся слиться друг с другом. Четыре! Наши глаза вбирают мельчащие частички того, что могут узреть в магическом полумраке. Три! Наши уши мечтают о том, когда первые ноты разорвут волшебной симфонией мрачную пустоту. Два! Наши языки облизывают пересохшие от волнения губы. Один! Наши сердца ликуют и больше не могут ждать. Он уже ЗДЕСЬ!
Портьеры распахнулись, и Виктор едва успел принять приличествующую его теперешнему положению позу, дабы не предстать перед публикой в согбенном от глядения в дырку состоянии. Глашатай незаметно исчез и Виктор остался перед переполненным залом в одиночестве. На секунду наступила оглушительная тишина, донельзя перепугавшая Виктора, а затем зал взорвался не менее оглушительными аплодисментами. Все нутро знаменитого артиста тряслось и вибрировало, но где-то там, внутри, уже пробивалась зловредная мыслишка: «Так вот ты какая, всенародная слава.»
В действие вступил Толян. Прожектор осветил лимонно-желтым светом ноги певца, и в зал понеслись первые звуки проигрыша. Толпа утихла почти моментально. Виктор зажмурил глаза от ужаса и запел.
Под сосною, под зеленою
Спать положите вы меня…
Возможно Вас удивит выбранный репертуар, а некоторых даже до слез расстроит. Но, во-первых, у людоеда имелся крайне ограниченный выбор фонограмм, а новоявленный Толян отвечал только за аппаратуру. А во-вторых народ, не избалованный многочисленными радиостанциями с прямым эфиром и концертами по заявкам погружался в истинное блаженство. Для многих, если не для всех, это было впервые. И дело даже не в музыке, и не в вокальных данных Виктора, а в том, что подобное здесь не происходило еще никогда.
К четвертой песне Виктор освоился и начал оглядывать зал. К пятой он обнаружил в первом ряду уже знакомого старенького колдуна. Тот злился неимоверно и к последнему припеву песни, где березовый мосток в три жердочки перекидывался через безымянную речушку, даже начал выдергивать клочья своей бородки и отчаянно размахивать давно не мытыми ручками.
