Я Алия - Дети Ночи - Встреча в Венеции
С этими словами Алекса заняла ее место за клавесином.
- Ты умеешь играть? - искренне удивилась Антуанетта.
- Когда-то не плохо получалось, - ответила вампирша, хрустнув пальцами. Ее руки кузнеца вряд ли смогли бы извлечь музыку из этого инструмента, но кровь вампира сгладила этот недостаток, а длительное обучение закончило остальное. Но последний раз эти пальцы касались клавиш более полусотни лет назад. И вот теперь им предстояло вспомнить свое мастерство.
Алекса заиграла по памяти одну из сонат Моцарта. Руки, казалось, летали сами по себе, исторгая дивный звук, в котором не было ни тени фальши. Антуанетта некоторое время заворожено слушала, а потом начала подпевать.
У них получился замечательный дуэт, но тут-то и ворвалась Флора дель Торро.
Увидев ее, Алекса прекратила игру и холодно сказала:
- Добрый день, сеньора дель Торро. Позвольте узнать, что вам здесь нужно?
- Я пришла узнать, как поживает моя племянница, - с не меньшей холодностью ответила Флора. - Это мой долг, как единственной близкой родственницы. Ведь ее легкомысленный отец назначил вас, безусого юнца, опекуном. Поэтому я более чем обеспокоена судьбой бедной девушки.
"Прям сама невинность! - зло подумала про себя Алекса. - Хоть сейчас надевай на нее монашескую рясу, и еще добавь нимб над головой! Лицемерка!" Вслух же она сказала:
- Как видите, с Антуанеттой все в порядке. Она жива, здорова и, думаю, вполне счастлива.
- Да, со мной все хорошо, тетя, - робко ответила девушка, отступая за вампиршу.
- Вижу, как тебе хорошо, - фыркнула Флора. - Уж не знаю, ты сама, или этот твой опекун заставил потерять тебя остатки совести!
- О чем вы? - побледнев, спросила Антуанетта.
- Ты совсем забыла о приличиях и чести, негодница! Распеваешь какие-то глупые песни! Где твой траур? Со дня смерти твоего отца прошло всего три дня, а ты, похоже, уже совершенно забыла о нем! На твоем месте я бы провела все это время в молитвах и покаянии!
Она говорила, а лицо Антуанетта становилась все бледнее и бледнее, губы задрожали, и Алекса решила срочно вмешаться, пока эта особа не довела ее подопечную до обморока или нервного срыва. Она резко сказала:
- Уж кому-кому, но не вам говорить подобнее. По вашему виду не скажешь, что вы сами провели это время в молитвах. Думаю, вас в этом деле огорчает лишь одно - то, что не вас назначили опекуном, а, следовательно, и владелицей всего это, - она обвела рукой комнату.
- Да как вы смеете! - вздернула нос Флора.
- Смею. И скажу больше, вам лучше покинуть этот дом и больше никогда не приходить сюда.
- Но Антуанетта...
- Как ее официальный опекун, я считаю, что ей лучше не видеться с вами. Думаю, она со мной согласиться, - холодным тоном прервала ее Алекса.
- Антуанетта! Ты ведь не можешь так считать! - воззвала к девушке сеньора дель Торро. Но та вместо ответа лишь отступила за спину вампирши, которая подытожила:
- Как видите, вам лучше уйти.
- Или что? Вы выведите меня силой? - чуть ли не взвизгнула Флора.
- Если вы не оставите мне выбора, - бесстрастно, но твердо ответила Алекса.
- Что ж, я уйду! - она даже притопнула ногой от возмущения. - Но знайте, я этого так не оставлю!
- Как вам будет угодно.
Флора Рамирес дель Торро вылетела из дома своего брата, пылая от ярости. Если сейчас к ней поднесли бы спичку, она непременно бы взорвалась. За всю ее жизнь никто не смел говорить с ней так, как этот Алекс ван Ланден. И самое обидное было то, что она ни на ком не могла выместить эту злобу.
Но она не собиралась спускать все с рук этому юнцу. Нет, это было не в ее правилах. Поэтому она прямиком направилась к нотариусу, который оглашал завещание. Ворвавшись к нему, словно фурия, она с порога заявила:
- Вы должны оспорить завещание герцога де ла Кадена!
- П-почему? - спросил нотариус, невольно вжимая голову в плечи.
- Этот юнец, барон ван Ланден, или как там его, не может быть опекуном моей племянницы! Он не сможет обеспечить ей должного воспитания. И вообще, он слишком молод и дерзок, чтобы исполнять подобные обязанности!
- Простите, сеньора дель Торро, - нотариус уже оправился от первого испуга, - Но я вряд ли смогу вам чем-то помочь. С точки зрения закона, все было сделано правильно. Завещание покойного герцога ясно гласит, что барон Алекс ван Ланден является единоличным опекуном Антуанетты Морадо де ла Кадена. Мне жаль, но это не может быть оспорено. К тому же нет никакого повода подозревать, что сеньор ван Ланден не может исполнять возложенные на него обязанности опекуна.
- Нет никакого повода подозревать? - возмущенно фыркнула Флора дель Торро. - Ну ничего, я найду вам повод!
С этими словами она гордо удалилась, оставив пожилого нотариуса в полном недоумении. На его лице так и читалось: "Что это было?"
* * *
Когда тетка Антуанетты, наконец, покинула дом герцога, Алекса еле сдержала вздох облегчения. Эта дама положительно выводила ее из себя. У нее просто зубы сводило от желания впиться ей в горло. Но этого она позволить себе не могла. Во всяком случае не сейчас.
Что же касается ее подопечной, то на девушке все еще лица не было. "Да, умеет эта особа испортить настроение", - подумала вампирша. Погладив Антуанетту по волосам, она как можно мягче сказала:
- Да не бери ты в голову сумасшедшие бредни своей тетки! Все это она несет лишь для того, чтобы задеть тебя.
- Это ей удалось, - вздохнула девушка. - Наверное, я действительно веду себя легкомысленно. Мне и вправду следовало соблюсти траур.
- Что за вздор? Ты должна вести себя так, как сама считаешь нужным, а не подчиняться мнению других.
- Но всю свою жизнь я так и поступала. Не легко так сразу все изменить.
- И не должно быть легко. Но это позволит обрести тебе мир в себе, серьезно сказала Алекса, а потом добавила, - Или ты хочешь всю жизнь прожить в монастыре, отказавшись от всего?
- Нет, только не это! - выдохнула Антуанетта. - Как бы кощунственно это ни звучало. Но что скажут в обществе? Ведь тетка наверняка всем разнесет о том, что здесь произошло.
- Да никто ничего не скажет, а если кто и посмеет, то что с того? Просто не обращай внимания. Злых языков везде хватает.
- Что бы я без тебя делала! - Антуанетта наконец улыбнулась.
А на следующий день приехал учитель пения. Он был мужчиной среднего роста слегка за тридцать. Черные, сильно вьющиеся волосы и смуглая кожа ярко свидетельствовали о том, что он итальянец. Высокие скулы, прямой нос, добрые карие глаза и мягко очерченный рот, - все располагало к доверию. Одет он был в без особых изысков темно-синий камзол.
В общем, он произвел на Алексу, встретившую его в кабинете, благоприятное впечатление. Особенно, когда с порога он учтиво поклонился, потом улыбнулся и представился:
