Сергей Дмитрюк - чаша огня
- Кто вам передел эту записку? Где? Когда?
- В институте, - ответил он, немного удивленный моим возбуждением, - когда мы прибыли туда по вызову. Кто конкретно передал, не помню... Кажется, кто-то из студентов сунул в суматохе. Нет, лица я конечно не разглядел. Да и не до того мне тогда было. Действовать нужно было немедленно, ведь они и так упустили целый день! А раз в записке сказано, что девушка отправилась к Южным отрогам, мы ее там и искали.
- Прошу вас, постарайтесь вспомнить, кто передал вам эту записку! - попросил я. - Это сейчас очень важно!
- Нет, честное слово, не помню!
Сейчас Виджаядев был похож на добродушного растерянного медведя. Неожиданно меня озарило. Не знаю, как это назвать - интуицией или наитием?
- Возможно, он был худым, высоким и светловолосым, с бледным, таким болезненным лицом? - подсказал я.
- Мм-м... Как будто бы... - неуверенно произнес начальник ГСС и покосился на меня. - Точно утверждать не стану.
Я сел рядом с ним на сидение, задумчиво глядя в пространство пред собой.
- Поймите, мы сделали все возможное, - заговорил, словно оправдываясь Виджаядев, - все, что было в наших силах.
- Да, да, конечно! - устало отозвался я.
- Будем возвращаться? - спросил пилот, заглянув к нам из кабины.
Виджаядев и его молчаливый помощник вопросительно посмотрели на меня.
- Нет. Пролетим еще раз над ущельем!
Я прошел в пилотскую кабину, сел в одно из свободных кресел. Пилот привычно потянул на себя штурвал. Аппарат на мгновение завис на месте, не спеша, развернулся и неторопливо двинулся на север.
После широкой долины мы сразу окунулись в узкое ущелье. Красные стены его были полны забелевших трещин, точно страницы древних рун. Полчища горных вершин парили в бесконечных просторах, наполненных искрящимся чистым сиянием снегов. Их подножья утопали в вечной тени, и казались мрачными и унылыми. Когда же гравиплан вдруг опускался туда, его обступали грозные стены и осыпи круч, порывы ветра начинали сильно раскачивать аппарат, грозя разбить его о скалы. Туман, исходивший от мутных потоков, бесновавшихся внизу, сгущался все больше, обволакивая горные склоны, и пилот был вынужден поднять гравиплан на добрую сотню метров над этой мокрой и сумрачной глубиной. После нескольких неожиданных подъемов и поворотов в узких проходах, мы оказались на широком пространстве, окруженном разноцветными горами. На западе череда зубчатых вершин теснилась крутыми обрывами и осыпями, постепенно переходя в узкий туннель, уходивший в мрачную сырую мглу, поднимавшуюся со дна горного потока.
- Вот оно, Монастырское ущелье! - сказал Виджаядев, склонившись ко мне.
Даже отсюда были видны тучи брызг, поднимавшихся над водой. Солнечные лучи, с трудом достигавшие дна ущелья, дробились в них радужными всполохами. Ледяной ветер сгонял мокрую дымку на скалы, где она оседала наплывами инея. Отвесные стены ущелья поднимались рядами, закрывавших небо, обледенелых уступов. Далеко внизу можно было разглядеть едва приметную горную тропу. Петляя, она тянулась вверх по склону, вырываясь из темного мира ущелья, и от перевала к перевалу вела к отдаленному уступу горы, нависавшему над горной рекой. Наш аппарат поднялся высоко над горами, и я разглядел, что на этом уступе приютилось странное полуразрушенное сооружение, похожее на гнездо сказочной птицы.
- Что это? - спросил я Виджаядева, указывая вниз.
- Какой-то древний монастырь... вернее, его остатки. Много веков назад их здесь было не счесть, почти на каждом перевале.
Он помолчал, потом добавил:
- И забирались же люди в такую глушь! Тут и птицы-то не всегда летают!
- А там есть люди?
- Что вы, исключено! Эти безумцы давно уже покинули эти места. Еще задолго до того, как родились мы с вами. В наше время о них можно узнать только по истории религий, а вера в различные божества давно сменилась знанием истинного устройства мира и происхождением самой религии. Теперь-то мы знаем, что вера в богов пришла к людям во времена последнего ледникового периода, в послепотопные века, когда разрозненные и одичавшие остатки человечества прятались по пещерам, а вся прежняя - могучая и развитая - цивилизация, жившая на Земле до этого, канула в лету, сметенная ужасной катастрофой, опустошившей нашу планету пятнадцать тысяч лет назад. И только небольшая горстка отчаянных миссионеров, чудом уцелевшая в том катаклизме, наделенная прежними знаниями и техническими средствами, странствовала по миру, пытаясь возродить утерянные ценности своей цивилизации. Естественно, они, владевшие необыкновенными возможностями, выглядели в глазах испуганных дикарей всесильными богами.
- Да, вы правы, - согласился я. Попросил: - Мы можем спуститься ниже?
Виджаядев посмотрел на пилота. Тот отрицательно покачал головой.
- Опасно! Слишком узкое ущелье, можно погубить машину. К тому же там отрицательное гравитационное поле - сильное отражение от скал. Мы не сможем двигаться.
Я вновь посмотрел вниз. Странное сооружение, вероятно стоявшее здесь с незапамятных времен, находилось на самой границе ледяных просторов. Выше шли вечные снега, кружили метели и холод убивал все живое.
- Не понимаю, - сказал Виджаядев, тоже глядя вниз, - как эта девочка отважилась одна забраться в эти места? Я и то не рискнул бы в одиночку идти сюда по горам! И что только ей здесь было нужно? Разве мало гор вокруг?
Он посмотрел на меня. А я прикидывал в уме, сколько времени понадобилось бы Дивии Рана, чтобы добраться сюда примерно от того места, где я оставил свой магнитор. Ведь возможности воспользоваться гравипланом у нее не было.
* * *
В институт я вернулся, когда уже совсем стемнело. Легкое здание угадывалось на темном небе по множеству огней, расцветивших его замысловатым узором. Дневная суета и гомон этого огромного студенческого "улья" сейчас сменились неторопливой и размеренной вечерней жизнью. В комнате Антона был прежний порядок, но самого Куртиса я здесь не застал.
Неяркое освещение ночных светильников придавало обстановке уютный домашний вид. Я устало опустился в кресло напротив окна и тут заметил на тумбочке у дивана кремниевый диск мемонограммы, лежавший сверху. Наверное, Антон уже заходил сюда и оставил для меня сообщение. На диске были записаны передачи новостей местных каналов ВОПИ за прошедшие три месяца, но записка заинтересовала меня сейчас больше. Я развернул аккуратно сложенный лист тонкой розовой бумаги и пробежал глазами текст, написанный от руки.
"Дежурный диспетчер СРЖЗ Лейви Сурья - оперативному сотруднику Особого отдела ОСО Максиму Новаку.
