Роман Подольный - НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 29
— Успеете? — Это вырвалось против моей воли. На лице моего Вергилия, когда мы вылезли, впервые проступила бледная, как осенний рассвет, улыбка,
— Волнуетесь?
— А вы? — ответил я вопросом на вопрос.
— Я, как видите, трепещу. Ничего, привыкну. Понимаю, вас смущает весь этот кажущийся беспорядок. Психологи правильно советовали не допускать вас и дублера к рабочему месту, пока не будет наведен глянец, чтобы вы не усомнились в надежности техники. К сожалению, времени нет, все надо осваивать на ходу.
— Не беспокойтесь, нам ли привыкать к технике во всех ее видах, — сказал я, не очень кривя душой, потому что одно дело беспокоиться о сроках и совсем иное хоть немного не доверять машине, от которой зависит твоя жизнь. — Вы закончили, я могу быть свободным?
— Нет. Прежде я должен проверить ваши знания. Пожалуйста, начните с самого начала — и в полном объеме.
— Послушайте. — Мой голос напрягся, потому что его заглушил кибер, который с лязгающим звуком пытался преобразовать синеватый брусок металла в нечто, похожее на каракатицу. — Послушайте, я делал это уже раз десять. Вам мало?
Ответом был укоризненный взгляд.
— Так надо, скоро прибудет комиссия. — Он вдруг перешел на свистящий шепот. — Она уже здесь.
Комиссия действительно приближалась. По-журавлиному вскидывая ноги, через кабели шествовал Алексей. Двое других были мне незнакомы. Один был в грязной, как смертный грех, робе, он на ходу тряпкой вытирал руки, заодно ему не мешало бы вытереть лицо. Нет, все-таки я его знал: то был генеральный конструктор, Второй был розов, улыбчив и свеж, словно только что хорошо выспался, искупался в море и теперь готов послушать хорошую музыку, стихи или что-нибудь другое столь же приятное.
— Начнем, — без всяких предисловий сказал конструктор, как только мы поздоровались.
Алексей и улыбчивый кивнули. Конструктор глядел на меня с прищуром, точно выискивал, в какой части моего существа может скрываться брак. Улыбчивый смотрел ободряюще, усталое лицо Алексея выражало желание поскорее покончить с этой формальностью. Мой голубоглазый наставник отступил в сторону, от его педантичного спокойствия следа не осталось, он весь был трепещущей жилкой. Вокруг даже шум, казалось, притих. «Интересно, — пронеслось в мыслях. — Как они будут меня провожать? Цветами? Ой, вряд ли, не то время…»
Я набрал в легкие воздух и начал:
— Аппарат, именуемый хрономашиной, предназначен для автономного перемещения в…
— Это никого не интересует, — с ходу перебил меня главный. Перебил с таким раздражением, что я было обиделся, но тут же сообразил, что это и есть проверка — посмотреть, как поведет себя человек, которого внезапно сбили с толку.
— Это никого не интересует, — повторил он (улыбчивый закивал). — Не сомневаюсь, что матчасть вы освоили. Что вы предпримите, если во время перехода внезапно начнете терять сознание?
— Для начала прибегну к помощи нашатыря. — Я сдержал улыбку. — И других средств стимуляции, каковые предусмотрены в бортовом комплекте.
— Кнопка приведения их в действие?
— Четвертая в левом подлокотнике.
— Крайняя, — уточнил конструктор. — Не подействует?
— Даю реверс.
— Не успели, потеряли сознание. Тогда?
— Тогда сработает автоматика.
— Опишите, каким образом.
Я начал описывать. На лицах всех троих возникла внимательная скука.
Однако долго им скучать не пришлось. Не потому, что у конструктора был наготове очередной подвох, а потому, что в помещении возник Горзах.
Сам. У меня екнуло сердце. От входа до места, где мы стояли, было метров пятьдесят, он их пересек с проворством хорошо смазанной шаровой молнии.
— Извините, что вмешиваюсь. Вы разрешите? — Его улыбка осветила всех, точно прожектор.
— Да, пожалуйста, — слегка недоуменно сказал главный.
— У меня к кандидату в хронавты всего один вопрос. Вы привели к себе девушку из прошлого, некую Эю?
Это был не столько вопрос, сколько утверждение.
— Да, — сказал я.
— Тем самым нарушив приказ.
— Какой приказ? — удивился конструктор. — Впервые слышу.
— Вы и не могли слышать, вас он не касался.
— Мне он известен, — вмешался Алексей. — Я…
— С вами мы все обсудим, вы не из числа тех, кто отдает и отменяет приказы. — Горзах говорил спокойно и неторопливо, но его слова как будто отодвинули присутствующих. — Итак, — он снова обратился ко мне, — вы нарушили приказ.
— Дело в том, что…
— Знаю. Я это учел, но принять и оправдать не могу. Вы отстранены и исключены, можете быть свободны. А вы, — он вернулся к членам комиссии, — готовьте к отправке дублера.
Все, я больше для него не существовал. Кто-то, оказалось — улыбчивый, вовремя схватил меня за руку.
— Послушайте, вы! — крикнул я бешено. — Значит, по-вашему, надо было оставить эту женщину погибать… Значит, я должен был…
— Вы обязаны были делать то, что обязаны делать все, — неожиданно мягко сказал Горзах. — Приказы либо выполняются, либо нет, и тогда наступает развал. Третьего, увы, не дано. Вы поступили благородно, но противообщественно, иного мнения быть не может. И пожалуйста, не задерживайте нас. Дублер, полагаю, подготовлен не хуже? Его зовут, если не ошибаюсь, Нгомо?
Он повернулся к членам комиссии, я снова перестал для него существовать. На щеках Алексея выступили красные пятна, брови генерального конструктора как поползли вверх, так и застыли в недоумении. Лицо третьего члена комиссии ничего не выражало. В зале стало тише, к нашему разговору явно прислушивались.
— Дублер, разумеется, подготовлен, — медленно проговорил конструктор. — Его фамилия, вы не ошиблись, Нгомо. Все же я хотел бы уяснить причину столь необычного отстранения. Меня это как-никак касается, а я почему-то не в курсе.
Алексей делал мне отчаянные знаки: молчи!
— Мне известна эта история, — заговорил он, опережая Горзаха. — Вот она вкратце…
Он уложился в минуту. Только факты, но каждое его слово молотом рубило воздух, и брови конструктора поднялись еще выше, хотя, казалось, они и так уже были вскинуты до предела.
— Таким образом, — закончил Алексей, — данный поступок дал нам ценную информацию и повысил шансы на успех. О моральной стороне дела не говорю, она и так ясна. Настаиваю на пересмотре решения.
— Да, так тоже нельзя, — внезапно сказал улыбчивый, которому теперь, впрочем, было явно не до улыбок. — Проступок налицо, но есть смягчающие обстоятельства. Весьма и весьма смягчающие.
— И что же вы предлагаете? — быстро спросил Горзах, но при этом почему-то посмотрел на генерального конструктора. — Простить и вдобавок увенчать его лаврами первопроходца?
