Мик Фаррен - Хромосомное зло
– Уф.
Девушка смотрела на него сверху вниз:
– Что с тобой? Не нравлюсь?
Малыш Менестрель пожал плечами:
– Откуда мне знать? Я с тобой познакомился недавно, и еще не имел времени рассмотреть.
Девушка начала сердиться:
– Ты даже не стараешься быть любезным.
– Это точно.
– Ты, наверное, даже не помнишь, как меня зовут.
– И тут ты права.
– Ты просто невозможен.
Малыш Менестрель кивнул:
– Да, невозможен. Девушка покраснела:
– Ну и черт с тобой, Джек. Развернулась на каблуках и направилась к двери.
Менестрель развернулся в кресле и заорал ей вслед:
– Эй!
Она была уже у двери. Обернулась к нему:
– Чего тебе?
– Мне бы хотелось тебя трахнуть.
Девушка прислонилась к двери и слегка улыбнулась:
– Значит, хотелось бы? Вот как!
– Конечно.
– Я должна быть польщена?
– Могла бы, почему бы нет? Я могу тебе заплатить, если хочешь.
– Я не шлюха.
– Значит, ты тут ради удовольствия.
– Я именно так и думала…
– Ну, так и получи его! Подойди и получи.
– Как-то сомневаюсь. Ты очень уж равнодушен.
Малыш Менестрель пожал плечами:
– А чего ты от меня ждешь?
– Ну, мог бы спросить, как меня зовут.
– Ладно. Как тебя зовут?
– Лиса.
– Лиса, да? Лиса из Лидзи.
– Не остри. Лучше придумай что-нибудь интересное.
– Что же?
– Твой выбор. Сам подумай.
Малыш Менестрель вдруг выпрямился в кресле. Схватил трубку телефона. Девушка совсем удивилась, подошла, встала рядом:
– Что ты делаешь?
– Сейчас поймешь. Алло, служба доставки? Послушайте, пришлите пару бутылок шампанского… откуда к черту мне знать сорт? Лучший! И пару фунтов клубники, да, именно так… и большую граненую стеклянную чашу. Да, правильно.
Он повесил трубку. Лиса стояла с обескураженным видом:
– Это верх твоей изобретательности – просто начать пить снова?
Малыш Менестрель лукаво улыбнулся ей:
– Кто тут что-то говорит о питии?
– Но я подумала…
– Ты уж сама постарайся сообразить. – Он сымитировал акцент города Лидзи.
– А что еще можно делать с шампанским? – Девушка не скрывала своего разочарования.
Малыш Менестрель широко улыбался:
– Сначала берем стеклянную чашу, кладем в нее клубнику, потом вливаем шампанское и размешиваем, пока не получится полная чаша дорогой липкой сладкой смеси.
– И с ней что делать?
Улыбка Малыша Менестреля стала еще шире:
– Мы снимаем одежду, размазываем кашицу по телу друг друга и потом слизываем все это.
Лиса заулыбалась:
– Звучит восхитительно, а уж грязи-то будет… Малыш Менестрель пожал плечами:
– Отель приберет.
Она стала ходить по комнате, разглядывая вещи, которые разбросал Малыш Менестрель.
До того, как набраться, он сделал рейд по магазинам. Она взяла в руки гитару ручной выделки:
– Ты на этом играешь?
Малыш Менестрель покачал головой:
– Да нет, просто бросаю их с большой высоты и наблюдаю, как они разлетаются на куски.
– Смешной ты парень, хоть и негодяй.
Она взяла в руки его пояс с ножами;
– А это для чего?
– Ну-ка, положи, – сказал он со стальными нотками в голосе.
Лиса тут же выронила пояс и не вымолвила ни слова. Еще немного побродила по комнате, потом медленно и торжественно подошла к Малышу Менестрелю. Он почувствовал: сейчас начнется представление. Представления он любил и считал себя знатоком.
– Я рада, что ты способен на непристойность.
Малыш Менестрель нахмурился:
– Непристойность?
– Клубника и шампанское…
– Ах, вот что!
Лиса подняла обе руки и отвела их назад, заложила за затылок.
– Почему не начать непристойности прямо сейчас?
Расстегнутое платье упало на пол. Лиса стояла перед ним совершенно обнаженная, в одних сапогах.
– Нравится тебе то, что видишь?
– Конечно, очень, – кивнул Менестрель. Девушка выглядела немного выбитой из колеи.
Она опустилась на корточки у его ног:
– Ты раздеться не собираешься?
– Через минуту.
– А мне что делать?
– Напряги свою фантазию.
Девушка медленно вытянула ноги по обе стороны от ног Малыша Менестреля. Медленно легла на спину. Малыш Менестрель поднял один сапог и поставил на ее лобок, заросший волосами. Он заметил, что они выкрашены у нее в тот же иссиня-черный цвет, что и волосы на голове. Он начал делать ногой круговые движения, постепенно надавливая все сильнее. Лиса тихо смеялась.
– Странное у тебя воображение.
Малыш Менестрель поднял брови:
– У кого, у меня?
Он как раз протягивал руку, чтобы дотронуться до нее, когда в дверь постучали.
– Кто там?
– Служба доставки.
Он не счел нужным оглядываться. Он продолжал дразнить девушку ногой и проигнорировал звук открывающейся двери. И тут чьи-то руки грубо обхватили его шею.
– Какого черта?…
Все произошло одновременно: Малыша Менестреля сильно ударили по лицу, стул рядом с ним перевернулся, и он упал вместе со стулом. Он увидел над собой три физиономии. Лиса вскрикнула и вскочила на ноги. Один из троицы схватил ее за запястье. Другой ударил Малыша Менестреля ногой. Откатываясь, Малыш Менестрель заметил четвертого, тот втаскивал в комнату потерявшего сознание посыльного. Лиса все кричала. Державший ее тип, крепко сложенный, в серой широкополой шляпе, успокоил ее пощечиной:
– Заткнись, милочка. Лиса вырывалась.
– Убери свои мерзкие руки!
В ее подбородок уперлось тяжелое зловещее игольчатое ружье. Владелец ружья прошипел сквозь стиснутые зубы:
– Еще один звук, и я изуродую твое лицо.
Лиса умолкла. Один из троицы систематически пинал Малыша Менестреля. Потом обратился к тому, в шляпе:
– Ну, Монк? Убиваем его?
Монк отрицательно покачал головой:
– Нет, я хочу узнать, где его партнер. Тот, от которого мы получим свой приз.
Стул снова поставили на ножки и привязали к нему Малыша Менестреля. Один из мужчин, малорослый, с болезненным лицом, с сизым шрамом на щеке, вырвал из стены телефонный шнур. Малышу Менестрелю связали руки за спинкой стула, длинным проводом смотали вместе большие пальцы. Лису тоже смотали, куском провода ей связали вместе запястья, другим – щиколотки. Голую и связанную, ее бросили в угол, и все свое внимание переключили на Малыша Менестреля.
Им овладело странное спокойствие. От него не зависело ничего – только принимать все, что ему предстоит. Оставалась одна надежда – как можно быстрее выложить то, что им надо. Он надеялся таким образом избежать болезненных пыток. Вокруг собрались все четверо бандитов, он не двигаясь наблюдал за ними. Один, по имени Монк, наклонился вперед и дышал ему в лицо.
