Артур Кларк - Не дай наступить ночи
Рорден не надеялся на особые успехи, потому что не видел никаких путей, ведущих к ним. Алвин отправился в космос, и ничто не могло ему помешать. Совет, который все еще не свыкся с мыслью о существовании Лиса, по— прежнему был не способен понять, что произошло, и был явно напуган. В таком же состоянии находились большинство гостей. Сам Рорден не чувствовал в себе былого страха. Что-то от безрассудства Алвина, — а может быть это была храбрость? — изменило его взгляды и открыло новые горизонты.
Вопрос президента застал его врасплох, но он быстро пришел в себя.
— Я думаю, — ответил он, — то, что подобная ситуация не возникала раньше — чистая случайность. Мы ничего не могли сделать, чтобы остановить развитие событий, которые всегда опережали нас. — Все понимали, что говоря «события», он имеет в виду Алвина, но никто не вмешивался. — И Диспар, и Лис делали ошибки. Когда Алвин вернется, вы можете попытаться удержать его на Земле. Не думаю, чтобы вам это удалось, потому что к тому времени он будет знать много нового. Но если случится то, чего вы боитесь, то мы бессильны что-либо предпринять. Земля так же беспомощна, как и все предыдущие сотни миллионов лет.
Рорден замолчал и посмотрел на присутствующих. Его слова не вызвали одобрения, но он на это и не рассчитывал.
— И все же, я не понимаю, чего нам бояться. Сейчас Земле угрожает не большая опасность, чем когда-либо прежде. Почему двое ребят на маленьком корабле должны навлечь на нас гнев пришельцев? Если быть честными до конца, то придется признать, что пришельцы могли уже давно уничтожить наш мир.
Все ошеломленно молчали. Это была ересь, но Рорден с интересом заметил, что двое из прибывших, казалось, одобряют его слова.
Президент сердито прервал его.
— Разве не известно, что мы никогда не выйдем в космос? И разве мы не нарушили это условие?
— Когда-то я тоже верил в это, — сказал Рорден. — Мы многое принимали на веру, и это в том числе. Но в моих машинах, которые хранят не легенды, а лишь реальные факты, нет записей о подобном соглашении. Я уверен, что столь важное событие должно было найти отражение в записях, как запечатлены события менее значительные.
— Алвин, — подумал он, — гордился бы мной сейчас. Странно, что ему приходилось защищать идеи Алвина, в то время как сам Алвин, присутствуй он здесь, вполне мог бы выступить против. Наконец одна его мечта претворилась в жизнь: в отношениях между Лисом и Диспаром произошел сдвиг, и это было только начало. — Интересно, — подумал он, — где сейчас Алвин?
Алвин не видел и не слышал ничего подозрительного, но не стал спорить. И лишь когда люк закрылся за ними, он повернулся к своему другу. — Что это было?
— Не знаю, но что-то страшное. — По-моему, оно все еще наблюдает за нами.
— Улетаем?
— Нет. Сначала я испугался, но теперь думаю, что он не причинит нам вреда. Оно кажется просто... заинтересовано. Алвин уже собирался ответить, как вдруг на него нахлынуло нечто похожее на теплую искрящуюся волну и словно влилось в его тело. Это продолжалось всего несколько секунд, но когда оно исчезло, он больше не был просто Ал вином. В его сознании находился еще кто-то, перекрывающий его, как один круг перекрывает часть другого. Он ощущал и близость Теона, также поделенного этим таинственным существом, обрушившимся на них. Ощущение было скорее странным, чем неприятным, и впервые давало Алвину представление о настоящей телепатии — силе, которая у его расы деградировала настолько, что годилась теперь лишь для управления машинами.
Алвин мгновенно восстал, когда Серани попыталась овладеть его волей, но сейчас он не противился вторжению. Это было бы бесполезно, и он чувствовал, что этот разум, кому бы он ни принадлежал, не был враждебен. Он полностью расслабился, как бы соглашаясь с тем, что некто, во много раз превосходящий его по интеллекту, изучает его сознание.
Ванамонд сразу же увидел, что один из этих умов был более чувствителен и восприимчив, чем другой. Он чувствовал, что оба изумлены его появлением, и это в высшей степени удивляло его. Многие их качества находились за пределами понимания Ванамонда.
Контакт устанавливался с трудом. Ванамонд с трудом их понимал. Его озадачил и слегка напугал повторяющийся страх перед пришельцами, он напоминал его собственные чувства, когда он впервые познал Черное Солнце.
Но они ничего не знали о Черном Солнце, и наконец их вопросы начали формироваться в его сознании. — Кто ты?
Он дал единственный возможный ответ:— Я — Ванамонд.
Наступила пауза (как долго формировались их мысли!). Они не поняли, и это было странно, потому что то, что именно их раса дала ему это имя было в его памяти с рождения. Эта память была мала и странно начиналась в одной точке времени, но она была кристально чистой.
Вновь их слабые мысли пробились в его сознание.
— Кем были «великие»? Ты — один из них?
Он не знал. Они с трудом поверили в это, и их разочарование остро и отчетливо дошло к нему через пропасть, разделяющую их сознания. Но они были терпеливы, и он с радостью помогал им, потому что их любопытство было таким же, как его собственное, и они стали его первыми собеседниками. Никогда в жизни Алвин не поверил бы, что ему придется пережить столь странное ощущение, как этот беззвучный разговор. Не верилось, что он может быть не более, чем зрителем, и он не смел признаться даже себе, что ум Теона значительно превосходил его собственный. Оставалось лишь ждать и удивляться, наполовину ошеломленным потоком мыслей, выходящим за пределы его понимания.
Наконец Теон, несколько уставший и побледневший, прервал контакт и повернулся к другу.
— Алвин, — сказал он очень утомленным голосом, — что-то здесь не так. Я ничего не понимаю.
Новость несколько восстановила уверенность Алвина в себе, и на лице его, как видно, отразилось то, что он чувствовал, потому что Теон неожиданно дружелюбно улыбнулся.
— Я не могу понять, кто такой этот Ванамонд, — продолжал он. — Это существо с огромными знаниями, но, как мне кажется, с довольно низким уровнем интеллекта. Конечно, — добавил он, — его ум может быть настолько не похож на наши, что мы просто не можем его понять, и все же, мне почему-то не верится, что это — действительное объяснение.
— Хорошо, а что ты все-таки узнал? — с нетерпением спросил Алвин. — Он знает что-нибудь об этом месте?
Мысли Теона все еще находились где-то вдалеке.
Этот город был построен многими расами, включая и нашу, — отсутствующим голосом сказал он. — Он может сообщать мне факты наподобие этого, но, кажется, сам не понимает их значения. По-моему, он знает прошлое, но не может осмысливать его. Все происшедшее, похоже, перемешалось в его сознании.
