разные - Журнал ТЕХНИКА-МОЛОДЕЖИ. Сборник фантастики 2009
Аудитория возбуждённо загалдела. С мест стали раздаваться отдельные выкрики.
— Андроиды этой серии получили наибольшее распространение, — громко сказал уже знакомый парень, — если они так опасны, почему их не изъяли из обращения?
Стараясь утихомирить студентов, Эл поднял руку.
— Андроиды серии R03 I-AL9082 наделены искусственным интеллектом, а значит, способны осознавать свои ошибки и учиться. К тому же конструкторы внесли изменения в их программу поведения, сделав андроидов более человечными. Теперь в критической ситуации они быстро просчитают возможные варианты выхода, оставив право выбора за человеком. В этой спарке он по-прежнему главный.
— А что стало с тем андроидом? — выкрикнула какая-то девушка с места.
— Не знаю, — сухо ответил Эл, — возможно деактивировали. Если у вас больше нет вопросов, то можете быть свободны.
Стоя у доски, Эл наблюдал, как медленно пустеет аудитория. Последней у выхода задержалась Инга. Потоптавшись на пороге, она вернулась.
— Вы что-то хотели? — поинтересовался Эл, видя её смущение.
— Александр Морозов — капитан погибшей группы, мой отец, — тихо сказала Инга, — вы спрашивали, откуда такая осведомлённость. После его гибели я много читала о взаимоотношениях андроида и человека.
Выходит не совпадение.
— Ну и каково ваше мнение?
— Не знаю, — честно ответила Инга, — для объективного суждения надо хорошо знать сложившуюся ситуацию. Я читала выводы комиссии, но там всё очень расплывчато. Возможно, андроид всё правильно просчитал, и другого выхода у него просто не было. Если мой отец ему доверился, выходит, он очень хорошо его знал.
Не зная, как закончить разговор, Инга неловко замолчала.
— Наверное ваш отец был хорошим человеком, раз у него такая дочь, — сказал Эл.
— Спасибо, — Инга порывисто сжала его руку.
Она уже давно убежала, а он всё стоял, ощущая на ладони теплоту её пальцев. Покинув аудиторию, Эл вошёл в свой маленький кабинет, по размеру больше напоминающий кладовку. Скрестив на груди руки, остановился у окна.
За три месяца полёта они стали настоящими друзьями. Девять членов группы и андроид серии R03 I-AL9082. Это Санька Морозов окрестил его Элом. Пытаясь спасти своих друзей, он неверно оценил ситуацию и ошибся. Заклеймённый смертью, Эл стал изгоем среди андроидов, да и в мире людей не смог найти своего места.
После той злосчастной катастрофы его хотели деактивировать. Но, посчитав хранящиеся в его электронных мозгах подробные сведения о катастрофе слишком ценными, Эла перепрограммировали, отправив в Московский университет делиться опытом со студентами. Люди сделали его слишком человечным. В ожидании вопросов о судьбе экспедиции, его нейроны всякий раз замирали, давая сбой программы. Это чувство было сравнимо с ёканьем человеческого сердца. Завтра он пойдёт к руководству и попросит сделать его грубее. Слишком велика тяжесть хранимых им знаний, невыносимо сознавать себя виновником гибели человеческих жизней — самого ценного, что есть в мёртвой пустоте бескрайних просторов Вселенной. И сейчас, после встречи с дочерыо погибшего по его вине друга, его нейроны словно взбесились. Эл чувствовал, как от их действия микрочипы постепенно разогреваются, уверенно набирая температуру. Он не мог остановить это, а может, просто не хотел.
Эла обнаружили на следующий день. Он стоял перед окном всё в той же позе со скрещенными на груди руками. Его взгляд потух. Вопрос, сам он это сделал или нет, так и остался открытым. Когда Эла вскрыли, то обнаружилось, что все файлы безвозвратно стёрты, а процессор, карта памяти и жёсткие диски расплавились от высокой температуры. Их словно выжег кто-то изнутри.
Владимир Марышев
СКУЧНАЯ РАБОТА
Берт Загис не ждал от этого путешествия ничего нового. Через полтора часа «Беллатрикс» провалится в гиперпространство. Даже не сказав «ням-ням», Вселенная машинально отправит в своё бездонное нутро металлическую коробку, набитую двуногими. Затем также механически выплюнет за тридцать девять парсеков отсюда, под бочок ничем не примечательного жёлтого светила в созвездии Волопаса. И тут же забудет про неё, не потрудившись задуматься о том, зачем ей вообще понадобилось совершать глотательное движение.
Итак, через полтора часа… А пока лайнер, этот напичканный всевозможными удобствами блестящий волчок размером с небольшой астероид, отплывал на безопасное расстояние от Земли. Скоро оживут динамики, и пассажиров в очередной раз накормят инструкциями — в большинстве своём абсолютно бесполезными. Ведь если, боже упаси, что-нибудь случится в «гипере», выполнять их будет просто некому…
За полчаса до прыжка пассажиров попросят разойтись по каютам, расположиться как можно удобнее и принять неизменный сомнонал-гамма. Гадость, честно говоря, но лучшего зелья, чтобы нейтрализовать последствия перехода, ещё не придумали. А потом… Берту довелось летать столько, что он мог бы расписать дальнейшие действия экипажа поминутно.
В общем, приёмник Загис вырубил. Мыслящий индивидуум найдёт лучший способ провести время, чем выслушивать набившие оскомину наставления. Но только истинно мыслящий. Большую часть публики, собравшейся на борту «Беллатрикса», Берт к этой категории не относил. Толстосумы, решившие отдохнуть от трудов праведных и потешить телеса на планете-курорте… Конечно, каждый считает себя исключительно умным человеком. Чуть ли не гением — ведь сдуру миллионы не сколотишь. Но, по большому счёту, мозг для него — всего лишь надстройка над жевательным аппаратом. И тем, что пониже, — половым. Что ж, каждому своё…
Рассуждения Берга Загиса могли показаться странными. Но только тем, кто не дал себе труда вникнуть в его тонкую натуру. Дело в том, что он в грош не ставил телесные наслаждения. Конечно, доводилось и ему ублажать шальных бабёнок, лопать от пуза, заливая поглощённую снедь убойными дозами спиртного, сыто ржать, выслушивая пошлости, и веселить собутыльников ещё большей пошлятиной. Но только через «не могу», исключительно в силу необходимости. Потому что по сути своей он был философом и больше всего на свете любил размышлять о вечном. Точнее — о Вселенной, которую на полном серьёзе считал живой и часто с ней разговаривал. Она, правда, никогда не отвечала, но Берт особо не расстраивался по этому поводу.
Он включил обзорный экран, и Вселенная вытаращила на него бесчисленные глаза-звёзды — голубые и белые, жёлтые и красные, широко распахнутые от ненасытного любопытства юности и крошечные, усталые, готовые закрыться навеки. Куда там Аргусу с его жалкой сотней гляделок!
