Яна Завацкая - Разорванный мир
- Господи, Мартин! - Чена была поражена, - У меня и мысли такой не было! Просто... ну не могу, устала. И не по себе, ведь я первый раз человека убила.
- Ладно, - Мартин отвернулся. Чья-то давно высказанная мысль вдруг задела его... Кто-то давно уже говорил ему, здесь, в Свободном мире: один раз баба тебе откажет - лучше или заставь, или выкинь ее сразу. Потом беды не оберешься...
Может, в этом что-то и есть, устало подумал Мартин. Да как ее заставишь? Или выкинешь - она сама меня выкинет, если захочет. Кроме того, ему тоже хотелось спать...
Через день они наткнулись на армейский патруль.
Здесь уже ничего другого не оставалось, Чена нашла подходящую позицию, за поваленным деревом, и шесть часов они отстреливались, не давали патрульным зайти в тыл... Патроны катастрофически кончались. Тогда Чена ну и девчонка, откуда только у нее силы такие! - поползла под прикрытием деревьев, попыталась взять патроны с убитого, ее заметили, она вступила в рукопашную с двумя армейцами, и уложила-таки их, третьего, оставшегося в живых, пристрелил Мартин из укрытия, а к ней уже не пошел, знал, что она справится, и она справилась с двумя, ей самой не так уж сильно досталось, только ребра ушибли прикладом. Они быстро собрали патроны, напились воды из фляжек и двинулись дальше. И в ту же ночь за ними пустили целый взвод, с собакой, и оставалось только драпать, что было сил, они бежали по ручью, замести следы, вымокли насквозь, вещи бросили, не до того, оставили только оружие. Потом полезли на скалы, там, в случае чего, отбиваться проще. Мартин сорвался, но удачно, отделался царапинами. Вот только выбираться из щели пришлось ему часа три, за это время их вертолет засек. Стали обстреливать сверху. Это был ад сплошной, кромешный, ужас, Мартин стал орать, что все, что он больше не может, но тут Чена нашла какую-то пещерку, укрытие (она, похоже, вообще никогда самообладания не теряла), и там они отсиделись. Вертолет высадил нескольких парней, десант, и с ними пришлось снова драться. Чене попали в голову, Мартин увидел ее лицо, залитое кровью, и пришел в окончательный ужас, но Чена как-то умудрялась драться и с простреленной головой. Несколько десантников разбежались, Чена втолкнула Мартина в вертолет, буквально насильно, он боялся, орал: "Ты что?", она оглушила вертолетчика, связала его и сама села за управление. Потом говорила, что водила вертолет один раз в жизни. Она подняла машину, повела ее вперед, за линию фронта, и все было хорошо, но тут по ним стали молотить зенитки... видно, десантники связались со своими. Вертолет потерял управление. Чена не знала, где парашюты, да и поздно было, летели-то на ста метрах, от обстрела спасались... Вертолет стал падать. Вот тут Мартин перепугался и начал орать благим матом. Чена пыталась выровнять машину, и в конце концов, вертолет упал в озеро. Они успели раскрыть люк, и пока машина тонула, выбрались, бросились в воду и поплыли до берега. Потом Чена сняла рубашку (Мартин был уже слегка не в себе, зубы стучали от холода и от пережитого), разорвала ее и попросила Мартина перевязать ей голову. Пуля задела ее по касательной, отколола маленький кусочек черепной кости. После этого Чена еще попыталась развести огонь, и это ей удалось, у нее сохранилась зажигалка в кармане. Ни о каких автоматах речи уже не было, но, правда, у них остались ножи. Чена заставила Мартина раздеться, и стала сушить вещи, свои и его, над огнем. Они и сами согрелись. Наверное, это было неосторожно, огонь разводить, но согревшись, Мартин вновь приобрел способность соображать. Чена затушила костер, и они легли на землю, прижавшись друг к другу для тепла. И слава Богу, если бы они не поспали хоть несколько часов - смерть настигла бы их легко. Голова Чены раскалывалась от боли, но выбора не было, нужно было идти, и постепенно боль как-то забылась, отступила... Зато Мартин, видно, простыл в ледяной воде, начал кашлять, голова у него кружилась, стала подниматься температура. Они шли дальше и дальше на север, обходя посты, и пока им везло. Еще раз они встретили патруль, трех человек, и в этот раз пришлось драться врукопашную, бросаться сразу, пока их не расстреляли... И снова умение Чены пригодилось. Один был убит, двоих она связала, и теперь у них снова были автоматы с хорошим запасом патронов. Вот только тащить оружие Мартину было все тяжелее. В глазах плыли круги, он явно заболел. Чена взяла его автомат, но он уже и идти не мог. Тогда Чена стала подбадривать его "Давай, парень, давай!" и даже стала петь какие-то бодрые песни, и в конце концов так осточертела Мартину со своими песнями, что он сел на землю, и сказал, что тут и умрет, и пусть она катится одна, куда хочет. Тогда Чена бросила автомат Мартина, и захватила его самого на плечи, как их учили таскать раненых, и понесла. Тащила она его недолго, потом он все-таки пошел сам. На ночь нашлось хорошее укрытие, пещера, Чена развела огонь, и оказалось, что она прихватила паек у патрульных (надо же, вспомнила! Что значит женщина - всегда позаботится об ужине), и они наелись сухарей и тушенки. Мартин весь пылал, Чена устроила ему постель из курток, прилегла рядом. Он потянулся к ней, и она подумала, что для него это было бы хорошим лекарством, и расстегнула куртку, спустила брюки, и он сделал с ней все, что хотел. К счастью, это длилось недолго, потому что каждое движение отзывалось дикой болью поврежденного ребра и - волной в горящую голову. И после этого Мартин спокойно заснул, а утром ему действительно стало лучше.
На севере изменилось все.
Здесь не было леса, совсем. Стояли какие-то голые палки, как зимой, совершенно мертвые, темные, ни травы, ни птиц не было в таких лесах. Тянулась голая пустая степь, иногда встречались посевы, и на них даже работали какие-то трактора. Мартин и сам ни разу не был так далеко на севере, для него все это было в новинку.
- Но это же логично, - сказала Чена, - Если есть военная техника, должна быть и промышленность... И сельское хозяйство, что-то же вы едите?
После ночевки в пещере они захватили какую-то машину, вроде штабной. Снова был небольшой бой, закончившийся победой Чены. Выяснилось, что Чена немного умеет водить. Во всяком случае, она завела мотор, и машина поехала. Хотя в Арвилоне легковых машин очень мало, да Чена специально и не училась. Но как летчица, все-таки, с техникой она чувствовала себя легко. Вот только кровь все сильнее проступала через ее повязку, а перебинтовать было нечем. Чена не решалась попросить рубашку Мартина, он ведь болен, а он не догадывался. На машине дело пошло скорее, пару раз их обстреляли, но они прорвались, и ехали часа два, три, все вокруг изменилось полностью, а потом в машине кончился бензин. Они бросили колымагу у дороги, и пошли дальше пешком.
