Александр Казанцев - Иноземлянин(Альсино)
— Что ж, «он» из другого мира, что ли?
— Скорее всего, так. Притом из параллельного мира, расположенного в другом измерении. И эти «первобытные существа» обладают утраченным нами вместе с приобретением цивилизации свойством проникать из одного мира в другой, преодолевая разделяющее их измерение, подобно тому, как мы для воображаемых двухмерных существ, обитающих на плоскости, непостижимо легко можем переходить с одной плоскости на другую, параллельную. Только эти параллельные плоскости соседних миров трехмерны.
— Мы здесь не для того, уважаемый эрудит, чтобы леших, водяных или домовых в народном фольклоре изучать, а чтобы вернуться, отловив редкое животное.
— Я позволю вставлять одно слово, — вступил Том. Сафронов сердито посмотрел на него.
— Мне кажется уместным дополнить мистера Коганчука ссылкой на западные мифы, которые давали пищу воображению поэтов. Например, лесной бог Пан. Разве не похож этот античный персонаж на русского лешего? И не означает ли это, что он появлялся там тысячи лет назад?
— Меня интересуют не литературные реминисценции, а задание Общества криптозоологов добыть экземпляр редкого животного, даже если он проникает к нам из другого измерения — это не помеха. Нужно просто изменить приемы охоты. Чингиз, почему не стрелял, когда «он» уходил?
Киргиз замотал головой:
— Сетка не помогал. Жакан не помогать. Сафронов сел на поваленное дерево. Болотов подошел к нему:
— Что вы намерены предпринять?
Танела прислушалась, уверенная, что начальник хочет убить примата. Сеня успокаивал ее:
— Я убежден, что это леший. И он достаточно разумен, чтобы не попасться нам. И кроме того, он гуманнее нас…
— Это верно, — согласилась Танела.
— Может быть, и верно, но не изобретательнее нас. Где не помогает сеть, поможет цепь, — непонятно отозвался начальник.
И Сафронов неожиданно объявил о завершении экспедиции, к немалой радости замученных американцев, которые решили скорее добраться до какого-нибудь центра, откуда можно будет вернуться домой цивилизованным способом.
Том утешал удрученного Билла:
— Не огорчайся. Все будет «окки-докки»! Я назову свою статью «Русский леший в калифорнийском лесу», а ты смонтируешь старую ленту с заснятым началом облавы. Былой интерес к нашей «Лесной леди», оказавшейся «Русским лешим», возрастет. Будет толк, уверяю тебя.
— О'кей! — согласился Билл и повеселел.
Глава 6. Примат на цепи
Незнание природы является корнем тех неизвестных сил, перед которыми так долго трепетал человеческий род.
П. ГольбахТанела знала, что весной Сафронов решил организовать повторную экспедицию для поимки выходящего из спячки примата. Вместе с Сеней еще в марте они приехали в Петергоф и явились на Библиотечную улицу, 2 в «Общество криптозоологии».
Владимир Алексеевич встретил их более чем холодно.
— Видите ли, — начал он, когда речь зашла о новой экспедиции, — не мне вам говорить о «достижениях» и о плачевном положении дел в стране демократов!
— Почему «достижениях» демократов? — возмутилась Танела.
— Я не склонен вступать в дискуссию, — решительно заявил Сафронов. — Я лишь хочу объяснить: ассигнования на науку в соответствии с общими веяниями сокращены. И, поскольку наши искания в условиях рынка прибыли не сулят и ни один банк не станет нас субсидировать, то ресурсы наши в этом году убавились. И я вынужден обойтись на этот раз без повара.
— То есть меня вы не берете с собой? — запальчиво спросила Танела.
— Товарищ Коганчук принес немалую пользу криптозоологии, связав научное определение примата с народными представлениями о лешем. Но у вас, Татьяна Сергеевна, перед наукой нет заслуг, я имею в виду активных, а не пассивных, когда вы были в роли похищенной.
— Вы просто «охотник за черепами», и замышляете убить примата ради его шкуры и черепа, и боитесь, что я вам помешаю.
Танела резко повернулась и вышла, не желая больше разговаривать с таким бездушным «служителем науки». На улице она столкнулась с Чингизом.
— Ну вот, ты, Чингиз, счастливее, пойдешь в лес, а я нет. Сетку свою взял, ружье как? Кто у тебя патроны будет воровать?
— Ружье нет. Сетка запас есть. Капкан будет, много капкан.
— Ах вот как? Подошел Алеша:
— Так придумал Владимир Алексеевич. На Кировском заводе ему помогли. Путиловцы изобрели и за зиму сделали капканы без стальных челюстей, а с защелкивающимися браслетами. Пригодилось бы на границе! От браслетов идет цепь, надежно закрепленная на несдвигаемых камнях, деревьях, как бы «на якоре».
— Цепь? — удивленно и вместе с тем возмущенно повторила Танела.
Вышел Сеня-очкарик. Поздоровался с Чингизом и Алешей.
— Вместе пойдем? — спросил его Алеша.
— Нет, я отказался, — ответил Сеня. — Раз Танелу не берут, и я не пойду.
— Жаль, — сказал Алеша. — Болотов тоже жалеть будет.
— Болотов пожалеет, — подтвердил Чингиз. — Танела пожалеет.
— Надо поговорить, — сказал Сеня Танеле. — Пойдем к фонтанам.
—Они не работают, — грустно отозвалась Танела.
— Тем лучше, гуляющих нет.
И они отправились в парк перед петровским дворцом. Здесь все казалось унылым: и пустые аллеи без «дам из прошлого», и оголенные трубы фонтанов в зеленоватых бассейнах, и не убранная из них прошлогодняя листва, и пустые скамейки.
Одну из них облюбовали себе.
— У меня есть план, — сказал Сеня. — Я уверен в успехе Сафронова. Несомненно, им удастся поймать примата, ибо они оснащены новой техникой.
— Ну и что же? Они или убьют его, или, что, может быть, еще хуже, захватят живым. Каково ему будет?
— Я узнал о замыслах Сафронова. Он поделился со мной, даже просил содействовать через отца устроиться на работу в Биоинститут и защитить так докторскую диссертацию под названием «Криптозоологический подход к изучению поведения и организма обнаруженных редких особей».
— Вот видишь! Ему организм нужен! Он готов к вскрытию живых существ ради лишней страницы своего опуса.
А ведь приматы, на которых он охотится, те же люди! Как этого не понять!
— Я тоже допускаю, что леший родствен человеку, даже при некотором его внешнем отличии.
— Что же делать? Что делать? — в отчаянии произнесла Танела.
— Здесь и пригодятся мои разведывательные данные, — улыбнулся Сеня.
— Какие?
— Он добивается, как я сказал, профессорской должности в новом Биоинституте под Москвой, к которому имеет косвенное отношение мой отец.
— Так поступай туда! — воскликнула Танела. — Ты ведь тоже готов к защите докторской диссертации. И тоже почти профессор!
