Александр Студитский - Разум Вселенной
Глава пятая
Павел Александрович Панфилов
Юрию не работалось. Тема его дипломной работы теперь казалась ему банальной, неинтересной. Каждые две недели он добросовестно счищал роговичный покров с глаз крыс, подвергшихся поражению космическими лучами, и наблюдал за ходом регенерации. Да, восстановительные силы животных были подавлены. Зарастание повреждения шло очень медленно. Клетки делились редко и неравномерно. В картине распределения ДНК при делениях клеток обнаруживались ненормальности. Словом, все шло так, как требовала теория генетической информации. Космические лучи повредили ее главный субстрат — нуклеиновые кислоты. Отсюда подавление синтеза белка, роста и размножения клеток. Казалось, все укладывалось в схему Брандта.
Да, из полученного результата вытекало, что против космического поражения организм бессилен. Так же как против любого другого вида ионизирующего излучения. И науке ничего не остается, кроме того, чтобы регистрировать неотвратимость последствий лучевой травмы и признавать свою беспомощность в борьбе с ними.
Из книги Панфилова и его выступлений Юрий вынес твердую уверенность в том, что на кафедре морфобиохимии вся космическая проблема разрабатывается на совершенно иной основе.
На чем покоится глубокая убежденность Панфилова и его сотрудников в своей правоте? Конечно, прежде всего на результатах экспериментов с действием космических лучей на витрифицированный белок. Это нетрудно было понять из книги «Происхождение организмов», которую Юрий продолжал изучать. Но после заседания, на котором он впервые увидел открытое столкновение двух научных концепций, ему стало понятно, что уверенность Панфилова в своей правоте вытекает также и из более глубокого знания субстрата жизни — белка и его тончайшей организации, обеспечивающей жизненные процессы. Вот почему Панфилов так относился к концепции Брандта. Он изучал химию жизни как биолог, Брандт — как химик.
О предстоящем докладе Панфилова говорили на всех кафедрах биофака. На другой день после заседания совета Ярослав привел на кафедру космической биологии Виолу и учинил ей настоящий допрос. День клонился к вечеру. Преподаватели разошлись; в комнате, кроме Ярослава и Юрия, задержались Майя и Тоня — словом, вся компания, сдружившаяся за время каникул.
— Что за новый метод, о котором говорил Павел Александрович? — спросил Ярослав, усаживая девушку на табурет посреди комнаты. Виола смущенно улыбнулась.
— Парамагнитная микроскопия, — коротко объяснила она.
— Парамагнитная? — недоумевающе переспросил Ярослав. — Что же это такое?
— Прижизненная микроскопия, — ответила Виола. — При увеличении до миллиона раз.
— До миллиона? — удивились девушки. — Это что же — электронная микроскопия?
— Нет, здесь другое, — пыталась объяснить Виола. — Изображение получается на экране... Как в телевизоре. А получается оно с молекул живой клетки.
— Каким образом? — спросил Юрий.
— Мне трудно объяснить, — смутилась еще больше Виола. — Конструкция очень сложная. Я знаю только, что используется парамагнитный резонанс.
— И что же изучают у вас с этим микроскопом?
— Реакции клетки... на разные воздействия... Я очень мало знаю об этом, — ответила Виола.
— Постой, постой, — вмешался Ярослав. — А на какие воздействия?
— Температурные... — растерянно ответила Виола, — и другие.
— Радиационные?
— Да.
— Теперь все ясно, — торжествующе сказал Ярослав.
— Очень! — насмешливо отозвалась Тоня.
Ясно было одно, что профессор Панфилов располагает новыми данными, относящимися к реакции клетки на лучевое поражение. Эти данные получены с помощью разработанного на кафедре метода парамагнитной микроскопии. Юрий решил пойти к Панфилову и поговорить с ним о всех волнующих вопросах. Но ему не хотелось являться на кафедру морфобиохимии не подготовленным к тому, что он мог там услышать. Обложившись книгами и справочниками по возбужденным электронным состояниям, Юрий с сокрушением убедился, что он почти не подготовлен к усвоению этого материала. Он листал страницы с малопонятными терминами и формулами, пытаясь получить хотя бы самое общее представление о парамагнитных явлениях, и видел, что за один день овладеть всем материалом невозможно. Поэтому он старался рассмотреть этот материал в самой общей форме, не вдаваясь в его математическое обоснование.
Наиболее твердо запомнившееся ему еще со школьных лет явление в области магнетизма была электромагнитная индукция. Он знал, что электроток, идущий по спирали, сообщает магнитные свойства железному стержню, равно как и намагниченный стержень, движущийся внутри железной спирали, вызывает в ней электроток. Юрий мог разбираться в электрофизиологии, понимал устройство приборов для снятия биотоков с нервных волокон и мышц, представлял значение электрокардиограмм и электроэнцефалограмм. Во всех этих явлениях лежал один общий закон — возникновение электромагнитных полей при изменениях положения заряженных тел в пространстве.
Ему было хорошо известно, что любой атом должен обладать магнитными свойствами, так как в нем вокруг ядра вращаются заряженные частицы — электроны. Каждый атом, по существу, является элементарным магнитиком, источником магнитного поля. Магнитными свойствами обладают также и молекулы, состоящие из нескольких атомов благодаря возникновению общей электронной оболочки. Вращение электронов по определенным орбитам создает парамагнетизм молекул, то есть их способность притягиваться к полюсу магнита или располагаться вдоль силовых линий внешнего магнитного поля, подобно железному порошку, встряхиваемому на бумаге над магнитом.
Теперь Юрию становилось ясно, что молекула любого вещества должна быть парамагнетиком. В поглощении энергии внешних магнитных полей, как понял Юрий, и заключается парамагнитный резонанс. Молекула дает свои позывные. Остается только их регистрировать.
Парамагнитный резонанс регистрируют с помощью сложных приборов. Эти приборы дают показания о суммарном резонансе — о резонансе всех молекул данного вещества. Но ведь его источником является парамагнетизм каждой отдельной молекулы, создаваемый движением ее электронов и других заряженных частиц. Позывные дает отдельная молекула, занимающая определенное положение в пространстве. Следовательно, задача заключается в том, чтобы принять каждый из этих позывных в отдельности и воспроизвести так, чтобы из них сложилась картина распределения каждой молекулы в пространстве.
По-видимому, в этом и заключался принцип парамагнитной микроскопии.
