А. Дубов - Дуэльный кодекс
— Злачным местам? — в недоумении повторил дежурный.
Джерри, придерживая за руку неугомонно вертящуюся Элен, с мученическим видом вздохнул и пустился в объяснения:
— Ну, я не знаю, как это называется на Фьоренце, но я имею в виду ночные бары, кабаре, кафешантаны, дансинги, мюзик-холлы, стриптиз-шоу… — лицо консьержа по-прежнему не выражало проблесков понимания, — салуны, пабы, казино, пивбары… — упавшим голосом продолжал перечисление Родс.
Дежурный поднял ладонь, останавливая бесконечный поток названий.
— Кажется, я знаю, чего желает синьор. Увы, все это исключается из-за комендантского часа.
Теперь уже Джерри непонимающе уставился на консьержа:
— Комендантский час?
— Пойдем, ну пойдем же, дядя Джерри! — захныкала Элен, дергая его за рукав. Под мышкой у нее торчала кукла.
— Все публичные заведения закрываются в десять часов вечера, синьор, — пояснил дежурный. — А в одиннадцать на улицах уже не должно находиться н| одного прохожего.
— Почему? — изумился Родс.
Физиономия и тон клерка претерпели резкие изменения в сторону похолодания.
— Синьор изволит критиковать меры безопасности, предпринятые по распоряжению Первого Синьора и возглавляемого им кабинета?
— Нет. Почему?
Консьерж поглядел направо, потом налево, наклонился над стойкой и сказал, понизив голос:
— Говорят, будто Пятый Синьор посоветовал Первому Синьору временно прикрыть все «злачные места», как вы выражаетесь, потому что подрывные элементы использовали их для своих сборищ.
Джерри застонал.
— И как давно это случилось? — спросил он.
— Пойдем, дядя Джерри! — опять заканючила Элен. — Ты обещал купить мороженое мне и Гертруде.
— Комендантский час ввели еще до моего рождения, синьор, — любезно сообщил клерк.
— Ну и порядочки! — пробормотал Родс, схватил Элен за руку и устремился к выходу. Оказавшись на улице, он остановился и возмущенно спросил: — Ну и что теперь прикажешь мне делать? Куда мне девать мой неограниченный кредит и как разыгрывать плейбоя на этой дурацкой планете, где нет ни одного ночного клуба?
— Бедный, бедный дядя Джерри, — сочувственно проворковала Элен, обращаясь почему-то к Гертруде. — Ах, как не повезло нашему дяде Джерри! Тебе не кажется, что его знаменитая монетка начинает выпадать все больше «решкой», а не «орлом»?
Родс пренебрежительно фыркнул:
— Куда идем?
— Откуда мне знать? Давай просто прошвырнемся по городу.
Они зашагали по широкому проспекту. Судя по обилию роскошных магазинов, это была одна из центральных улиц столицы. Элен задержалась на мгновение перед зеркальной витриной модного бутика, но Джерри тут же потащил ее прочь.
— Ты куда пялишься? — прошипел он. — В твоем возрасте дети на игрушки да конфеты любуются, но уж никак не на изделия от кутюр! Вдруг за нами хвост увязался?
Она скорчила кислую физиономию и принялась прыгать на одной ножке — то ли в отместку за справедливое замечание, то ли просто демонстрируя свой несносный характер. Ее «опекун», однако, уделял больше внимания встречным прохожим и проезжающему мимо транспорту. Спустя некоторое время он повернулся к Элен и вполголоса произнес:
— Либо я чего-то не понимаю, либо Росс Метакса ошибался, называя этот мир высокоразвитым. На мой взгляд, Фьоренца отстает от времени минимум на столетие, если не больше. Девять из десяти прохожих выглядят просто оборванцами!
— У меня то же впечатление, — согласилась Элен. — Но не забывай о подполье. Это диссиденты виноваты в том, что на борьбу с ними уходит столько сил и средств, достойных лучшего применения.
— Зайдем посидим, — предложил Джерри, углядев небольшое кафе. — Чего ради топтать ноги, знакомясь с городом? Пускай лучше город знакомится с нами. Тяпнем по стаканчику какой-нибудь местной медовухи…
Она улыбнулась ему доверчивой, открытой улыбкой невинной восьмилетней девочки, но каждое слово, срывающееся с ее уст, было напоено желчью и ядом:
— Садист и скотина, вот ты кто, Джерри Родс! Ты прекрасно знаешь, что я не могу заказать ничего крепче апельсинового сока!
— Извини, крошка, — ухмыльнулся он, — совсем позабыл, что у тебя головка бо-бо после вчерашнего. Клянусь мамочкой, в жизни не видел, чтоб кто-нибудь столько вылакал за один вечер!
— Я тебе глотку перережу, если сейчас же не сменишь тон! — пригрозила Элен и довольно хмыкнула, обнаружив, дойдя до дверей, что забегаловка полным-полна. Очевидно, комендантский час приучил фьорентийцев напиваться загодя, в светлое время суток. — Смотри, все занято. Так что придется тебе тоже обойтись без опохмелки!
— О, я нисколько не сомневаюсь, что и для нас найдется местечко, — отмахнулся Родс, направляясь прямиком к самому удобному столику.
— Ну да, конечно, — съязвила Элен. — Ты глаза-то разуй! Тут на каждый стул по три претендента!
Старший из троих гостей, занимающих облюбованный Джерри столик, озабоченно посмотрел на наручный хронометр, все трое разом поднялись и устремились к выходу.
— Прошу вас, юная леди, — расплылся в улыбке Джерри. Он подхватил спутницу под локотки и бережно усадил на стул.
— Ну и везет же… — начала Элен, но тут же прикусила язык и бросила на Родса злобный взгляд.
Он потянулся за стулом и с изумлением обнаружил, что на нем уже кто-то сидит.
— Я первым занял это место, — произнес незнакомец, с вызовом глядя на него.
До Джерри не сразу дошло, что его опередили.
— Желаете, чтобы мы освободили столик? — с горечью спросил он.
— Нет-нет, что вы! — замахал руками фьорентиец. — Я вижу, вы гости на Фьоренце, так побудьте и моими гостями. Садитесь же, умоляю, синьор, — сказал он, жестом указывая на третий стул.
— Шустрая тут у вас публика, как я погляжу, — проворчал Родс усаживаясь.
— Не то слово, синьор! Знали бы вы… — Вспомнив о приличиях, незнакомец поднялся и церемонно наклонил голову. — Разрешите представиться? Меня зовут Великий Маркони.
Элен положила локти на стол, обхватила ладонями подбородок и не мигая уставилась на него.
— И вовсе ты даже не великий, дяденька, — изрекла она наконец. — Вот мой папуля — другое дело!
Великий Маркони опять вскочил, приложил руку к сердцу и снова поклонился — гораздо ниже, чем в первый раз.
— Синьорина, вы меня убедили! — напыщенно воскликнул он. — Я с удовольствием готов признать, что ваш уважаемый отец более велик, чем сам Великий Маркони.
— Это уж сто пудов, — буркнула Элен, неприязненно глядя на него.
Джерри тоже встал, щелкнул каблуками и отвесил шутовской поклон.
