Антон Первушин - Корабль уродов
Чем хорош Главный научный тракт? Прежде всего тем, что это накатанная грунтовка, по которой в сухую погоду можно ехать, как по шоссе. Еще один немаловажный плюс ― тракт и его обочины хорошо провешены, стоят желтые и красные указатели. Посмотрите направо: здесь имеет место супербарическая аномалия. Посмотрите налево: здесь имеет место субтермическая аномалия. Правда интересно? От нестационарных аномалий тракт и указатели, разумеется, спасти не могут, но для этого здесь был он, Тяглов. И его модель.
― До отметки сороковой километр идем по тракту, ― распорядился Андрей. ― Держите дистанцию и скорость.
― Там точно всё чисто? ― спросил Луньков.
Как вошли в Кратер, подполковник занервничал. Что понятно ― всё-таки это был его первый поход за Вал. И последний.
― Трясешься, Никита? ― не удержался от злорадной колкости Тяглов. ― Не трясись. Доберемся без проблем.
Он взглянул на экран ноутбука. Там отображалась подробная карта местности, на которую программа выводила метки аномалий. Когда-то о подобном Андрей мог только мечтать…
Тяглов вспомнил, как впервые услышал от Лунькова, что универсальную физико-математическую модель Кратера удалось спасти. Что старенькая «тройка» со всем содержимым досталась экспертам ФСБ, но они так и не сумели разобраться в модели и в принципах формирования базы данных.
Сначала Андрей пришел в ярость. Накричал на Лунькова. «Дрын ― твой стукач? И как ты его называл? Сидни Кроуфорд?» Но Луньков сумел оправдаться. Объяснил, что фраера сгубила жадность. Оказывается, Бориска Дрын накупил акций «МММ», заняв денег у пацанов Хозы, и прогорел, конечно. Чтобы вернуть долг, заметался, распродавая всё, что плохо на его заводе лежало. Продал и ноутбук. И ведь счастье на самом деле, что машинка досталась знающему человеку, и он не стал сразу форматировать жесткий диск, а проявил любопытство к содержимому.
Потом Андрей успокоился и не без иронии поинтересовался, почему хваленые эксперты госбезопасности не сумели разобраться в матмодели. «Там у тебя как-то всё накручено-перекручено, ― признался Луньков. ― Код не оптимизирован. Исходников нет. А стандарты программирования изменились, знаешь ли». «Знаю-знаю, ― сказал на это Тяглов. ― Все пишут на Выжил-Бейсик. Совсем утратили культуру программирования!» Но в итоге он и сам провозился с программой больше двух лет, адаптируя ее под новые операционные системы. Что-то он за время отсидки успел прочно забыть, что-то оказалось утеряно навсегда. Так, рабочие материалы Барковича, несмотря на все усилия коллег Лунькова, отыскать не удалось, и в итоге модель апериодических деформаций пришлось вставлять в изначальном виде, снабдив громоздкой программной надстройкой и эмулятором. Усилия окупились: теперь не надо было расшифровывать результат ― он в явном виде накладывался на топографическую карту.
Тяглов думал, что Луньков с коллегами печется о научном поиске, о том, чтобы у искателей Института аномальной физики был идеальный инструмент для выживания в Кратере. Однако довольно быстро выяснилось, что у подполковника другие планы.
Они заговорили об этом во время ужина в московском ресторане поблизости от ВДНХ.
«Твоя модель нужна для того, чтобы пройти к Скучной Деревне», ― заявил тогда Луньков.
«Зачем? ― удивился Тяглов. ― Вам понадобилась Ось?»
«Да, мы собираемся изъять Ось, ― признал подполковник. ― Ведь это оружие, Андрей. Может быть, самое сильное оружие на планете. Пострашнее атомной бомбы. Если мы не изымем Ось, то это сделают… другие».
«Кто это мы?»
«Патриоты России, разумеется».
«Понятно, ― Тяглов хмыкнул. ― И как вы собираетесь изымать ее, патриоты России? По кусочку отколупывать будете? Потом провозить через кордоны? И думаете, никто не заметит? В Ванаваре сейчас агентуры больше, чем жителей».
«Вот поэтому нам нужна трасса для тяжелой техники. И ты нам ее организуешь».
«Ты на самом деле веришь в эту бодягу? В то, что Ось ― машина власти?»
«Я могу верить, а могу не верить. Главное, верят те, кто старше и опытнее меня».
После того разговора Тяглов записался в частный стрелковый клуб…
Изъять Ось. К такому походу они и готовились. Но пять дней назад всё изменилось. Руководство Лунькова сняли поголовно, кто-то там даже наложил на себя, и подполковник решил действовать прямо сейчас, чувствуя, наверное, что скоро придет и его черед. Он придумал оригинальную схему: не изымать Ось, а восстановить ее на месте, завезя в Кратер весь собранный по крупицам антрацит. Экзотический транспорт Луньков добыл по каким-то одному ему известным каналам, а водителями взял подчиненных офицеров.
Когда Тяглов возмутился такой самодеятельности, ему было прямо сказано: «Не рыпайся, Андрей, мы оба вляпались в это дерьмо по самые уши. Не отмоешься. Надо рискнуть. Пан или пропал. Победителей не судят!»
И вот теперь они направлялись в Кратер, к Скучной Деревне, в надежде, что сделали правильный выбор. И только Тяглов из всей компании знал: надежды нет, потому что пройти к Оси со стороны Главного научного тракта нельзя. Точнее ― можно, но без тяжелой техники.
― Как там? ― спросил Луньков, напряженно следивший за дорогой.
― Всё нормально, ― отозвался Тяглов. ― Если модель не врет, то проход чист.
― А она может врать?
― Вообще-то мы ее сто раз поверяли на местности, если ты забыл. Но вероятность ошибки всегда присутствует. Всё-таки модель ― это только приблизительное описание реального объекта. А вдруг мы попадем в зону «промаха»?
― И что тогда?
― Тогда гробанемся, накроемся медным тазом, откинем копыта, склеим ласты ― выбирай, что нравится.
― Мне это совсем не нравится, ― сообщил Луньков и нервно зевнул.
А ведь он по-настоящему боится, подумал Тяглов. Не такой уж вы крутой, товарищ подполковник, как прикидывались. Еще один бзик интеллигенции ― придумали себе образ мужественных охранителей, настоящих патриотов, бессашных бойцов невидимого фрона, которые всё знают, всё ведают и оберегают нас от напастей внешнего мира. «Семнадцать мгновений весны», «Мертвый сезон», «ТАСС уполномочен заявить». Иллюзия. Никакие они не охранители. Для них вы всегда были терпилами ― разменными пешками на доске межведомственных интриг. На самом-то деле они только интриговать и умеют: подсиживать и прессовать, вербовать и перевербовывать, сливать и опускать. Цинизм, возведенный в принцип, ― вот их кредо. На основе которого, между прочим, формируется образ жизни. Для них же ни наука ваша, ни культура не представляют самостоятельной ценности. Для них это инструменты по укреплению власти. И если ты хочешь заниматься настоящей наукой сегодня, то изволь, падла, сначала товарищам подполковникам объяснить, какой они с этого гешефт иметь будут. И если не будут, то какой смысл в твоей науке?.. Как же я их всех ненавижу!..
