Ирина Оловянная - Самурай
— Вы думаете, он...
Проф покачал головой:
— Я знаю его двадцать пять лет. Его обложили со всех сторон. Не знаю только, у него действительно сердечный приступ или он не пошел на работу, чтобы не узнавать никаких новых секретов. Но это нельзя делать долго.
— Я попробую.
Теперь от моей многократно обруганной склонности к взлому зависит жизнь Ларисы.
Почтовый ящик синьора Арциньяно поддался на удивление легко: теперь я уверен, его обложили, но он сделал все, чтобы я, или проф, или мы вместе догадались, что произошло. И письма он не стер, те самые, что нас интересовали.
«Хочешь увидеть свою дочку не по частям — делай, что тебе говорят».
Ответное письмо:
«Докажите, что она у вас».
Ответ:
«Так и быть». И отсканированная записка Ларисиным почерком:
«Папа, я жива, со мной пока все в порядке. Не сопротивляйся, у тебя нет другого оружия, кроме доброжелательности. Передай от меня привет Энрику. Лариса».
— Ты уверен, что это не подделка? — встревоженно спросил проф.
— Нет, это письмо от Ларисы, — слабо улыбнулся я, — и предназначено оно мне. Лариса на Эльбе.
— Это же наш остров. И почему ты так решил?
— Вы и сами думаете, что это внутренний заговор. Иначе зачем проверять собственный кабинет?
— И все-таки почему Эльба?
Я рассказал профу о наших с ней приключениях во время похода прошлой весной.
— Понятно. Убедительно.
Проф снова сел за компьютер и связался с синьором Мигелем:
— Мигель, мальчик мой, ты не хочешь навестить своего старого учителя?
«Мальчик», разумеется, захотел. Через четверть часа он был уже здесь. И все понял с полуслова.
— Значит, это кто-то из своих, — заметил он, — не все сорняки осенью выдернули.
Вдвоем с профом они сели за компьютер: теперь среди немыслимой кучи самой разной информации им придется найти следы предательства и выяснить, на кого можно, а на кого нельзя опереться. Я встал у них за спинами.
— Энрик, убери нос, — велел мне проф.
— Ну-у, — обиженно заныл я.
— Малыш, ты же понимаешь, что получил карт-бланш на плохое поведение. Хочешь злоупотребить?
— Р-рр, — выразил я свое недовольство и побрел в спортзал: надо чем-нибудь заняться таким, что не дает отвлечься ни на какие мысли. После десятого повторения самой сложной серии ката, которую я только знал, я обрел божественное спокойствие и готовность к бою. Теперь стоп: доводить себя до полного изнеможения, прямо скажем, неразумно. Пусть проф думает и говорит обо мне что угодно, но спасать Ларису я пойду. Он не сможет удержать меня дома никакими силами.
Он и не собирался. Я не успел еще пропахать дорожку на ковре в моей комнате, как в нее заглянул проф в защитном комбинезоне:
— Переодевайся и иди тестируй катер.
Ох, бластера-то у меня и нет, только учебный. С остальным снаряжением все в порядке. И Феррари в полной боевой готовности.
Я не успел соскучиться, как в катер залез Фернан с двумя бластерами.
— Этот — тебе, — протянул он мне один из них.
Кажется, он еще ничего не знает, но приставать ко мне с вопросами не стал: все, что надо знать, скажет командир.
Следующим пришел Марио с базукой на плече. Потом Филиппо с боеприпасами для этой базуки. Ни тот ни другой никакого любопытства не проявляли. Интересно, я бы так смог? Вряд ли.
Потом пришли синьор Соргоно и синьор Мигель, потом Рафаэль.
Последним пришел проф и устроился в кресле рядом со мной:
— Взлетай!
— Через космос? — спросил я.
— Да.
М-мм, мне очень нравится, что меня не попытались оставить дома, но почему Феррари, а не парочка Сеттеров? Почему я, а не Барлетта, например? Я, конечно, очень высокого о себе мнения, но до этого летчика мне пока как до Эрато. Не может же вся армия участвовать в заговоре? Вся не может, но если командующий ВВС участвует, то брать Сеттер и впрямь небезопасно. Ему доложат из самых лучших побуждений.
Я вывел на монитор карту Эльбы.
— Вообще-то она довольно большая, — заметил я.
— Да, — согласился проф, — но на ней только одно загородное поместье, которое может нас интересовать. И принадлежит оно...
— Командующему ВВС, — перебил я.
— Ты откуда знаешь?
— Иначе вы взяли бы Барлетту на Сеттере.
Проф только кивнул. В салоне синьор Мигель шепотом объяснял отряду обстановку и боевую задачу. Никто не любит стрелять в своих, но придется. Охрану поместья, разумеется, никто не проинформировал о планах хозяина, она просто будет исполнять свой долг. Ну а я... А мне Лариса дороже их всех, поэтому никаких сомнений.
— Сядь вот здесь. — Проф показал на подходящую полянку на карте. — Десять километров мы пробежим, зато тревоги не поднимем.
Я кивнул. Летать через космос нравится мне все больше и больше. Быстро, спокойно. Пока до всех остальных дойдет, что и там тоже можно повоевать... Да когда еще они обзаведутся антигравитационными катерами...
Феррари я посадил на ту самую полянку, что отметил проф. Я заблокировал пульт управления и вслед за профом прошел в салон. Обычный ритуал: попрыгали, помазались гримом, один глоток воды, и — вперед.
Вниз по склону десять километров мы пробежали за сорок минут. Еще толком не стемнело. Пришлось залечь неподалеку от ограды.
Марио и Филиппо под руководством синьора Соргоно отправились в тыл противника, поднимать большой шум по нашему сигналу.
— А сканеры, система охраны? — спросил я шепотом.
— Мигель тоже взломщик, с детства, — ответил проф, — все мы про нее знаем.
Переваривать эту интересную информацию было некогда. Потом.
В это время к нам подполз синьор Мигель:
— Там два лишних сканера, на плане их нет. Они перекрывают ту дырку...
Мы трое отползли подальше, и мне наконец продемонстрировали план электронной защиты. Мы в молчании изучали его не меньше получаса.
— Если перекусить вот этот провод, — показал я, — то здесь появится дырка, и заметят это не сразу.
— А подобраться?
Я улыбнулся:
— А зачем? Мы же в лесу.
Я перевернулся на спину и закрыл глаза. Так я и не узнал, как называются эти мелкие хищники. Неважно. Главное — послушные и сообразительные. Оп! Он на меня обиделся: двадцать пять вольт для такого мелкого, да еще лапы на земле. Знаю, знаю, сам почувствовал то же самое. Спасибо тебе, пушистый!
— Готово, — доложил я.
Через тридцать секунд мы были внутри периметра. И ни один бластер дулом не повел. Проф аккуратно подключил вырубленные сканеры: может, нашей диверсии и вообще не заметят.
Ох уж эти декоративные кустики, враги диверсантов. Нарочно их, что ли, выводили такими хлипкими? Всю дорогу до главного входа пришлось проползти на животе. («Я хожу только через главный вход». — Это синьор Мигель, презрительно, сквозь зубы. Черный ход закрыт железной дверью — без шума не пройдешь.)
