Константин Мзареулов - Варианты без выбора
- Если американская помощь не начнет поступать в ближайшие недели,сказал Сталин,- все наши июльские успехи пойдут насмарку. Германия слишком сильна и располагает возможностями вновь переломить в свою пользу ход сражений.
Гопкинс выслушал его с полным пониманием и заверил, что первый транспортный конвой уже готовится отплыть в Россию. Главная просьба американской стороны: продолжать до конца войну с Германией, а после разгрома нацистов, при первой же возможности, атаковать японские позиции в Северном Китае. Согласившись на этом, они подписали предварительный протокол с перечислением взаимных обязательств. Договорились также, что через две-три недели нарком иностранных дел Молотов отправится в Вашингтон для заключения широкомасштабного договора.
- Пока все идет неплохо,- констатировал Молотов, когда американец покинул кабинет.- Только не по душе мне пришлось, как неохотно говорил он насчет второго фронта... Нет, Коба, кишка у них тонка высаживаться в Европе! Могу поручиться, что американцы начнут с Южной Африки, и только потом постепенно переберутся в Северную. Будут наступать медленно-медленно - от пальмы к пальме.
- Плевать я хотел на его второй фронт,- усмехнулся Сталин, самодовольно пыхтя клубами дыма.- От них требуется, чтоб дали продукты и машины. А фронт могут и не открывать - мы сами добьем Гитлера, и вся Европа будет нашей!
Оставаясь вдвоем, они становились вполне откровенными, чего не позволяли себе даже в присутствии верного Политбюро. Вот и сейчас Верховный открытым текстом заявил, что не верит в успех подготовленного в Польше восстания, но тем не менее организаторов выступления следует всячески поощрять.
- Немцам придется бросить на усмирение Варшавы, Кракова, Данцига, Лодзи большую часть резервов с белорусского направления,- говорил он, скупо жестикулируя.- Это облегчит жизнь для наших фронтов, когда мы ударим по группе армий "Центр". Лаврентий уже готовит несколько тысяч парашютистов-диверсантов из числа польских военных, что сидят у нас в лагерях.
- По-полезное дело,- кивнул второй человек государства.- Тем более, что эта проклятая Армия Крайова не-не больно-то нас любит - вот пускай немцы ее и причешут. Нам же потом легче будет устанавливать порядок в шляхетских воеводствах...
Они посмеялись, обсудили кое-какие вопросы, возникшие в связи с продвижением Красной Армии в Румынии. Оба были едины в твердом убеждении: везде, куда ступит сапог советского солдата, правительства должны сформироваться из коммунистов. Европа, более того - Евразия - должна стать социалистической.
- Да к Африка тоже,- задумчиво проговорил Молотов.- Египет, Ливия...
- Боюсь, американцы успеют туда раньше нас,- предположил Сталин.- Эту часть проблем придется решать позже...
Поскребышев сообщил через селектор, что прибыли Егоров и Василевский. Генштабисты лихо доложили о подготовке к Белорусской наступательной операции, подчеркнув: сосредоточение армий идет по графику, а попытка Гудериана и фон Бока повторить наступление на Смоленск благополучно отбита. На юго-западе тоже дела шли неплохо, но, конечно, замысел "Мономаха" удалось осуществить далеко не полностью. Группа армий "Юг" была разгромлена, дивизии отступали в беспорядке, теряя технику и тысячи пленных, но все-таки немалая часть соединений сумела пробиться через Львов, либо просочиться сквозь непрочный фронт окружения. Теперь немцы с отчаянной энергией приводили в порядок разбитые корпуса и одновременно строили оборону на самом западе Украины.
- Это даже неплохо,- заметил маршал Егоров.- Чтобы восстановить и удерживать фронт на линии польской границы, противнику пришлось перебросить туда почти все резервы из Польши, даже из Германии. Теперь их главная группировка может противопоставить нашим танкам разве что голый тыл.
- Навряд ли это многим лучше, чем ослиная упряжка,- пошутил Сталин.
Они еще не знали, что через год с небольшим главным лозунгом пропаганды станут "Восемь Сталинских Ударов". Случайное, вынужденное решение бить врага последовательно на разных участках, где сложились необходимые условия, будет названо гениальным замыслом величайшего из стратегов. Но это будет потом, ближе к концу воины, когда у Сталина вырвется: "Да, и даже политика может быть грязным делом!"
А пока, отпустив военных, вожди приняли сборную ученых и разведчиков, занимавшихся урановой бомбой. Довоенные разработки советских физиков-атомщиков, подкрепленные успехами всесильной резидентуры НКГБ в Америке, обещали вскорости одарить державу оружием невероятных разрушительных способностей. Бомба ожидалась года через два-три-четыре, построенный за неделю до гитлеровского вторжения реактор уже выдал первые граммы необходимых изотопов. Но к бомбе такой мощности требовалось быстрое средство доставки огромной дальнобойности. Сталин конкретизировал задачу: нужен серийный бомбардировщик сверхдальнего радиуса действия, который сможет при необходимости долететь до Северной Америки, а потом даже вернуться обратно... Хотя последнее было отнюдь не обязательно. Главное добраться до цели.
- Поручим Туполеву и Мясищеву,- сказал Берия.- Между прочим, немцы делают какую-то ракету...- Он вытащил записную книжку, перелистал и зачитал по складам мудреное слово: - двух... сту-ча... двух-ступен-чатая... Эта дрянь как раз предназначена, чтобы долететь до Нью-Йорка.
- Жаль, Циолковский помер,- задумчиво изрек Молотов.- Головастый был мужик, можно было ему поручить.
Поразмыслив немного, Берия сообщил:
- Сидит у меня на севере некий профессор Королев. Без конца пишет кляузы, будто его неправильно арестовали... И, кстати, врет, будто может сделать дальнобойную ракету.
- Займись,- распорядился Сталин, пожав плечами. - Ничего же не теряем, а ракета и бомбардировщик нужны позарез. После победы в Европе у нас неизбежно возникнут проблемы с Америкой. Двум медведям в одной берлоге тесно...
Глава 7. Август, 1991. Вечер.
- Не понравился мне ваш сорок третий сценарий,- брюзгливо сообщил Барушин.- Дебильный какой-то.
Научные сотрудники дружно пожали плечами: дескать, уж какой получился.
- Остальные немногим лучше,- признался Илья.- Думаю, отсрочка революции и гражданская война в конце тридцатых годов понравились бы вам еще меньше... В общем, работаем, стараемся.
Виноватым голосом, словно оправдываясь, Новикова сказала, что на раннем этапе моделирования, когда задается программа отличий от реального потока истории, нельзя сказать, к какому результату приведут эти отличия.
- Не в том беда,- отмахнулся Георгий Тимофеевич.- Вы изначально задаете типичный маразм. Взять хотя бы этот самый сорок третий вариант... Что за идиотский размах репрессии? Я не спорю, Сталин был, конечно, интриганом и людоедом, без капли сострадания в сердце, но зачем же ему расстреливать людей без необходимости?! Ну посадил в тридцать седьмом сотню-другую тысяч, ну расстрелял тысяч тридцать, кого считал самыми опасными - дело, что называется, житейское... Но вы же программируете аресты и казни миллионов! И нельзя заставлять его не обращать внимания на явные признаки скорого начала войны.
