Айзек Азимов - Немезида (пер. Ю.Соколов)
– Честно скажу, старина, – ответил Уайлер, – мы уже работаем в этом направлении. Особенный интерес для нас представляет Дальний Зонд. Получается, что он помог Ротору обнаружить нечто неизвестное всем остальным. Земля ведь не посылала космические аппараты в дальний космос. И другие поселения тоже. А Ротор сумел сделать это. Все, что Зонд обнаружил в космосе, должно быть в материалах Ротора.
– Вот и отлично. Займитесь ими. Работы там хватит на годы и годы. А меня оставьте в покое. Навсегда.
Но Уайлер продолжал:
– Действительно, там столько наворочено, что хватит не на один год. В соответствии с соглашением о результатах научных исследований Ротор передал нам целую гору информации. В частности фотографии звездного неба во всех спектральных диапазонах. Камеры Зонда обследовали почти все небо, мы тщательно изучаем снимки, но ничего интересного пока не обнаружили.
– Ничего?
– Пока ничего. Но ведь ты сам сказал, что работы у нас на многие годы. Конечно, нашлось много такого, от чего астрономы наши в полном восторге. Находки поддерживают в них рвение и интерес к делу, Однако мы пока не получили от них ни намека, ни даже тени намека на то, куда подевался Ротор. Пока, во всяком случае. Насколько я понимаю, у нас нет никаких оснований предполагать, что у всех трех солнц альфы Центавра могут оказаться планеты. Других, подобных альфе Центавра звезд неподалеку от Солнца может не оказаться. Но я и не ожидаю, что обнаружится что-то существенное. Что мог заметить Дальний Зонд такого, чего нельзя было увидеть из Солнечной системы? Он ведь отходил всего на пару световых месяцев. Вроде бы никакой разницы, но у нас полагают, что Ротор все-таки успел заметить нечто, причем достаточно быстро. Потому-то мы вновь обращаемся к тебе.
– Почему ко мне?
– Потому что твоя бывшая жена возглавляла работы по Дальнему Зонду.
– Не совсем. Она была назначена главным астрономом, когда все данные уже были получены.
– Да, работами она руководила с самого начала, но тогда выходит, что ее назначение неспроста. Неужели она так и не проговорилась о том, что именно обнаружил Дальний Зонд?
– Ни словом. Погоди, ты сказал, что камеры Дальнего Зонда сумели снять почти все небо?
– Да.
– Что значит «почти»?
– Ну, не могу сказать точно. Кажется, не менее девяноста процентов.
– Или больше?
– Может быть, больше.
– Интересно…
– Что тут интересного?
– На Роторе распоряжался один тип по имени Питт…
– Нам это известно.
– Мне кажется, я знаю, как он поступил бы. Питт передавал бы результаты, полученные Дальним Зондом, понемногу – так сказать, в порядке исполнения соглашения по науке, и все прочее. И ко времени исчезновения Ротора оказалось бы, что часть информации они нам так и не успели передать. Ну процентов десять, может, даже меньше. Только это очень важные проценты.
– Именно та часть неба, куда ушел Ротор?
– Возможно.
– Но у нас же ее нет.
– Она у нас есть.
– Как это?
– Ты же сам только что удивлялся, что такого мог обнаружить Дальний Зонд, о чем не знали бы в Солнечной системе. Зачем тратить время на то, что они передали нам? Нужно выяснить, снимки какого участка неба они не передали, и подробно изучить его по собственным звездным картам. Потом спросить себя, нет ли там таких объектов, которые выглядели бы иначе для Дальнего Зонда, и почему. Вот что я сделал бы. – Помолчав, Фишер вдруг крикнул: – Ступай же! Пусть там хорошенько просмотрят ту часть неба, которой мы не получили.
– Ерунда какая-то, – задумчиво пробормотал Уайлер.
– Ни в коем случае. Все просто. Если только в Конторе есть еще парни, которые не сидят на собственных мозгах.
– Посмотрим, – отозвался Уайлер и протянул Фишеру руку.
Внезапно нахмурившись, Фишер сделал вид, что не заметил ее.
Прошло несколько месяцев, прежде чем Уайлер появился вновь. Фишер не ждал его. Был выходной день, Фишер пребывал в добром расположении духа и даже читал книгу.
Фишер был не из тех, кто считал книги проклятьем двадцатого столетия, полагая, что лишь варианты телевидения соответствуют высокому уровню цивилизации. Есть нечто, думал он, перелистывая страницы, в этом приятном ощущении, когда держишь в руке тяжелую книгу, в этой возможности задуматься, отыскать нужное место без всякой суеты с обратной перемоткой. Фишер был убежден, что книга является более цивилизованным средством хранения информации.
И каждое нарушение приятного оцепенения возмущало его.
– Ну что там, Гаранд? – спросил он нелюбезно.
Благородная улыбка не покидала лица Уайлера. Он процедил сквозь зубы:
– Мы нашли ее как раз там, где ты и сказал.
– Что нашли? – переспросил уже позабывший обо всем Фишер. Но, сообразив, о чем толкует Уайлер, торопливо проговорил: – Только не говори того, чего мне не положено знать. Больше я не желаю иметь дела с Конторой.
– Поздно, Крайл, Ты нам нужен. Сам Танаяма желает тебя видеть.
– Когда?
– Как только я смогу тебя доставить к нему.
– Тогда хоть объясни мне, о чем речь. Я не хочу предстать перед ним дурак дураком.
– Это я и собираюсь сделать. Изучен каждый участок неба, отсутствовавший в материалах, полученных Дальним Зондом. И те, кто это делал – как ты и советовал, – спросили себя, что здесь могло выглядеть для Дальнего Зонда иначе, чем для Солнечной системы. Ответ был очевиден – смещение ближайших звезд. Тут-то астрономы и обнаружили удивительную штуковину, о существовании которой никто и не подозревал.
– Ну?
– Очень тусклую звездочку, с параллаксом, превышающим одну угловую секунду дуги.
– Я не астроном. Это много или мало?
– Это значит, что звезда вполовину ближе к нам, чем альфа Центавра.
– Ты сказал «очень тусклую»?
– Мне объяснили, что она расположена за пылевым облаком. Слушай, ты, конечно, не звездочет, но жена твоя была на Роторе астрономом. Не исключено, что она-то ее и обнаружила. Она тебе ничего не говорила об этой звезде?
Фишер покачал головой.
– Ни слова. Правда…
– Ну-ну?
– Последние несколько месяцев она казалась мне какой-то взволнованной, словно что-то переполняло ее.
– И ты не спрашивал почему?
– Я полагал, что это связано с отбытием Ротора. Она радовалась, а я психовал.
– Из-за дочери?
Фишер кивнул.
– Но ее волнение могло быть связано и с новой звездой. Сходится. Конечно, они полетели к этой звезде. А если ее открыла твоя жена, значит; они полетели к ее собственной звезде. Отсюда и ее прыть. Разумное предположение?
– Вполне. Во всяком случае не противоречивое.
– Вот и отлично. За этим ты и понадобился Танаяме. Он кипит от гнева. Не из-за тебя, конечно, – вообще кипит.
