Григорий Гребнев - Тайна подводной скалы (Сборник)
Советские органы общественной безопасности принимают все необходимые меры для ликвидации фашистского гнезда и для спасения Юры Ветлугина».
В тот же день начальник Управления безопасности Советского Заполярья Серебряков получил радиограмму из района Гренландии на волне 26,8:
«Сообщение «Радио-Правды» не соответствует действительности. Выстрелы субмарины по «Арктании» вызваны провокационными действиями лиц, захвативших члена колонии Руму и напавших на другого члена колонии — Мерса.
Обитатели колонии давно отказались от всякой политической деятельности и сами изолировали себя от всего мира, враждебно настроенного злостной пропагандой против нас. Они и далее намерены оставаться в изоляции и не проявлять никакой активности, а случайно попавшего в колонию мальчика доставят в любое время и в любой указанный пункт при условии, что людям, доставившим мальчика, будет гарантирована безопасность, а всей колонии — полная неприкосновенность… Икс».
Серебряков запросил указаний Москвы и получил ответ своего министерства:
«Сообщите отправителю радиограммы, что мы предлагаем немедленно освободить сына начальника Арктании Юру Ветлугина и высадить мальчика на лед в том пункте, где он был захвачен. Отправитель радиограммы, так же как и все связанные с ним лица, именующие себя «колонией», должны немедленно оставить свое убежище и явиться к властям тех стран, подданными которых они являлись в свое время».
Серебряков передал по радио указание своего министерства, на волне 26,8, но ответа не получил.
За этими переговорами с величайшим вниманием следил весь мир.
Ответ был получен через три дня на этот раз из района Аляски. Вот он:
«Начальнику Управления безопасности Советского Заполярья г-ну Серебрякову.
Ликвидировать подводную колонию не так легко, как это полагает ваше министерство, тем более, что всякая диверсия против нее может причинить вред ни в чем не повинному ребенку. Разумнее принять наши условия. Игрек».
Теперь уже советские власти не спешили с ответом на ультиматум фашистов. Только через три дня по радио было передано информационное сообщение ТАСС:
«ТАСС уполномочено заявить, что вопрос о положении, создавшемся в районе Северного полюса, в ближайшее время будет разрешен соответствующими инстанциями после консультации с правительством США».
* * *— Что нового? — спросил Серебряков, когда в его кабинет вошел начальник оперативного отдела Гридин с распечатанным пакетом.
— Только что прибыл из Москвы самолет, Григорий Антонович. Он доставил список участников подводного рейда. Утверждены все предложенные нами люди, — сказал Гридин и подал Серебрякову пакет.
Серебряков вынул из пакета список. Среди опытных подводников — участников рейда к подводному убежищу там значились также мальчик Рума, Владимир Ветлугин и Михаил Столяров. Одарке Барвинок разрешено было как консультантке отправиться вместе с участниками рейда на подводной лодке «Дельфин».
— Старика Андрейчика и Цыбулькина не утвердили, — улыбнулся Серебряков.
— Этого следовало ожидать, Григорий Антонович. Андрейчик стар, а Цыбулькину нечего там делать… Думаю, однако, Григорий Антонович, что в подводный рейд пойдет не девять десантников, а десять.
— То есть, как это?
— Кажется, десятым будет не кто иной как ближайший помощник Шайно Зольди Мерс, — усмехаясь, произнес Гридин.
Серебряков удивился:
— Почему вы так думаете?
— Разрешите, Григорий Антонович, пригласить сюда Померанцева. Он вам обстоятельно доложит, почему я так думаю.
Вскоре молодой следователь уже сидел в кабинете Серебрякова и рассказывал начальнику управления о своем последнем визите в «аварийную гостиницу»:
— Нужно сказать, что вторая радиограмма подводных фашистов очень не понравилась Мерсу. Она выбила из его рук главный козырь самозащиты: версию о спасении им, Мерсом, застигнутого бурей Юры Ветлугина. Не кто иной как друзья Шайно и Фау недвусмысленно и ясно сказали, что захваченный мальчик является заложником «подводной колонии».
Померанцев нагнулся к принесенному с собой магнитофону.
— Узнав об ультиматуме Шайно — Фау, Мерс сразу стал общительнее, он рассказал мне кое-что о подводном убежище фашистов и даже пошел дальше, чем я ожидал.
Померанцев включил магнитофон с лентой записи своего разговора с Мерсом. Мы воспроизводим здесь эту запись дословно:
Померанцев. От Румы я узнал, как строилось подводное убежище.
Мерс. В самом деле?…
Померанцев. Рума, конечно, знает не все и многого не понимает. Но, продумав его рассказ, мы можем себе представить то, что осталось за порогом понимания мальчика.
Мерс. Вы можете вообразить за него все, что вам вздумается. В этом я вам воспрепятствовать не могу.
Померанцев. Вы правы. Итак, я выяснил, что Рума был поваренком и помогал на кухне повару Маро, такому же индейцу племени курунга, как и мать Румы, Мида, умершая в тот день, когда мальчик родился. Мида работала сперва на подводных строительных работах, а затем на кухне, и Маро после ее смерти взял на себя заботу о ребенке. Это было более двенадцати лет назад, а за год до того индейцы племени курунга, вывезенные тайно из лесов Боливии, закончили сооружение «каменной хижины», так называет Рума подводное убежище. Почти все занятые на подводных работах курунга были затем истреблены. Фау и Шайно оставили для черной работы в вашей «колонии» нескольких из них, в том числе Маро и Миду. Правильно, господин Мерс?…
Мерс. Ого! Этот меднорожий потомок Монтецумы, оказывается, не глуп.
Померанцев. В этом не сомневайтесь. Доказательством тому служит его побег. Если он сумел выбраться из вашего подводного лабиринта и в очень сложном скафандре всплыть с большой глубины на поверхность океана, то значит это не заурядный юнец.
Мерс. Непонятно мне, как он раздобыл скафандр и каким выходом воспользовался для побега, и почему бежал именно он, а не Маро.
Померанцев. Я полагаю, господин Мерс, вы лучше меня знаете, каким выходом воспользовался Рума. Догадываетесь вы также, где он раздобыл скафандр. А почему ушел он, а не Маро, вполне понятно. Если бы исчез у вас главный повар, вы это обнаружили бы через час-другой, а отсутствие Румы Маро мог скрыть даже на сутки. Так потом и случилось.
Мерс. Не спорю. Но вы, кажется, преувеличиваете мою осведомленность. Я, действительно, не понимаю, каким образом ушел этот бесенок.
Померанцев. Я попробую помочь вам «припомнить» кое-что.
Мерс. Я чрезвычайно буду вам благодарен.
Померанцев. В, подводном убежище существует главный ход шлюз. Он очень хорошо защищен. Не так ли, господин Мерс?
