Стивен Бакстер - Бесконечная земля
И пошли. Мы перешли и разбили лагерь так живо, что капитан Бэтсон гордился бы. Хотя миссис Гаррис по-прежнему отказывается стирать.
Когда мы через неделю добрались до 101753, там шел дождь. Поэтому мы переглянулись, взялись группами за руки, перешли еще разок и увидели солнечный свет.
Так мы выбрали себе мир. Потому что там светило солнце. Может быть, в 753-м были алмазные горы, только мы никогда этого не узнаем. Ну и ладно. Запад-101754. Наша Земля. Мы пришли».
Глава 19
В первый вечер «Марк Твен» переходил и переходил, и от каждого перехода по спине Джошуа пробегала дрожь. Скорость постепенно увеличивалась, по мере того как Лобсанг исследовал возможности корабля. Джошуа следил за количеством пройденных миров с помощью маленьких мониторов, которые Лобсанг называл землеметрами. Они были вмонтированы в стены всех кают. По словам Лобсанга, цифр в них хватило бы, чтобы дойти до нескольких миллионов.
Переходя, корабль двигался и в пространстве – он летел на запад над Евразией. На мониторах была небольшая карта, так что Джошуа мог следить и за курсом; положение «Марка Твена» вычислялось по положению звезд, но карта ландшафта, который они пересекали в неизведанных мирах, строилась на догадках.
В наблюдательном пункте Лобсанг улыбался своей пластмассовой улыбкой, сидя напротив Джошуа. Оба держали кружки с кофе – Лобсанг тоже пил, и Джошуа мысленно рисовал себе, как наполняется контейнер в животе робота.
– Как вам полет? – спросил Лобсанг.
– Пока что нормально.
На самом деле более чем. Как всегда, когда Джошуа покидал Базовую Землю, давящее ощущение замкнутого пространства, которое он неизбежно там испытывал, быстро проходило. Ощущение, которое он не вполне осознавал в детстве до тех пор, пока оно не исчезло. Джошуа казалось, что на него давит мир, переполненный чужими сознаниями, чужими мыслями. У Джошуа была обостренная восприимчивость: даже в отдаленных последовательных мирах он всегда чувствовал, если поблизости появлялся кто-нибудь еще. Хотя бы маленькая группа. Но Джошуа не обсуждал свою странную квазителепатическую способность – или ущербность – ни с кем, кроме сестры Агнес, даже с офицером Янсон, и не хотел говорить об этом с Лобсангом. Так или иначе теперь ему было свободно и спокойно. А еще он с особой остротой чувствовал Тишину как чье-то далекое сознание, смутно ощущаемое, похожее на звон огромного древнего колокола в дальних горах… точнее, он слышал ее, когда Лобсанг молчал.
Но сейчас Лобсанг говорил:
– Мы движемся вдоль линии широты на запад. Приблизительно. Корабль с легкостью покрывает тридцать миль в час. Неспешный прогулочный темп. Мы здесь, чтобы исследовать миры. Таким образом, через несколько недель мы достигнем континентальной Америки…
Джошуа подумал: лицо Лобсанга кажется ненастоящим, как слегка поплывшее компьютерное изображение. Но здесь, на фантастическом корабле, воплощавшем удивительные мечты Лобсанга, Джошуа вдруг почувствовал к нему странное расположение.
– Знаете, Лобсанг, я изучил вашу историю, когда вернулся в Приют после разговора в Трансземном институте. Говорят, лучшее, что может сделать суперкомпьютер, как только его включат, – это позаботиться, чтоб его не выключили. И что историю о переродившемся тибетце вы придумали для прикрытия, именно чтобы вас не выключили. Мы столько об этом говорили, и сестра Агнес сказала: ну, если компьютер не хочет выключаться, значит, у него есть сознание и, следовательно, душа. Я знаю, что папа римский решил иначе, но я в любом случае готов поддержать сестру Агнес против Ватикана.
Лобсанг задумался.
– Когда-нибудь я охотно познакомлюсь с сестрой Агнес. Я хорошо подумаю. Спасибо, Джошуа.
Джошуа помедлил.
– Раз уж вы меня благодарите… может быть, ответите на один вопрос? Это – вы, Лобсанг? Или на самом деле вы сейчас на Базовой Земле, в Массачусетском университете? Вопрос вам понятен?
– Конечно, понятен. Джошуа, на Базовой Земле я рассредоточен по многочисленным запоминающим устройствам и процессорам. Отчасти в целях безопасности, отчасти ради эффективного и быстрого извлечения и обработки информации. При желании я бы мог сделать так, чтобы моя личность была рассредоточена по многочисленным центрам, фокусам сознания. Но я – человек, я – Лобсанг. Я помню, каково было выглянуть наружу из костяной пещеры – единственного очевидного местонахождения сознания. Именно в таком виде я все и поддерживаю. Я существую в единственном числе, Джошуа, только один Лобсанг, хотя моя резервная память находится на нескольких резервных носителях, разбросанных по разным мирам. И сейчас с вами именно «я». Я полностью посвятил себя нашей миссии. Кстати, когда я нахожусь внутри передвижного модуля, это тоже некоторым образом «я», хотя снаружи оболочки тоже остается достаточное количество «меня», чтобы корабль летел. Если я потерплю неудачу или пропаду, в ход пустят резервную копию с Базовой Земли, которую синхронизируют с тем, что вы сможете извлечь с корабельных носителей памяти. Но это будет другой Лобсанг, он будет помнить меня, но не будет вполне мной… Надеюсь, я излагаю ясно.
Джошуа задумался.
– А я рад, что я – обыкновенный человек.
– Да, более или менее обыкновенный, – сухо ответил Лобсанг. – Кстати, раз уж мы стартовали, хочу сообщить, что мой отчет о гибели правительственной экспедиции уже на столе у властей. А также, страховки ради, у некоторых редакторов, которых я считаю достойными доверия. В том числе в «Паранормальных известиях» – сущем подарке для всех исследователей феномена Долгой Земли. Прошлые номера вы можете просмотреть на экране в своей каюте. Итак, дело сделано. Сделка есть сделка.
– Спасибо, Лобсанг.
– Итак, мы в пути. Кстати говоря, не пугайтесь, если вдруг с вами заговорит кофейный фильтр, это бета-версия искусственного интеллекта – подарок от одного из наших друзей. А как вы относитесь к кошкам?
– Я от них чихаю.
– От Шими не будете.
– Шими?
– Еще одна разработка Трансземного института. Вы же видите размеры гондолы; в ней полно труднодоступных уголков, и грызуны могут стать для нас проблемой. Им не составит труда вскарабкаться по якорному канату во время стоянки. Меньше всего нам нужны крысы, грызущие провода. Поэтому познакомьтесь с Шими. Кис-кис-кис…
В комнату вошла кошка. Гибкая, бесшумная, достаточно убедительная. Но в каждом глазу светилась искорка диода.
– Заверяю вас, что она…
– Она, Лобсанг?
– Она может по требованию издавать приятное мурлыканье, которое звучит максимально успокаивающе для человеческого слуха. Она умеет выслеживать мышей с помощью инфракрасного зрения, и у Шими превосходный слух. Она парализует добычу слабым разрядом тока, «глотает» ее, помещая в специальный мешок с запасом пищи и воды, а затем осторожно переносит в маленький виварий, где мышка будет счастливо жить, пока не отправится целой и невредимой на землю.
