Кир Булычев - Последние драконы
— Здравый смысл там, где я приказываю, — откликнулась Кора, проверяя, есть ли пленка в аппарате. — Ваша машина вооружена?
— Не дай бог! — отозвался молодой пилот. — С кем здесь мне воевать?
— Еще не знаю, — ответила Кора. Она чувствовала бы себя лучше в вооруженном вертолете. — А парашюты у вас есть?
— Вас ни один парашют не удержит, — сообщил пилот.
— Вы правы, — согласилась Кора. — Поднимайтесь и не спеша на бреющем полете берите курс на археологические раскопки.
Пилот подчинился, всем видом показывая, что смиряется перед нелепой блажью начальства.
Вертолет взял курс на край плато, изрезанный траншеями.
Издали силуэт корабля не был виден, так как солнце стояло высоко. Кора велела вертолету зайти со стороны реки.
Где же противник? Неужели он не клюнул?
Кора сделала несколько снимков с птичьего полета и тут увидела приближающуюся черную птицу.
Все правильно! Он попался!
— Жаль, — сказала Кора, — что у вас нет оружия. Я подозреваю, что нас сейчас будут сбивать.
— Как? — не понял пилот.
— Поглядите направо. Что вы видите?
— Вертолет, — сказал пилот. — Вертолет администрации. А кто будет нас сбивать?
— Он и будет, — сказала Кора. — Но я попрошу вас до последнего момента не убегать от него, потому что иначе ничего не доказать.
— Слушаюсь, генерал! — радостно воскликнул пилот, всем своим видом давая понять, что понял: ему приходится катать по воздуху сбрендившую курицу.
И в тот же момент пилот, несмотря на свой нежный возраст и привлекательную внешность, выругался, как извозчик, потому что вертолет администрации резко изменил курс и пошел на таран, словно Кора и ее машина были древнефашистскими бомбардировщиками.
— Молодец! — похвалила агрессора сумасшедшая курица.
Она смогла разглядеть пилота, который вел вражеский вертолет. Несмотря на большие темные очки и шлем, сомнений не было: за ней охотится администратор планеты господин Грегг ан-Грогги, разоренный случайной находкой археолога профессора Гальени. Мирный администратор пошел на зверское убийство профессора, надеясь, что никто больше не догадается подняться над археологическими раскопками и угадать в непосредственной близости от них бренные останки корабля «Небесная птица».
Теперь же Грегг совершал очередное, безумное, но почти удачное покушение на инспектора Орват, которая слишком много знает.
— Что делать? — крикнул юный пилот, с трудом уводя свою машину из-под удара.
— Дай мне его сфотографировать! — отозвалась Кора, направляя на администратора объектив.
Это привело Грегга в такое бешенство, что он, презрев опасность, разогнал машину до упора и принялся стрелять в Кору из тяжелого охотничьего бластера.
Нажимая на гашетку фотоаппарата, словно отстреливаясь от Грегга, Кора не ощущала страха: что бы теперь ни случилось, она выполнила свой долг — долг инспектора и долг матери. Вот они, кадры для суда: глава администрации планеты Дил-ли расстреливает из бластера невинную курицу!
Но, размышляя таким образом, Кора не учла желания жить, свойственного молодости. Юный пилот совершил невероятное: у самой земли он смог рвануть в сторону пробитую машину.
Тогда случилось непоправимое: не в силах удержать свой вертолет, Грегг Мертвая Голова врезался на нем в обрыв и в куче обломков упал на берег реки в полусотне метров ниже.
Когда юный пилот и Кора вышли из своего вертолета, приземлившегося в двадцати метрах от тела Грегга, тот, как ни удивительно, был еще жив.
— Ненавижу! — сказал он Коре. — Всех куриц, сующих клюв в чужие дела… ненавижу…
— Лежите спокойно, — сказала ему Кора. — Сейчас пилот привезет врача.
— Поздно, — ответил Грегг. — Я не хочу жить. Я разорен и обесчещен.
— Летите за врачами! — приказала Кора пилоту.
— А вы? — спросил он. — Вы не боитесь?
— Я не боюсь, — ответила Кора. — Я умею летать — в случае чего я от него улечу.
— Чепуха, — блеснул из черных глазниц тускнеющим взором Грегг ан-Грогги, — я уже не поднимусь…
Пилот прыгнул в вертолет и поднял машину в воздух. Кора на всякий случай включила прикрепленный к ее поясу магнитофон. Запись могла пригодиться следствию.
— Ты сама догадалась? — спросил Грегг. Он смотрел в холодное облачное небо.
— Догадалась, когда поняла, что некоторые курицы могут летать.
— Мне надо было провести обыск до твоего приезда. Я недооценил тебя… и знаешь, почему? Потому что я знал разницу между твоим старым телом и телом курицы. И решил, что ты обезврежена.
— Я поняла, — сказала Кора, — что вы пойдете на преступление, только если возникнет угроза строительству. А с находкой корабля о строительстве пришлось бы забыть.
— Я стал бы музейным смотрителем, а планета — Меккой для куриц, — с горечью произнес Грегг.
— Как вы убили его?
— Что? — В голосе раненого администратора звучало изумление.
— Как вы убили профессора?
— Но я его не убивал! Мне не пришлось убивать этого толстого старого петуха! Кто-то меня обошел!
— Тогда зачем же столько усилий, чтобы убить меня?
— Потому что с твоим приездом моя надежда на то, что со смертью профессора я выпутался из этой истории, пошла прахом. Потому что ты вышла на фотографию! Ты догадалась подняться над площадкой… тебя пришлось убрать!
— Но кто тогда убил профессора?
— Понятия не имею. Когда я добрался до него, он уже лежал мертвый, правда, еще не ощипанный! — Тут Грегг ан-Грогги громко захохотал. И это усилие далось ему с таким трудом, что он лишился сознания.
Поэтому когда через три минуты прилетел вертолет с носилками и местным врачом, Кора была расстроена и мрачна, как собравшаяся над головой снежная туча.
— Не расстраивайся, — утешал ее маслиноглазый доктор Мурад. — Главное, что ты распутала преступление. Если Грегг даже не сознается в убийстве профессора, его засадят за вереницу преступлений — начиная от покушения на тебя и возможного убийства жены профессора и кончая использованием служебного положения в корыстных целях с попыткой расстрелять казенный вертолет.
— Ты так прост? — удивилась Кора. — Неужели ты до сих пор не понял, что настоящий убийца остался на свободе?
— Врет твой Грегг. Убил, а теперь врет!
— Не врет. Он был при смерти… он не убивал профессора. Иначе бы он стал хвастаться этим… я знаю людей.
Врача она не убедила. Но и сама осталась при своем мнении. Путь, по которому шло расследование, оказался тупиком.
