Дмитрий Янковский - Нелинейная зависимость
— Да, конечно. — Андрей с облегчением пошел вслед за ним.
Глаза резало намного меньше.
Уставший, замученный, едва держась на ногах, Андрей ввалился в прихожую своей квартиры и запер дверь. Голова еще гудела басом отца Петра, ноздри еще окутывал дурманящий аромат ладана. Зато зрение почти пришло в норму, слезы еще лились, но уже не так интенсивно.
Вот она — сила Божья! Вот они, истинные ценности! Покаяние, расплата за грехи. И прощение.
Андрей впервые отчетливо осознал, что такое настоящая любовь. Не секс, упаси Господи, не шепот в объятиях. Это вот такое всепрощение. Правду говорят, что Господь возлюбил людей и любые грехи прощает им за покаяние. Вот это любовь! Любые!
Люди — неразумные дети Господни, их можно наказывать, даже нужно, чтобы чувствовали на себе десницу Его, но клеймить грехом все земное существование незачем. Всяк может ошибиться, когда ищет путь к Свету. Поиск невозможен без ошибок.
Да святится имя Его… Да пребудет царствие Его…
Андрей включил бесполезные мониторы, чтобы хоть что-то было видно в кромешной тьме отгороженной от света комнаты. Яркие надписи «Необходимая библиотека не найдена» давали как раз нужное освещение — и смотреть можно было, и не резало глаза безудержной яркостью ламп.
Он принялся доставать из пакета и расставлять по углам свечи.
— Да святится имя Твое… — шепнул Андрей и щелкнул зажигалкой.
Язычок пламени затрепетал, коснулся фитиля и перескочил на него, выпустив тонкую ниточку черного дыма. Под подошвой хрустнул обломок мини-диска. Андрей злобно отшвырнул его как можно дальше и начал зажигать оставшиеся свечи. Темный воск потрескивал, фитили время от времени выплевывали искры, оставляющие в воздухе дымные хвостики.
— Да пребудет царствие Твое!
Свечи потрескивали и шипели, комнату быстро заполнил характерный запах перегретого воска, с которым не справлялся даже кондиционер. Андрей достал из пакета пластиковую бутыль со святой водой и принялся промывать глаза из ладони.
— Прости меня, Господи!
«Прости, прости… — Неслышимое эхо металось в мыслях. — Я принял кару Твою, я осознал и покаялся. Искренне, от всего сердца. Сними с меня проклятие, я больше не буду так поступать».
«Как?» — поинтересовался внутренний голос.
Андрей не знал, что ответить самому себе.
«Не обманывать? — промелькнул в голове один из вариантов. — Но я ведь и не обманывал никого. Не бросать? Но я ведь не могу жениться на всех женщинах сразу. Выбрать одну? А если потом встретится еще лучше? Не худшим ли грехом будет измена?»
Холодная темнота непонимания кары Божьей все сильнее и сильнее заползала в душу. Получалось, что весь его грех состоял лишь в том, что женщины хотели от него большего, чем он им обещал. Но почему же тогда наказан он, а не они?
Или в этом и есть мудрость Господня — не прелюбодействуй? Вообще. Только после венчания можно познать тела друг друга.
— Э… нет. Это бред, — вслух произнес Андрей.
И тут же испугался — в его ли положении трактовать мудрость Господню, в его ли власти называть слова Господа бредом?
И вдруг озарение посетило его — яркое, как неожиданно включенный в темной комнате свет. Не обещания ждет от него Господь, а лишь осознания. Грех для того и существует, чтобы следом за ним пришло покаяние.
— Все мы грешны… — шепнул Андрей, чувствуя, как волна безысходности отступает.
Все мы вступаем в противоречие с собственной совестью. Господь дал нам возможность покаяться, вспомнить Его величие и смыть с себя все грехи. Не кровью, как делали поганые язычники, а одним лишь словом, просящим прощения.
— Господи, я грешен… — само собой родилось на устах. Телефонный звонок прервал зародившуюся молитву.
Андрей уже решил отключить аппарат, но передумал — мало ли что.
— Да.
— Это Паша. Как у тебя?
— Лучше.
— Работать сегодня не будешь?
— Нет, — ответил Андрей.
— А я вот кое-что раскопал. Не хватает руки экспериментатора.
— Я не могу. Ни сегодня, ни завтра. Ты уж извини.
— Ладно. Все нормально. За здоровьем надо следить.
— Вот именно, — вздохнул Андрей. — Пока.
Он положил трубку, но в душе уже не было того запала, с которым начинал молиться. Наверное, надо поспать. Просто лечь и ни о чем не думать. Ни о Валькиных угрозах, ни о Пашкиных открытиях. Все это пустое. Никчемное.
Спать.
Глава 6
Утром Андрей не смог открыть глаза — веки склеились от высохших слез. Пришлось ощупью искать бутыль со святой водой и промывать их, промывать, пока не расклеились. Но несколько ресниц все же выпали.
Вчерашнее опьянение пониманием сути бытия превратилось сегодня в душевное похмелье. Андрей окинул комнату беглым взглядом: изрубленный паркет, обломки мини-диска на полу, в углах на стене черные полосы копоти и неопрятные кляксы накапавшего со свечей воска. Андрей вздохнул. Придется убирать все это.
Но прежде чем что-то делать, он решил позавтракать и принять горячую ванну. Точнее, наоборот: сначала ванну, а потом завтракать. Предчувствуя ранние звонки, Андрей взял телефон с собой и положил его на стиральную машину, чтобы не бегать голым и мокрым по комнатам.
Горячая вода приятно распарила тело, изгоняя из памяти остатки нехорошего сна — какие-то обрывки веревки, качающиеся на ветру, девушка с лицом Алены в луже крови на асфальте. Ужас какой-то.
Но вода не могла отмыть тревожное предчувствие, не могла вынуть из души оставшуюся занозу вины.
«Он у меня последний…» — звучало в голове вместо шелеста душа.
«Он-у-ме-ня-пос-лед-ний», — капал плохо закрытый кран.
Андрей удивился — раньше капли падали значительно чаще, иногда превращаясь в тонкую струйку. Он осторожно просунул кончик мизинца в отверстие крана и нащупал инородный предмет. Заинтересованно хмыкнув, Андрей сходил в кухню за вилкой и попробовал подцепить зубцом то, что пряталось в кране. Это получилось почти сразу же, и в раковину выпал проволочный ёршик с тоненькой стеклянной колбочкой вместо стального стержня. Из глаз тут же брызнули слезы.
— Вот черт, — ругнулся он. — Так вот что это за напасть! Сволочи…
Он перебрал в памяти всех, кто в последние дни заходил в ванную. Получались только Пашка и Валентин. Артемыч не заходил, а Надюшка не в счет. Нет, ну надо же, какие заразы! Вот только кто из них мог знать о проклятии, чтобы претворить его в жизнь? Быстро сработали, гады. И отраву подсунули первоклассную, сразу не действует, а накапливается пару дней.
Андрей задумался, не понимая, кто из этих двух знакомых мог знать докторшу из его поликлиники. Получалось, что никто. Да, Пашка узнал. Но позже, когда дело уже дошло до вызова доктора. Валентин вообще не мог ни о чем знать. Может, все-таки Пашка? Нет, на Пашку думать не хотелось. Не было еще случая, когда тот бы его подставил. Ни разу.
