Варя Еналь - Мы остаемся свободными...
- Тогда зачем они втянули к себе Федьку? Он, как раз, больше всего подцепил каракатиц, судя по рассказам Егора и Тошки.
- А от Федьки они надеялись получить более полную информацию о Станции. Может, он уже раскололся и все рассказал...
- Ерунда, - отрезал Колька, но вовсе не так бодро и уверенно, как говорил об этом только что.
Эмма вздохнула. Ей, почему-то, казалось, что двигается она на ощупь, в темноте. Блуждает во мраке, пытаясь понять, как же им надо действовать. Только никаких указателей на этом пути не было. Никто не подсказывал и не помогал.
Можно было, конечно, спросить у Мартина, только его ответ будет полностью смоделирован теми программами, что стоят в его платах. Ничего нового и незапланированного. Ничего оригинального и дельного. Мартин был всего лишь обслуживающим персоналом.
- Вот то, что осталось от уборщика, - сообщил Колючий Егору, а тот, в свою очередь, ловко выругался, ни разу не покраснев. Закон теперь не очень соблюдали, и старшие дети начали позволять себе всякие вольности.
С этим тоже надо было разобраться, но чуть позже. Не до воспитания сейчас, по крайней мере, не до воспитания подростков.
На голограмме все оставалось без изменений. Егор увеличил ее, и теперь она висела над серединой овального стола-монитора.
- Как бы половчее подключится к этому чипу, - пробормотал Колька, тряся пластиковой банкой с утренним трофеем.
- Осторожнее будь. Чтобы она не передала свой вирус через твой планшет на все остальные планшеты. Представь себе, что будет, если вся Станция вдруг окажется без нужных систем, - резко сказал Егор, - лучше не горячись.
- Надо продумать этот момент. Видимо, пристав к одному уборщику, она считывает его цифровые электронные колебания, в режиме которых работают системы, а после передает через беспроводную связь. Передает вирус, который подстраивает под эти колебания. А как еще? - Колька поднял глаза на Эмму, и убедительно закивал. - Именно так. Выходит, что у них есть программа, способная подстраиваться под различные коды. Ведь эти штуки взломали и катер Федьки, а тот гораздо сложнее роботов. Просто надо больше времени, что ли. Сейчас мы вот что сделаем...
И Колька взялся открывать заднюю тонюсенькую пластинку своего планшета.
Эмма догадалась, что он собирается делать. Он вытянет чип беспроводной связи и оставит только системник, начинку, в которую можно впаять чип каракатицы. Правда, остается вопрос программ. Надо, чтобы система планшета распознала, увидела чип, иначе ничего не получится. А это, в свою очередь, зависит от языка, на котором прописаны программы чипа.
Но можно и переделать под чиповый язык систему, просто возни будет много. На пару дней - пока все перепропишешь. Придется все это делать вручную, если язык чипов незнакомый. Принцип у языков все равно общий, и в этом Эмма сама отлично разбирается.
- Эмма! - снова раздался совсем рядом голос Сони. - Ты говорила, что на Третьем Уровне нет никаких детей. А я только что видела девочку и даже говорила с ней. Правда, она отказывается приходить сюда.
- Какую девочку? - не поняла Эмма, с трудом отрываясь от раскуроченной платы уборщика.
- Пойди и посмотри сама. Она прямо в коридоре. Пошли, покажу.
Свет в рубке вдруг мигнул, и Мартин сообщил об очередной перезагрузке Энерго-Модуля.
- Временно будет погашен свет в общих коридорах. Семь минут, после электричество снова заработает, - уточнил он.
И в подтверждение его слов коридоры погрузились в темноту. Сквозь стеклянные двери Эмма с удивлением увидела, каким темными бывают повороты и закутки, как мгновенно поглощает мрак весь Третий Уровень. Только в рубке зажглось аварийное освещение - небольшие круглые лампочки в стенах.
Сонька проворно заскочила внутрь - двери тихо прошипели за ее спиной, закрываясь полностью. И Эмма вдруг поняла, что незнакомая девочка сейчас осталась в темноте Третьего Уровня. Одна в больших коридорах.
Видимо, дети внизу совсем разболтались, и кто-то из них решил проникнуть наверх, как в свое время хотел сделать Илья.
- Пойду, найду ту девочку, - пояснила Эмма, - жаль, что тут нет фонарика.
- Как нет? У меня есть, остался еще с прошлого раза, когда мы ходили вниз, к ангарам, - тут же подскочил Егор. - Правда, небольшой, но тебе сойдет. Не к фрикам же топаешь. Хотя тут коридоры безопасны, можно и не искать глупую девочку, что забрела невесть куда.
- Нет, Эмма, ты должна ее найти! - Тут же взвилась Сонька. - А если бы это я сейчас оказалась в темноте? Я бы так орала, что прибежали бы все Пятнадцатые.
- Может, действительно послать Пятнадцатых? - спросил Егор.
Колька, полностью погрузившийся в работу, не отреагировал никак.
- Пойду сама. Вдруг ребенок испугался, хотя, вроде бы, плача не слышно. Свет выключили всего на семь минут, - и Эмма решительно зашагала в темноту, светя себе под ноги фонариком.
- Она в той стороне, где большие такие двери! - Крикнула Соня вслед.
Ладно, сейчас будем разбираться - где тут большие двери.
3.
Теплая темнота обступила сразу, но Эмма не боялась. Чего тут бояться? Не Пятнадцатых же, послушных и верных, после того, как Федор перенастроил общие программы Мартина.
Эмма рассчитывала на то, что услышит ребенка - ее слух улавливал даже самые осторожные и тихие движения. Потому, поначалу прислушивалась, стараясь уловить всхлипы или крики. Но она успела пройти два поворота, выйти к широкому коридору, ведущему к главным лифтам, прежде чем темнота выдала тихий сердечный стук.
Эмма услышала его, едва ступила на мягкое покрытие, и фонарик выдал еще одного робота-уборщика, застывшего у стены в странной позе - с задранными чистящими щупальцами и возмущенно мигающим диодом на самой верхушке. Этот слабый диод отбрасывал бледный синеватый круг на пол и стену рядышком.
Эмма обошла уборщика, и прислушалась. Да, ребенок где-то рядом. Сидит тихонечко и, судя по ровному сердечному стуку, вовсе не боится. Дышит слабо и редко. Может, без сознания?
Эмма заторопилась, но вдруг нахмурилась и замедлила шаги. Она слышала, как бьется сердце - медленно и ровно. Улавливала дыхание - такое слабое и редкое, что казалось нереальным. Но не чувствовала запаха. Вообще. Если ориентироваться на запахи - а Эмма уже давно именно так и делала - то людей в этих коридорах нет.
На самом деле, если принюхиваться, что любого человека можно найти с закрытыми глазами - просто идти по его запаху. Этот неуловимый след никогда не ошибался, и Эмма даже чувствовала чужое волнение и страх - адреналин и частое сердцебиение раздражали и нервировали ее саму, словно несли в себе сигнал об опасности.
А тут, в полнейшей темноте и тишине билось чье-то сердечко, но ни малейших запахов. Быть такого не может! Вдруг это просто какая-то запись, и ее дразнят?
