Сергей Чекмаев - Везуха
Суздальские храмы и монастыри не производили впечатления запущенных, наоборот — чисто выбеленные, отреставрированные, блистающие на солнце золочеными куполами, они будили в сердце какую-то смутную гордость. Не зря же весь Владимиро-Суздальский ансамбль ЮНЕСКО включил в реестр мирового зодческого наследия! Значит и тут, в вечно пьяной и лапотной по представлениям западников Руси, могли и могут строить свое, способное поражать воображение и привлекать взоры.
Внутри одного из монастырей Андрей, к собственному стыду вернувшийся от возвышенного к низменному (ничего не поделаешь — природа берет свое), обнаружил чистый и сверхтехнологичный, однако платный, сортир. Тьфу. Нет, дело тут, конечно, не во внезапно проснувшейся тяге к русской посконности, просто обидно, когда на сортир деньги находятся, а на косметический ремонт храмов и монастырей — не всегда; кое-где все-таки виднелись недоделки. Впрочем, среди туристов немало иностранцев, а для них — черт его знает, к сожалению или к счастью, — качественный ватерклозет является не меньшей достопримечательностью, чем все древние стены и могучие бастионы. Так что не стоит рубить с плеча: как это ни смешно для нас, но вернувшийся из поездки по «крэйзи Раша» добропорядочный бюргер в первую очередь расскажет друзьям в пивной не о каких-то там храмах и монастырях, да и не поймут его, а о том, что «эти русские даже туалет нормальный построить не могут».
Но запомнилось не это. Возвращаясь после экскурсии к машине, Андрей наискось пересекал Торговую площадь. Повернул голову налево, запоминая ориентиры, да так и застыл на месте. Начищенной жестью шпиля высверкивала невозможным для глаз, ослепительным серебряным блеском невысокая колоколенка. А сзади сплошным фронтом застилали небо черные, свинцовые тучи, но белая, чистая как снег, с серебряной верхушкой звонница назло им ловила последние лучи отступающего солнца.
Всю обратную дорогу, пробиваясь сквозь мутную пелену мелкой дождевой взвеси, Андрей почти в полный голос немузыкально напевал «Деревянные церкви Руси» когда-то любимого «Черного кофе»:
Деревянные церкви Руси —
Перекошены древние стены.
Подойди и о многом спроси —
В этих срубах есть сердце и вены.
Заколочено накрест окно,
Молчаливо у Бога убранство,
Но зато старым стенам дано
Мерить душу с простым постоянством.
На холсте небольшая деталь —
Церковь старая на косогоре,
И видна необъятная даль
На былинно-бескрайнем просторе.
Старорусский народный обряд,
Неподкупная гордость людская,
Деревянные церкви стоят —
Это жизнь без конца и без края.
Часть вторая
ТОЧКА ПЕРЕСЕЧЕНИЯ
Талант попадает в цель, в которую никто попасть не может.
Гений попадает в цель, которую никто не видит.
Артур ШопенгауэрУтром в понедельник Андрей позвонил в «ВАЗ-хоум».
— Автосервис слушает.
— Добрый день. Девушка, скажите, Олег на месте?
— Да. Вас соединить?
Голос Олега показался Андрею чересчур бодрым, даже каким-то наигранным:
— А-а, Андрей, рад слышать! Хорошо, что в пятницу не позвонил — работы оказалось чуть больше, чем я думал. Сегодня только закончили, минут двадцать назад. Сейчас еще на стенд поставлю для порядка — и завтра можешь забирать.
Андрей поблагодарил и отключился, но в душе осталось четкое ощущение, что до сего момента «синенькой» никто не занимался, и только теперь, после его звонка, начнутся какие-то работы в авральным режиме. Вот тебе и довольный клиент
Вопреки общеизвестной пословице, понедельник выдался спокойным. Никаких особенных авралов не случилось, шефу не стукнуло в голову затевать никаких совещаний и планерок. Он вообще прибыл в контору только к обеду, причем вид начальства оставлял желать лучшего. Маечка, секретарша, то и дело бегала в кабинет попеременно то с чашкой кофе, то с охлажденной бутылочкой минералки. Похоже, шеф вчера погудел на славу. К концу дня, когда шеф отбыл в родные пенаты, внутриконторский «телеграф слухов» донес до сведения всех интересующихся (а таковых набралось немало — народ у нас страсть, как любопытен), что Март Викторович отмечал в воскресенье юбилей старого институтского товарища и потому «плохо себя чувствует».
Народ меж собой пошушукался, пожалел начальство, да и начал потихоньку разбредаться по домам, здраво рассудив, что раз уж начальство устроило себе маленький отгульчик, то всем остальным — сам Бог велел. Андрей решил от коллектива не отставать, и уже через тридцать минут выбирался из салона старенького «Пассата» на «своей» стороне Садового кольца. Мрачный водила пересчитал купюры и буркнул вслед: — Удачи.
Андрей не ответил. Его занимала другая проблема — вчера он в магазин так и не пошел, лень было, а сейчас придется расплачиваться. Сигареты кончились, в холодильнике царит почти космическая пустота. Ну, разве что завалялась где-нибудь на полке пачка прогорклого маргарина или кусок зеленоватой плесени, бывшей когда-то вполне съедобным сыром.
Можно, конечно, потерпеть и без жратвы, «Доши-гастритом» каким-нибудь обойтись, но без сигарет — никуда.
Пришлось переться в супермаркет, хорошо еще, недалеко — всего-то Кольцо перейти.
Ветер нес по улице пыль и бензиновую гарь, приветливо швырял ее в лица людей. Люди матерились и, стиснув зубы, шагали дальше по важным своим делам. Москва, доверху переполненная автомобилями, задыхалась в них. Как всегда в это время железные кони, непрерывно гудя, бесконечными реками едва ползли по широченному проспекту Сахарова. Какого-то особого порядка в их движении заметно не было, несмотря на отчаянные па молодого регулировщика. Лицо его уже позеленело. Андрей пожалел беднягу. Если он на посту хотя бы с десяти… Легкие не вылечишь ни молоком, ни соком «за вредность».
В воздухе трудолюбивым шмелем прогудел вертолет. Частный, скорее всего, а может, и метеоконтроль. Из интереса Андрей посмотрел в небо и тут же опустил голову. Бр-р-р! Омерзительные темные тучи застыли над городом со вчерашнего вечера, безуспешно пытаясь разродиться дождем. Сегодня, похоже, все-таки соберутся. Надо бы поспешить — зонтик Андрей не взял, поверив прогнозу, а зря. Минут через сорок на улице будет очень мокро и неуютно.
Супермаркет Андрею нравился. Во-первых, не такой расфуфыренный, как многочисленные стеклянные коробки, несметными толпами расплодившиеся в последнее время на периферии, а во-вторых — супером он был только по названию. На самом деле какой-то предприимчивый делец еще в конце девяностых выкупил старое кафе, оборудовал стойками, кассами, холодильными установками, в общем — всем, чем надо, и превратил его в уютный магазинчик. Полки стояли впритык друг к другу, иногда мимо стеллажей приходилось протискиваться боком, зато, не в пример гигантским супермаркетам с окраин, в этом не потерялся бы и ребенок, а для того, чтобы купить, например, батон хлеба, не было нужды пробегать полукилометровый марафон.
