Кирилл Шарапов - Падающего толкни
— Почему? — неожиданно спросил Кир.
— Что почему? — не понял ведун.
— Ты мог сегодня избавиться от меня. Подсунул бы левое заклинание, я бы его на себя накинул, и нет соперника. Только кучка пепла на полу. Для всех бы ведун-недоучка накосячил. Ну погоревала бы она месяц-другой. Хотя, чего горевать, мы виделись всего два раза. Она меня даже не знает, внешне, вроде, ничего, а вот как внутренне. И снова бы у вас все наладилось. — Кир понимал, что говорит что-то не то, но он не понимал сидящего напротив него парня. За любовь нужно бороться, а для этого все средства хороши.
— Дурак, — неожиданно вскочив, закричал Денис. Его лицо шло красными пятнами, парень был на взводе. — Она лучше всех, она выбрала тебя, ты должен быть счастлив, и должен всю жизнь на руках носить только за один ее взгляд.
— Ну, так почему? — снова повторил свой вопрос Скиф. Он проигнорировал вспышку гнева собеседника. Все-таки ему не семнадцать лет, а тридцать.
— Женщина выбирает только один раз, — немного успокоившись и сев на лавку, ответил Денис. — Если ее избранник погибает, она обречена оставаться одна до самой смерти. Так что, твоя смерть не решит моей проблемы. Когда тебя ранили на дороге, она ощутила твою боль потому, как к этому моменту сделала выбор и заявила о нем. Она знала, что если ты погибнешь, то и она обречена. Такие женщины становятся воительницами. Что-то вроде берсерков у скандинавов. Они ищут в бою свою смерть. Ты думаешь, я бы хотел для нее подобную судьбу.
Теперь уже Скиф понял, насколько бестактен был его вопрос. Но ничего изменить уже было нельзя.
— Прости, — тихо сказал он. — У вас здесь курят?
— Да, я выращиваю табак, — отозвался ведун.
— Угостишь?
Денис кивнул и, сделав приглашающий жест рукой, направился к выходу. Они сели на крыльце, глядя на лунное небо. Скоро начнется месяц дождей и луна, как и солнце, будут редкими гостями. Денис протянул ему самодельную трубку.
— Держи, это запасная. Дарю.
Кир благодарно кивнул и принялся сосредоточенно забивать крупно порезанный табак. Двадцать минут сидели молча. Говорить никому не хотелось. Особенно Киру. Сизый дым красиво стелился в освященных луной участках, он принимал различные формы, заставляя мозг придумывать аналогии. Скиф понял, как больно сделал этому парню. Денис вынужден с ним возиться потому, что Кир слеп. При этом ведун знает, что учит человека, который является причиной его бед. И даже не может отомстить.
— После налета на ваш оплот тогда, когда ты захватил Ольху, — неожиданно произнес он, — многие женщины лишились мужей. Некоторые стали воинами. Многие смирились и теперь заботятся о детях и доме. Две совершили самоубийство. Ты не представляешь, сколько горя принес нам. Хорошо, что только часть воинов была из нашего поселка. Иначе здесь бы не осталось мужчин.
— Не буду извиняться, — выдыхая ароматный дым, ответил Кир. — Шла война и мы были врагами. Вы пытались убить меня, я вас.
Денис кивнул.
— Мне не нужны извинения. Это было предупреждение. Если бы не Ольха, ты был бы приговорен к смерти, даже если бы пришел добровольно. Просто знай, что тебя здесь не шибко любят. Можно получить нож в спину.
— Спасибо, — искренне сказал Кир. — Хотя я и сам догадывался об этом.
— Пойдем спать, — закончив чистить трубку, предложил Денис. — Завтра тяжелый день.
— А чем он тяжелый?
Денис молча пошел в дом.
— Все завтра, — не оборачиваясь, тихо сказал ведун.
Ведун лег на лавку и, укрывшись одеялом, моментально захрапел. Кир же лежал, тупо пялясь в потолок. Сон не шел, мозг продолжал активно работать, сохраняя ясность рассудка: «И так что мы имеем? Ведун, которого не выбрала женщина, — это раз. Женщину, выбравшую меня, — это два. Ненависть женщин, которые по моей вине, хоть и косвенной остались одинокими, — это три. Полное незнание общественных устоев, законов, финансовых и человеческих отношений в данной формации. Неприспособленность к жизни данного общества. Все или еще что забыл? А теперь вопрос, как выжить в обществе, где половина людей твои кровники, вторая половина тебя просто ненавидит. И есть одна девушка, которая выбрала придурка техника с зачатками ведуна. Мда, вопросов много, а ответов нет».
Глава четвертая
Ольха
Рассвет уже окрасил комнату в яркие тона, сменив серые унылые утренние сумерки. Ночью Кир так и не смог заснуть, казалось, что он передумал обо всем на свете, но через секунду находилась новая тема для размышлений. Кир был стопроцентным близнецом. В одном матерном гороскопе еще лет пятнадцать назад он вычитал классную характеристику: любит заниматься сексом, жрать и получать новую информацию — лучше всего одновременно. Но сейчас он был голоден, женщины рядом не было, а вот информации было завались. Поэтому мозг пахал как папа Карло, пытаясь переварить все, что узнал Скиф за последние часы. Основным вопросом осталось, что делать дальше, но вот решение не давалось в связи с отсутствием нужной информации. Косвенные факты Кира не устраивали, из них не удавалось сложить картинку.
Праздно валяться Киру надоело. Встав, он дошел до деревянной бадьи, в которой плавал ковшик. Напившись, парень кое-как ополоснул лицо. Скоро проснется народ, в сельской местности люди встают рано, дел много, а день не бесконечен. В подтверждение этой мысли по улице прогнали стадо коз и коров. Кир выглянул в окно, не маленькое стадо, семь пастухов, мальчишки лет пятнадцати, гнали около сотни коров и чуть больше коз, процессия растянулась по всей довольно широкой улице. Парни звонко щелкали самодельными кнутами. Одному бычку, а может и телочке, досталось по заду за попытку отщипнуть зелени от двух молоденьких яблонь, росших перед одним из домов. Желудок заурчал, напомнив звук двигателя БРДМ, на котором еще две недели назад Скиф удостоился чести покататься. «Уже сутки не жравши», — подумал бывший капитан и посмотрел на стекло. Вот только прозрачный плотный материал в раме был не стеклом. Кир потрогал его пальцем и понял, что это больше напоминает толстую пленку, но более прозрачную. Материал был не жестким и легко подавался нажатию. Раньше Кир ни с чем подобным не сталкивался. Если бы это было на оплоте, то он бы решил, что это новый материал, но дикие не пользовались плодами научного прогресса, считая его ересью или еще чем-то похожим. Значит, заклинание? Но какое? Неужели просто затвердевший воздух? Или вода, которой придана большая поверхность натяжения, как у мыльного пузыря. Загадка осталась не разгаданной, Скиф даже лизнул «стекло», но оно оказалось безвкусным.
— Хватит стекло лизать, — раздался за спиной сонный голос Дениса. — Сейчас я умоюсь, и пойдем завтракать.
