Дэвид Вебер - Любой ценой
– Есть, сэр! – откликнулся астрогатор и линейный крейсер КФРХ «Дуглас МакАртур», который не отправился внутрь системы вместе с остальной частью обречённого эскорта Второго Флота, плавно скользнул в гипер.
* * *
– Полагаю, хотят они или не хотят, но мы уже почти готовы начать игру, – сказала Феодосия Кьюзак коммандеру Лэтреллу. – Как выглядят наши огневые решения?
– Полагаю, что тут уместно вспомнить старую присказку о рыбе в бочке, мэм, – ответил Лэтрелл.
– Хорошо. Тогда…
– Гиперслед! – внезапно рявкнул один из рядовых Лэтрелла. – Гиперслед в четыре-один-точка-семь миллионах километров! – он на секунду остановился, затем оглянулся с бледным лицом. – Множество источников, сэр! Похоже на по меньшей мере девяносто кораблей стены.
* * *
– О, Боже, – тихо произнесла Мерседес Брайэм при виде резко изменившегося экрана. Сверхсветовая передача с разведывательных платформ сделала произошедшее до ужаса ясным.
– Вы были правы, ваша милость, – прямо заявил Рафаэль Кардонес. – Они не дураки.
Хонор не ответила. Она уже разглядывала боковые панели своего монитора. Шестнадцать из тридцати двух её супердредноутов всё ещё находились на Звезде Тревора, также, как и все носители Сэмюэля Миклоша и тридцать линейных крейсеров. В течение одного удара сердца она смотрела на числа, затем обернулась к своему штабу.
– Мерседес, пошлите курьера на Звезду Тревора. Сообщите адмиралу Миллеру, чтобы он принял командование над всеми находящимися там нашими линейными крейсерами и оставался на той стороне. Скажите ему, что до нашего возвращения он должен прикрывать Звезду Тревора. Затем скажите Иуде провести носители Миклоша и все остающиеся корабли стены в одном переходе.
Несмотря на шок, голос Хонор был чёток и спокоен. Брайэм мгновение смотрела на неё, затем отрывисто кивнула.
– Есть, ваша милость!
– Тео, – продолжила Хонор, ткнув пальцем в коммандера Кгари, – начинайте готовить новый микропрыжок. Пойдём прямо отсюда; никаких промежуточных остановок. Я хочу, чтобы мы оказались на расстоянии по меньшей мере пятидесяти миллионов километров от новых пришельцев. От семидесяти пяти до ста было бы лучше, но никак не ближе пятидесяти.
Кгари мгновение смотрел на Хонор и она ощутила его шок. Она позволила ему сделать намного большую ошибку, чем адмирал Кьюзак позволила Третьему Флоту, однако наряду с этим она требовала, чтобы он совершил прыжок из находящейся внутри резонансной зоны точки в позицию на её окраине. С запасом или без, астрогация подобной точности будет чрезвычайно тяжёлой для расчёта, учитывая, что независимо от действий Кгари, координаты начальной позиции его прыжка будут иметь значительную неопределённость.
Однако, несмотря на шок, голос Кгари был чёток.
– Есть, мэм!
– Харпер, – продолжила она, поворачиваясь к секции связи. – Немедленное экстренное сообщение адмиралу Кьюзак, копия Адмиралтейству. Сообщение начинается: «Адмирал Кьюзак, я направлюсь к вам на поддержку через примерно, – Хонор взглянула на хронометр, однако она никак не могла замедлить бег времени, – пятнадцать минут. Если я смогу уменьшить это время, то сделаю это». Конец сообщения.
– Есть, ваша милость!
Хонор кивнула, затем откинулась в кресле и медленно развернула его, чтобы обратиться к остальной части команды флагманского мостика. Она могла увидеть на их лицах отражение собственного ужаса, ощутить его в их мыслесвете, так как они осознали, что произойдёт с Третьим Флотом независимо от того, что могли бы сделать они.
Они смотрели на Хонор, однако не видели в её спокойном лице никакого ужаса. Они видели только решимость и целеустремлённость.
– Хорошо, народ, – произнесла она. – мы знаем, что должны сделать. Давайте приступать.
Глава 67
Адмирал Женевьева Чин, командующий Пятым Флотом, стояла на мостике КФРХ «Канонада» в омывающем её шелесте потока докладов о готовности.
– Мы их подловили, мэм! – восторженно объявила коммандер Андрианна Спиропуло, – Астрогатор вывел нас меньше чем в пятидесяти миллионах километрах позади них – прямо в точку!
– Это я вижу, – Чин могла бы поспорить с её оценкой действий астрогатора, так как они вышли на несколько миллионов километров дальше от гиперграницы, чем следовало бы. Она подозревала, что лейтенант-коммандер Джулиан специально вывел их чуть дальше, чем она предписала. Однако оценка Спиропуло тактической ситуации полностью соответствовала её собственной и Чин с трудом удерживалась от того, чтобы в её голосе тоже прорвался восторг.
Ещё она знала, что полного успеха не добилась.
«Ну, пусть даже так, – думала он. – Но и в таком случае я это заслужила. Все мы заслужили, за то, как они лупили нас в прошлую войну. Но для меня это значит ещё больше».
– Хорошо, Андрианна, – произнесла она, возвращаясь к экрану и символам мантикорских кораблей стены, чьи экипажи начали осознавать, что забрели прямо в западню, – у нас не так много времени до того, как они выйдут за пределы нашей досягаемости. Давайте начинать сбрасывать подвески.
– Есть, мэм!
Тёмные глаза Андрианны сверкали, и Чин оглянулась на капитана Никодима Сабурина. Начальник штаба встретил её взгляд, а затем, незаметно для остальной команды флагманского мостика, кивнул, очень легко.
Чин кивнула в ответ. Сабурин был наверное единственным из штаба Чин, кто мог полностью насладиться её ощущением… финала. Чин долго шла к этому моменту. Она пережила при Законодателях роль козла отпущения за катастрофу на станции Ханкок в самом начале прошлой войны. Она пережила бесконечные тоскливые годы на службе Комитету общественного спасения – всегда под подозрением, слишком ценная для того, чтобы просто отказаться от службы, всегда под надзором своего народного комиссара. Она даже пережила взлёт Сен-Жюста к вершине могущества… и хаос после его падения.
Её дважды «реабилитировали». Один раз маньяки Роба Пьера, исключительно потому, что предыдущий режим назначил её козлом отпущения. И второй раз новая Республика, поскольку она чертовски хорошо делала свое дело, защищая назначенный ей сектор, несмотря на садиста-психопата назначенного ей в комиссары.
Сейчас же Чин действительно полагала, что эта полоса закончится. Она всё равно много потеряла в выслуге. Мужчины и женщины, бывшие младшими офицерами или даже рядовыми или старшинами в те времена, когда Чин уже была флаг-офицером, сейчас были старше её. Например Томас Тейсман был коммандером тогда, когда она была контр-адмиралом. Однако она была одной из жалкой горстки людей, ставших адмиралами при Законодателях и всё ещё остающихся в живых, так что Чин полагала, что это было вполне сносно.
