Еремей Парнов - НФ: Альманах научной фантастики 31 (1987)
Конструкции всех кораблей, в общем и главном, схожи, законы техники, как и законы космоплавания, одинаковы для всех, кто и как бы ни старался утвердить свою особость и самость. Капсула лифта пулей вынесла всех на верхний ярус. Внутри корабля еще никто ничего не заподозрил, не успел заподозрить, немногие встречные у лифта и в коридоре сияющим взглядом провожали Уму, которая им дарила недолгое счастье человечности. Так все четверо беспрепятственно достигли ходовой рубки, которая никогда не пустует во время полета, но почти всегда безлюдна в иное время.
Сейчас в ней не было никого.
Иллир смолк тут же, Антон едва успел подхватить разом сникшее тело девушки и сам чуть не упал. А до конца было еще далеко! Задраить рубку, живо усадить Уму, которая и в обмороке сжимала иллир. Все трое метнулись к огромному, полумесяцем, пульту, который весь засиял точечными огнями, едва его коснулась опытная рука Лю Банга. Где тут что?! Взгляд привычно обегал секцию за секцией. Понятно, знакомо, можно догадаться, а вот над этим пока не стоит ломать голову - второстепенно и подождет. Заправка? Лю Банг утвердительно закивал. Порядок, предстартовая… Все сходилось. Что ж, Эль Шорр, тем более спасибо за обмолвку, ты прав: кто подстерегает случай, тому он идет навстречу, и тогда все тем или иным путем обретает силу закономерности.
Время привычно раздвинулось, как тогда, в том городе, в той подворотне, совсем в иной реальности. Но теперь он был уже не один и все было безусловно, то был подлинный, быть может, последний, решающий бой. Собственные, на грани восприятия, движения затуманились для Антона, также молниеносно мелькали руки Лю Банга, Юла. Сделано, сделано, сделано. Ключ на старт! Готово. Теперь общий сигнал тревоги. Где он у них? Где этот проклятый тумблер, кнопка, рычаг, хвост змеиный или что там еще?! А вот, наконец…
– Немедленно всем покинуть корабль! Угроза взрыва! Всем немедленно покинуть корабль!!!
Так же оглушительно загремело по всему кораблю, по всем, без исключения, его отсекам и закоулкам. Антон изнеможденно упал в кресло. Возможно, рефлекс повиновения сработает не у всех, возможно, кое-кто сообразит, что никакого взрыва ходовых двигателей сейчас быть не может, но большинство, не рассуждая, наверняка уже мчится наружу. А. может быть, мчатся все, - вдруг обнаружена бомба! Такое отнюдь не исключено на Плеядах. И капитан лихорадочно ищет своих помощников, а те - капитана, чтобы разобраться, кто и почему включил сигнал общей тревоги.
Да, вот уже и здесь замигал огонек вызова…
Антон торжествующе улыбнулся. Поздно, поздно! Обзорный экран показывал, как все тараканами разбегаются по полю. Пожалуйста, капитан, нервничайте, выясняйте, можете даже остаться - встретимся уже в полете, милости просим… На космодроме, видать, жуткая паника, но даже если кто-то обо всем догадался, то ведь надо еще поверить в невероятное, оповестить высокое начальство - и хвала иерархии! - согласовать решение. Вот так, вашим вас же!
Только бы не промедлить. Где этот проклятый кибер, неужто глупышка не сообразит?!
Лю Банг и Юл уже сделали все, что им положено было сделать, лицо Юла кривилось нетерпением. Рука Антона замерла над пультом. Одно движение пальца, но какое? Можно сразу включить маршевые двигатели и скользнуть за атмосферу, так куда безопасней. Но тогда все вокруг будет сметено и от тысяч людей не останется даже пепла.
Рука опустилась на пульт. Антон, как положено, стал поднимать корабль на планетарной тяге. Ощерившийся всеми средствами уничтожения космодром невыносимо медленно стал уходить вниз. Антон вдруг весело и дерзко подмигнул побелевшему от напряжения Лю Бангу. И тотчас всем передалась его задорная мысль. Собьют? Что ж, сбивайте, если не жалко оружия, которым вы собирались покорить мир. Вы не знали, как мы можем драться? Теперь знаете.
«И ведь не решитесь, - ликующе додумал Антон. - Знаете, какова мощь оружия и что останется от ваших Плеяд, если оно взорвется…»
Ныли двигатели, будто занозу, выдирая корабль из толщи атмосферы. Пора!
Антон включил маршевый двигатель, и словно чья-то исполинская рука мгновенным рывком окончательно выдернула эту ядовитую, но теперь уже безвредную занозу и выбросила ее в бескрайнее пространство звезд и галактик.
Все противоперегрузочное устройство не могло до конца смягчить стремительный рывок ускорения, и тем не менее, превозмогая тяжесть. Юл победным движением вскинул налитые свинцом руки. По лицу Лю Банга растеклась улыбка, запрокинутая голова Умы шевельнулась, отяжелевшие веки открыли ее затуманенный, но уже осмысленный взгляд, губы чуть слышно прошептали;
– Люди?..
– Все в порядке, - хрипло проговорил Антон.
Нет, еще не все было в порядке. Отнюдь не все! Затрудненным движением Антон сбавил перегрузку и, судорожно вздохнув, нажал кнопку интеркома.
– Конек-Горбунок, ты с нами, ты жив?!
– Нахожусь за переборкой, - бесстрастно донеслось из интеркома. - Готов выполнить ваш приказ.
– О, идиот! - Юл вскочил и на негнущихся ногах поспешил к двери. - Кибера забыли! Входи, малыш.
Черное тело кибера скользнуло в рубку, и тут какая-то давняя, смутная, в сомышлении с Искинтом когда-то возникшая картина всплыла в памяти Антона: помещение незнакомого корабля, он сам с друзьями и кто-то еще непонятный, то ли человеко-зверь, то ли…
– Готов выполнить ваш приказ, - повторил кибер. - Верно ли, что машина не способна улыбаться?
– Знаешь, друзьям ведь не приказывают, - весело проговорил Антон. - Но если не в службу, а в дружбу, то можно всем по чашечке кофе?
Анатолий Мельников. Один из дней творения
1
Стив Уоллинг недолюбливал профессора Линкольна Лампетера. За многие месяцы, которые они проработали бок о бок, они так и не научились до конца понимать друг друга. Так что у Уоллинга не было причин радоваться, когда Лампетера назначили заведовать "Лабораторией экспериментальной физики". Таково было ее официальное название, по которому, однако, никак нельзя было судить, чем там занимаются на самом деле.
Лаборатория располагалась в пяти одноэтажных зданиях, сложенных из огнеупорного темно-коричневого кирпича. Построена она была на окраине Оксфорда, вдалеке от средневековых колледжей и прочей притягательной музейной старины.
Стив любил бывать в старой части города. Узкие, извилистые улочки только для пешеходов - вели в заповедные уголки университетского центра. Оксфорд был родным городом Стива - он родился под сенью этих замшелых стен, небольших тенистых парков, дававших приют оленям и птицам, готических шпилей и колоколен, маленьких внутренних двориков колледжей с неизменными зелеными лужайками, по которым разрешалось ходить только университетским профессорам да их гостям.
