Виктор Малашенков - Бутылка для Джинна
– Засиделись мы с вами, нечего сказать, – пробормотала она и пристально посмотрела мне в глаза. – Генри, последний вопрос. Почему вы хотите меня заменить? Из каких соображений? Боитесь, что я не справлюсь?
Я смутился. Этот вопрос был единственным, на который я не хотел отвечать, но изворачиваться перед Анной не хотелось.
– Нет, я боюсь другого – я боюсь за вас. – Ответ прозвучал очень просто, даже как-то буднично.
– А за других вы не боитесь?
– За других? – я сделал неопределенный жест, – за них, конечно тоже…
– Спасибо, что не обманываете. Так вот, мое решение – остаться. И, пожалуйста, не надо больше ничего говорить.
Она встала, сняла шлем и помогла мне освободиться от своего. И вдруг она наклонилась ко мне и припала губами к моим губам. Мир покачнулся и полетел куда-то…
Глава V
Человеку свойственно воспринимать окружающее сначала через свои чувства, а лишь затем разум, выделяя отдельные сомнительные моменты, по эпизодам, иногда по крохам начинает анализировать и собирать в единое целое мозаику из фактов и собственных чувств. Этот процесс, длящийся от гипотезы до открытия, может затянуться на долгие годы, даже на века. Не успев отработать одну версию, человек бросается сломя голову к другим догадкам, оставляя за собой след из неиспользованных возможностей. Попытки создать единую картину мира приводят к тому, что на этом непознанном полотне появлялось все больше белых пятен. Познавая окружающий мир, человек постепенно отходил от познания самого себя, признав себя песчинкой в море непознанного. Каждый из нас прячется в своем панцире, словно улитка, и старается показать миру только то, что считает нужным сам. В современном обществе оцениваются только те качества, которые ему нужны на данный момент. Все остальное – это шелуха, которую нужно отбросить. Для общества было бы прекрасным выходом из всех трудностей, если бы человек обладал простым набором качеств, позволяющих выполнять определенные функции. Политиков с такими-то качествами число «n» плюс-минус небольшой процент, сантехников столько-то и так далее. На деле же оказывается, что высокого класса специалист в каком-либо виде техники вдруг начинает сочинять музыку, а музыкант, продержавшись благодаря образованию некоторое время на музыкальном небосклоне и не снискав лавров, опускается до уровня дворника и, к всеобщему удивлению, находит свое место в жизни, чем очень доволен.
Но общество недовольно этим исходом, так как затратило много средств и времени на такого рода перевертышей. Сколько энергии расходуется на этот неуправляемый процесс, не принося практического результата! Я сам оказался в этом «водовороте», поэтому мне не надо было долго объяснять простые истины. От безумной расточительности проигрывает не только общество, но и сам человек, стремящийся занять в нем место, соответствующее достоинствам претендента. Случайно попав не на свое место, он приносит вреда больше, чем обезьяна, сидящая в его кресле. А отказаться от достигнутого положения мало кто в состоянии, особенно, если есть от чего отказываться.
Но такой круговорот имеет и свои положительные стороны, в последнее время значительно нивелированные. Как сквозь мелкие сита просеивались иногда гениальные ученые, писатели, музыканты, политики. Однако, сколько нужно времени и средств, чтобы не упустить гениев, по какой-либо причине затерявшихся в общей массе! Вершин достигают единицы, но кто может сказать, что они лучшие из лучших? Что происходит с оставшимися, с их невостребованными способностями? Представить невозможно, как сложится жизнь в обществе, например, поэта, чьи помыслы витают столь высоко, что не каждому дано постичь эти горизонты, скажем, на сложном и ответственном производстве? Или, наоборот, прирожденного руководителя, лидера с посредственными способностями в науке, жизнь бросает на руководство, предположим, института генетики? И тот и другой будут отличными тормозами, приносящими колоссальный вред.
Новая система, введенная в ряде стран, основанная на сборе данных о человеке, его поступках и постоянное сравнение их с данными, собранными за два-три поколения, позволяют снизить погрешность во многих областях. Но затраты на такой отбор столь велики, что такого рода тестирование производится только для наиболее важных направлений развития общества. В остальном – тот же хаос, не считая крупный частный бизнес, который, благодаря этой системе значительно повысил свой капитал.
Все эти размышления навевались на меня ветром новых познаний. Ранее я сталкивался, в основном, с техническими результатами, достигнутыми цивилизацией. Они были вокруг меня, их можно осмотреть, пощупать и если очень хочется, то можно попробовать их на вкус. Если их убрать – образуется пустота, которую, казалось бы, не заполнишь.
Окунувшись в так называемые «оккультные науки», я перешел в мир человека, его души, и понял, что здесь я не только новичок, но и совершенно чужой. Мне открывались такие вещи, о которых хотелось сказать – дикий бред. Но постепенно некая таинственность, исходящая от этой информации, захватывала мое сознание и я начал проникаться пока еще неосознанным доверием к ней. Я понимал, что обзоры составлялись людьми, не воспринимающими серьезно предмет их описания, но пока мне хватало и этого. Таким образом, я, находясь на государственной службе с важным заданием, погрузился в изучение своего «я». Анна помогала мне, чем только могла, несмотря на свою занятость. Руководство заняло позицию выжидания, не вмешиваясь в наши дела.
Время летело быстро, я научился перерабатывать информацию как хороший компьютер, но ее было очень много. Складывалось впечатление, что я не смогу ее переработать и за всю свою жизнь. Постепенно я начал замечать, что Анна устает и все с меньшим и меньшим энтузиазмом приступает к исследованиям. Время невидимого с Земли и видимого с орбиты Юпитера Хирона подходило к концу, а результатов не было. Точнее, результаты были, но чисто астрономические, для ее же работы – отрицательные. Как с сарказмом говорила Анна, материалов для докторской диссертации у нее достаточно, но это ее не радовало. Многие, предпочитающие держать синицу в руках, плясали бы от радости, но только не Анна. Кроме присказки моего дяди, который говорил, что если что-то делается не по твоему желанию, то так и должно быть, в голову мне не приходило.
В один из вечеров, большинство из которых я проводил у Анны, я попробовал снова включить свой логический механизм. Предпосылок было немного, и выбирать особенно было не из чего. Но попробовать все же можно. Итак, приступаем. Вернемся к самому началу. Исчезнувшие, по моему предположению, корабли с первого по седьмой. Это раз. Возвращенный «странным» способом восьмой корабль. Это два. Испортившая свою «репутацию» станция. Это три. Хирон, ведущий себя не по правилам. Это четыре. И отсутствие результатов наблюдений за Хироном. Это пять. Остальные факторы субъективны, пока их можно не рассматривать. Так и должно быть, снова подумал я и поморщился. Эта фраза меня уже начинала нервировать. Предположим, что я – это всесильные «они». Пока рассмотрим одну задачу с двумя неизвестными: передо мной располагается Солнечная система, в которой на одной из планет существует разумная жизнь. Жизнь достигла таких высот разума, что пытается выйти за пределы своей планетной системы. Абстрагируясь от причин, по которым их нельзя выпускать за эти самые пределы, придется это сделать. Какие у меня возможности? Прямо скажем, неограниченные, я могу двигать планеты, вызывать духов, управлять зомби и так далее. Что я не могу? Во-первых, я не могу рассекретить себя, это раз Что еще? Я не имею права убивать людей, правда, если они сами себя начнут лишать жизни, или убивать друг друга, то это их дело, на это можно закрыть глаза. Самое главное, чтобы не заподозрили меня.
