Владимир Михановский - Фиалка
Имант опустил руку с письмом.
- Спасибо, Рина, - произнес он, - за то, что верите мне.
- Я не опоздала?
- Не знаю, Рина. Еще не знаю. Лучше, если бы Робин пришел вчера.
- Неужели поздно?
- Сегодня утром были получены первые обнадеживающие результаты. Мы на подступах к тому, чего сумел достичь Гуго...
Они помолчали.
- Я давно подозревал, что Гуго удалось расщепить кварки, - сказал Имант, - но у меня не было доказательств. И потом, все поведение гугенота... Простите! - смешался Имант.
- Гуго любил эту кличку. И мне она нравилась, - сказала Рина, вертя в пальцах настурцию.
Итак, в ту памятную ночь, когда произошел взрыв, Гуго Ленцу удалось расщепить кварки. Впервые в истории человечества был сделан шаг в глубины микромира, доселе неведомые. Установка взорвалась, и Гуго, как это видно из письма, подвергся облучению. Но на него обрушились не обычные жесткие рентгеновские гамма-кванты, вызывающие лучевую болезнь. Медики научились бороться с нею. Это было, как догадался Ленц, нейтринное излучение. Как известно, современные физические приборы не улавливают нейтрино, мельчайшие частички, лишенные электрического заряда. Эти легчайшие частицы, названные нейтрино с легкой руки Энрико Ферми, пронизывают толщу земного шара так же легко, как луч света - тончайшую прозрачную пленку.
Чуткая Люсинда, с которой доктор Ленц общался много лет, неплохо изучила Гуго - от его умственного потенциала и до структуры нервных клеток. Потому Люсинда сумела решить необычную задачу, поставленную перед нею Ленцем. Используя вариационно-прогностические методы, она вычислила время жизни Ленца, определила отрезок времени, который остался Гуго после взрыва установки и нейтринного облучения. При этом, конечно, предполагалось, что Ленц не будет предпринимать никаких попыток к лечению и вообще будет вести себя, как лодка, отдавшаяся на волю волн.
"Я решил пожертвовать собой, чтобы спасти остальных. Поверь, Рина, я решился на это не очертя голову, а лишь после того, как пришел к выводу: нейтринное излучение, возникшее при расщеплении кварков, опасно, но убедить в этом мир невозможно. Кто мне поверит, если нейтринное излучение сейчас уловить так же невозможно, как поймать в ладони лунный свет? Предположим, что я все же выступлю и скажу, что кварки нельзя расщеплять, по крайней мере до тех пор, пока не будет найдена защита от нейтринного излучения. А что скажут фабриканты оружия, жаждущие заполучить новый вид излучения, чтобы сделать лучеметы в тысячу раз смертоносней? Да мне тут же заткнут рот, объявят сумасшедшим, упекут в клинику. Что у меня за козыри в этой игре? До тех пор, пока физики научатся ловить нейтрино, может пройти немало лет.
Нет, рано расщеплять кварки. Общество, в котором я живу, еще не созрело для этого. Наука слишком зашла вперед. Наше общество безумно - оно может само себя уничтожить, люди торопливо хватаются за одно, другое, третье, не задумываясь о последствиях. Не знаю, как изменить общество. Я ученый, а не политик. Но все равно - в наше время преступно быть пассивным..."
- Мне казалось, что для Ленца на всем белом свете существовала только физика, - задумчиво сказал Ардонис.
- Вы плохо знали его, Имант. Гуго всю жизнь был человеком с большой совестью, - произнесла Рина. - Он не мог без горечи говорить о загубленных душах Хиросимы, о японских рыбаках, попавших под радиоактивный пепел... Но Гуго всегда считал, что не дело физиков ввязываться в политику.
Ардонис разгладил ладонью конверт.
- Вы уверены, Рина, что Ленц поступил правильно? - спросил он.
- Не могу судить, но и осудить не в силах, - вздохнула Рина. - Но почему, почему он не открылся мне?
- Если бы Ленц открылся вам, случайно о его замысле могли узнать другие, и эффект свелся бы к нулю. Да и потом, разве могли бы вы сидеть, сложа руки, зная, что жизнь Гуго с каждым днем тает, как свеча?
- Не могла бы, - прошептала Рина. - Но остаток своей жизни я хочу посвятить делу, за которое погиб Гуго. Ни один человек на имеет права сидеть, сложа руки, и ждать, пока все полетит в тартарары.
Рина долго не решалась задать вопрос, мучивший ее. Наконец она спросила:
- Вы мне союзник, Имант?
- Союзник, - твердо ответил Ардонис.
- Я знала, - просто сказала Рина. - Но что же можно теперь сделать?
- Нужно, чтобы никто из физиков не сумел отыскать ключи, заброшенные Гуго Ленцем.
Рина бросила взгляд на Ардониса.
- А вам не жаль? - вырвалось у нее. Она понимала, чего стоила Ардонису эта фраза. Ардонису, для которого доселе не было ничего превыше научного честолюбия.
- Жаль, - ответил Имант, вцепившись в поручни так, что пальцы побелели. Помолчал и добавил: - У меня из головы не выходят слова Гуго о том, что цель науки - счастье людей. Иначе наука не нужна. Расщепленные кварки это страшная сила, вырванная из плена. Это оружие, равного которому еще не знал человек. Но как употребит он это оружие? И если ученому это безразлично, то он не ученый, а наемный солдат, ландскнехт, которому неважно, в кого стрелять - лишь бы деньги платили.
- Послушайте, Имант. Если бы Гуго пришел к вам и сказал, что кварки расщеплены, но тайна должна быть сохранена... Что Ленц облучился, но обнаружить излучение невозможно... Что эксперименты нужно прекратить, громогласно признать свою несостоятельность... Вы пошли бы на все это?
Ардонис покачал головой.
- Вы поверили бы Гуго? - спросила Рина.
- Нет. Я, пожалуй, решил бы, что доктор Ленц не в себе.
- И продолжали бы опыты?
- С утроенной энергией.
"Я мог бы прийти к Иманту и рассказать о моей безумно простой идее столкновении встречных пучков - приведшей к роковому результату. Нейтринное облучение? Но медики подтвердят, что я здоров. Ардонис - такой человек, который верит только машинам, приборам и объективным данным. Ардонис - фанатик науки, фанатик физики. Понимаешь, Рина, я даже не мог сослаться на Люсинду: где гарантия, что меня не обвинили бы в подтасовке, в том, что я заранее напичкал счетную машину собственной программой?.."
- Я не все сказал вам, Рина, - произнес Ардонис. - Я ведь тоже получил фиалку.
- Вы?!
- Да.
- Давно?
- Незадолго до смерти Ленца.
- Что же от вас потребовал автор?
- Свернуть опыты. Уничтожить данные экспериментов. Направить армию физиков по неверному пути.
- И вы?..
- Я не из пугливых, - пожал плечами Ардонис.
- А какое время жизни отмерил вам... он? - запнулась Рина.
- Гуго оказался неплохим прогнозистом, - усмехнулся Ардонис, - он точно рассчитал, что если я не замедлю темпы, то решающий эксперимент смогу провести в середине августа. Так оно и вышло. Опыт прошел неудачно - без Гуго все у нас валилось из рук. Я был на волоске от гибели.
![Марк Арно - Чемодан из Гонконга [ Межавт. сборник]](/uploads/posts/books/148447/148447.jpg)
