Юрий Блинов - Дверь в детство (СИ)
Обзор неизвестного пространства был несколько затруднен благодаря натянутой на дверь пленке, однако Егор мог бы поклясться — он различил в тот раз всё настолько хорошо, что без труда смог бы даже сосчитать количество дверей, расположенных вдоль стен прохода.
Вид странного светлого пространства, расположенного с другой изрядно контрастировал со всем тем, что находилось на известной Егору территории административного здания завода, и данное обстоятельство никак не укладывалось у него в голове. Ему даже на мгновение показалось, что эта, вторая дверь, действительно вела в совершенно другой, никому неизведанный мир, про который ему уже все уши прожужжала его родная дочь.
Егор сам не заметил, как от всего увиденного им сквозь замочную скважину его рот разомкнулся почти во всю свою ширь, и он сомкнул свои зубы только лишь тогда, как понял, что у него пересыхает в горле.
Только после того, как Егор оторвал, наконец, свой изумленный взгляд от маленького отверстия, мысли его заработали в прежнем, рациональном порядке.
«Это, что же, получается, — подумал Егор — Где-то там, совершенно в другой части здания есть какие-то другие площади, на которых кто-то работает? Но тогда почему я, кто очень неплохо осведомлен о наличии всех известных в этом здании помещений, не имею ни малейшего понятия о том, что именно находится за этой странной дверью?»
Всё это было как-то уж очень необычно. Егор, конечно, мог допустить, что на территории завода втихаря велись какие-нибудь секретные разработки, или имелись такие дополнительные производства, о которых знал лишь очень узкий круг лиц вышестоящего руководства. Однако, при более глубоком анализе ситуации, становилось ясно, что такое предположение вряд ли выдержит хоть сколько-нибудь здравой критики: информация о подобном производстве, если бы оно существовало в стенах их завода, все равно, рано или поздно, просочилась бы вовне. Слухи даже об очень секретном проекте вряд ли удалось бы полностью перекрыть.
Внезапно Егора вновь охватил жар. Он вдруг снова подумал о словах дочери. «Что она там говорила о каких-то таинственных дверях, которые видит по ночам?»
Мысли его стали путаться, и Егор решил: нужно, во что бы то ни стало, поскорее покинуть это невероятно странное место, и вообще, забыть про него.
Проходя мимо того самого стола, над которым висела точная копия его собственной репродукции картины Клода Моне, Егор вновь остановился. Его разум вдруг сжался в комок, словно бы всеми силами отказываясь помогать тому, что Егор намеревался сейчас сделать.
«Нет-нет, этого просто не может быть» — он опять принялся упрекать себя за излишнюю мнительность, однако сделал еще одно волевое усилие, направил фонарик на плакат, и наклонился ближе к мелким буквам, напечатанным в углу плаката, чтобы разглядеть их внимательней.
«Так, здесь напечатаны выходные типографские данные… тираж, номер заказа… Репродукция отпечатана в типографии «Нева» в… 2013 году. Елки-палки!!! А это еще что такое?»
Егор сам не помнил, как он выскочил из той комнаты и захлопнул за собой дверь. К его счастью, вокруг никого из людей не было, однако сам Егор вряд ли бы в этот момент заметил чьё либо присутствие, потому что находился сейчас в состоянии невероятного психологического напряжения. По спине у него бежали мурашки, волосы на голове шевелились, мысли бегали туда сюда.
Не замечая ничего вокруг, Егор быстрым шагом направился в сторону старого конструкторского отдела. Сердце его внезапно усиленно заколотилось после того, как он открыл дверь и увидел свой плакат на стене на том самом месте, где раньше стоял его рабочий стол…
Такого просто не могло быть!
Егор прекрасно помнил тот день, когда вёз в поезде купленную репродукцию Моне к себе домой. Тогда, выходя из вагона, он случайно зацепил краем свернутого в трубочку плаката обо что-то твердое, и правый нижний уголок бумаги перегнулся, образовав впоследствии на плакате надлом от загиба, который своим видом стал напоминать кривую букву «К». Дефект потом исправить так и не удалось, а та белая и тонкая, словно паутинка, «К» так и осталась досадным изъяном на темном фоне лакированной репродукции. И вот теперь жутким откровением для Егора стало то, что тот самый плакат, который висел над столом в таинственной подсобке, был не просто копией его собственной репродукции, отпечатанной в тот же год и в той же самой Петербургской типографии. Каким-то невероятным образом это тоже был ЕГО плакат!
19 сентября 2014 г., пятница, 14 час. 01 минута.В тот момент, когда Егор ворвался в помещение конструкторского отдела, а затем вдруг принялся таращиться на свой плакат на стене, никто не обратил особого внимания на его всклокоченный вид, один лишь Костя Васильев спросил, почему тот не ходил вместе со всеми в столовую.
Егор хотел, было, отмахнуться, ответив, что еще успеет. На что товарищ по работе усмехнулся, и сказал, что он, конечно, может и успеет, но только теперь уже после выходных, в понедельник, ведь сегодняшний обед уже закончился.
Егор оторопел от слов Васильева, и посмотрел на часы, висевшие на стене.
«Что за новая ерунда?» — пришла первая мысль. Егор стоял посреди конструкторского бюро, но теперь уже глядя с удивлением не на репродукцию Моне, а на круглые, с крупными цифрами часы. Почему-то он был не в силах сообразить, каким это образом стрелки на них показывали два часа дня, хотя со времени, которое прошло после того, как он ненадолго… заглянул в ту странную комнату, минуло максимум десять-пятнадцать минут. Он ведь прекрасно помнил, что после того, как покинул своё рабочее место, намереваясь пойти на обед, часы на его компьютере показывали только двенадцать часов и пять минут.
Медленно, очень медленно он снова посмотрел на стену с висящим на ней плакатом, затем подошел и нерешительно протянул ладонь, чтобы потрогать его своими пальцами. Уголок, напоминающий букву «К» был на месте.
Больше Егор не смог произнести ничего вслух, даже если бы у него кто-то из сотрудников что-либо спросил. Он просто молча сел на ближайший свободный стул и тупо уставился в одну точку прямо перед собой.
— Вам плохо, Егор Николаевич? — заботливый голос Насти раздался вдруг рядом, выводя Егора из состояния прострации — Может голова болит?
— Нет-нет, все нормально — рассеянно ответил тот, пытаясь сфокусировать свои глаза на предметах вокруг. Он поблагодарил свою сотрудницу за заботу, а затем медленно поднялся, чтобы отправиться на своё нынешнее рабочее место, чтобы продолжать работу над новым проектом.
Добравшись туда, Егор открыл дверь и с некоторым облегчением увидел, что пространство тут потихоньку стало преображаться: несколько столов, помимо его собственного, принесённого сюда ещё утром, были внесены и расставлены, а неутомимые и вездесущие компьютерщики как раз сейчас подключали другие системные блоки с мониторами для новой партии переезжающих сюда конструкторов.
