Александр Арбеков - Призрак и леший
— Кстати, — продолжил я. — Прекрасно выглядите.
— Неужели?
— Особенно мне нравится, что вы натуральная блондинка. Обожаю их, ну, то есть вас. Сразу млею, трепещу, балдею, ощущаю экстаз и почти полностью теряю рассудок. Да и ноги у вас неплохие, и грудь ничего. Глаза красивые. Люблю именно голубой цвет и никакой иной. Хотя, кто его знает… Зелёный их цвет мне тоже нравится, особенно если у женщины глаза рысьи, ну, кошачьи. Есть такие экземпляры. Ух! Разволноваться можно до умопомрачения! В таких случаях я теряю над собой контроль и могу сотворить такое!
— Да, интересный вы тип. Ну, хорошо, выпейте этот чёртовый самогон, так и быть, — усмехнулась дама, а потом вдруг добавила. — И мне налейте чего-нибудь. У Лешего вон в том шкафчике всегда имеется хороший коньяк.
Я, не торопясь, подошёл к искомому месту, достал из его манящих и загадочных глубин бутылку замечательного коньяка, который мы со стариком не допили до конца в прошлую памятную ночь, а также два пузатых бокала, затем подошёл к столу и наполнил сосуды божественным напитком, один до половины, а второй до краёв. После этого один бокал я оставил на столе, а с другим, полным, я снова вернулся к дивану, не забыв при этом взять с вазы большое красное яблоко.
— За здоровье! — произнесла женщина, подвинув свой стул ближе к столу и ни на секунду не выпуская меня из поля зрения. — О, коньяк, как всегда, отменный!
— А что, вы бывали здесь ранее неоднократно? — удивился я. — И за какие же заслуги Леший удостоил вас такой чести?
— Много будете знать, скоро состаритесь, — усмехнулась незнакомка, лакомясь бананом.
— Фу, ну кто же закусывает такой божественный и изысканный напиток бананом? — скривился я.
— Но и яблоком его вроде бы не закусывают, — весело произнесла женщина. — И если уж соблюдать все правила, выдуманные неизвестно кем, то хороший коньяк вообще ничем не закусывают. Его следует с удовольствием и, не торопясь, пить маленькими глотками, наслаждаясь волшебным ароматом и, как вы правильно заметили, изысканным вкусом.
— Да, вы совершенно правы, — сказал я и одним залпом выпил половину бокала, а потом захрустел яблоком.
— Варвар!
— Да, полностью с вами согласен.
— Ну, и? Я жду ответов на мои вопросы.
— Отвечу. Познакомились мы с Лешим случайно, на рыбалке. Поговорили о том, о сём. Смеркалось. Старику я понравился, и он совершенно неожиданно пригласил меня в свой дом погостить, а возможно и переночевать. Сказал, что до ближайшего населённого пункта путь неблизкий и что он просто соскучился по человеческому общению. Ну, пути и дороги преодолевать в любое время мне никогда не составляло особого труда, но человеческое общение — дело святое! Я с благодарностью принял приглашение. Мы поужинали, а потом Леший предложил сыграть в шахматы, но я отказался, и мы остановились на покере.
— Да, это на него похоже, — мрачно произнесла женщина.
— Ну, начали мы играть и сильно увлеклись.
— И каковы были ставки?
— За каждый проигрыш — десять долларов, всего-то лишь, — усмехнулся я.
— Немного, — облегчённо вздохнула дама.
— И так. Увлеклись мы, значит. Смотрим, а на дворе уже глубокая ночь. Ну, предложил мне Леший переночевать у него. Устроился я на диване, проснулся поздно. Смотрю, а хозяина нет. Входная дверь заперта. Ну, стал я ждать старика. Посмотрел телевизор, полистал вон ту книгу, лежащую на тумбочке.
— И кто автор?
— Генрих Гейне. Кстати она почему-то на немецком языке. Попытался вспомнить школьные знания, но это далось мне с очень большим трудом, — вздохнул я. — Да, время нивелирует и неизбежно уничтожает всё былое. Вечная истина.
— Вообще-то наш уважаемый хозяин в совершенстве владеет данным языком, как и ещё десятью другими.
— Ничего себе! — поразился я. — Вот это полиглот! А я-то смотрю, как Леший постоянно сыпет афоризмами и цитирует высказывания известных, неизвестных и даже великих людей.
— А кто вы по национальности? — спросила женщина.
— А как вы думаете?
— Затрудняюсь ответить на ваш встречный вопрос. Акцент у вас какой-то необычный.
— Да что же это вы все цепляетесь к моему акценту!? — бурно возмутился я. — Вообще-то я — человек Вселенной, беспечный ездок, вечный романтик и задумчивый странник!
— Понятно.
— Как вам что-то может быть понятно, если мне ничего непонятно, особенно в последнее время! — с горечью произнёс я.
— Ладно, я готова выслушать окончание вашего рассказа, — вдруг напряглась женщина. — Всё-таки. Где Леший?
— К полудню он приехал, пообедали мы. Пообещал хозяин довезти меня до того места, где я оставил свой мотоцикл, но чуть попозже. Сказал он, что смертельно устал, извинился и пошёл вздремнуть. Я тоже прилёг на диван, заснул, потом проснулся, решил встряхнуть организм, только собрался выпить, а затем разбудить Лешего, а тут и вы. Вот и вся история.
— А как вас зовут, чем занимаетесь в этой жизни?
— Позвольте представиться. Джон Смит. Друзья кличут меня Призраком. Я — бесшабашный ездок, дитя бесконечной дороги, философ, романтик, фантазёр и трубадур, воспевающий свободу и любовь. Занимаюсь то тем, то этим, всем понемногу, — неопределённо ответил я.
— О, Боже!
— Не беспокойтесь. Я очень далёк от какого-либо криминала, почти абсолютно законопослушен.
— Почему почти?
— Ну, могу иногда превысить скорость или заложить очень крутой и небезопасный вираж, грешен.
— Слушайте, а что произошло с усадьбой? Какие-то воронки, следы пуль на стенах, лужи крови. Беседка разворочена. Что случилось? Ужас какой-то! Я, увидев вас, закономерно пришла к выводу о том, что именно вы виновник всего этого бардака, — с тревогой произнесла женщина, не спуская меня с прицела. — Где мой отец? Говорите правду! Немедленно!
— Кто!?
— Отец! Леший!
— Он ваш отец!? Вот это да! — изумился я. — Теперь понятно, каким образом вы так легко попали в дом. Собаки вас не тронули, сигнализацию вы отключили, дверь открыли своим ключом или чем там ещё. А я-то стал выдвигать какие-то безумные теории, в том числе и о неких парашютистах-террористах. Понятно, понятно… Теперь всё встало на свои места.
— Где мой отец?! — вдруг истерично закричала женщина, и пистолет задрожал в её руке.
— Мадам, только не волнуйтесь! Ну что за неожиданные перепады в вашем настроении!? Вы психически здоровы?! — занервничал я. — Так и выстрелить можно. Кровь невинно убиенного беспечного ездока и истового романтика будет на вашей совести!
— Повторяю, где мой отец?!
— Господи, ну я же сказал, что он наверху, спокойно спит! Может быть, вы перестанете в меня целиться? А вдруг пальчик на спусковом крючке непроизвольно дрогнет или даже конвульсивно дёрнется? Нервы, — это такое непредсказуемое дело.
