KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Фантастика и фэнтези » Научная Фантастика » Сергей Синякин - Злая ласка звездной руки (сборник)

Сергей Синякин - Злая ласка звездной руки (сборник)

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Сергей Синякин, "Злая ласка звездной руки (сборник)" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Как там было сказано — «и к злодеям причтен»?

Глава четырнадцатая,

в которой Иксус Крест размышляет о превратностях судьбы, а судьба привычно играет человеком

Вот уж истинно — судьба играет человеком! Думал ли когда-нибудь Митрофан Николаевич Пригода, всю активную жизнь проработавший на руководящих постах различного ранга, что конец своей жизни он будет встречать на вонючей соломе в странной и непривычной для партийного руководителя одежде, слушая, как в соседнем узилище половой разбойник Варрава охотно уделяет внимание экзальтированным купеческим женам? И мысль ему эта в голову не приходила! Руководители ранга Митрофана Николаевича жизнь свою заканчивали обычно в кругу семьи и близких, да и помирали они не на кресте, а в уютной постели, и не от жажды, соединенной с голодом и утратой сил, а от инфаркта или инсульта, явившегося следствием какого-нибудь большого совещания, на котором этот руководитель попался на зуб ещё более высокому по рангу начальнику — каждому известно, как у нас могут критиковать более низких по рангу чиновников, требуя от них ещё большей самокритики. Чаще всего начальники критику вышестоящих чинов переживают довольно удачно, но вот неуемная самокритика с трибун обычно приводит к летальному исходу. Главное в жизни руководителя — везение, помноженное на случайность и подхалимаж. Невезучим, а также не склонным к приукрашиванию действительности и деловых качеств начальников в руководителях делать нечего. Разве что в далеком прошлом им могла светить незнакомая звезда удачи.

Но и в далеком прошлом Митрофану Николаевичу Пригоде не повезло.

Простой разбойник пил местную самогонку, булькал кувшинами с вином, валял в своей камере дамочек и вообще прожигал последние часы своей жизни, а вот Митрофан Николаевич, который всю жизнь радел за наступление общечеловеческих ценностей, даже этого себе не мог позволить. А ведь не зря говорят, что излишества не только укорачивают жизнь, они ведь и делают её полнее и приятнее!

С надеждами Иван Митрофанович, который последние годы жизни именовал себя Иксусом, расстался под утро. Размышления были тягостны, но к утру стало ясно, что надеяться проповедник возможности построения Царства Божьего в отдельно взятом государстве мог только на себя. Бывшие друзья стали в окружавшем Пригоду прошлом заклятыми его врагами. Было немного обидно, но Пригода их не осуждал. Ясное дело, своя рубаха всегда ближе к телу.

Обидно было, что все его предали.

Предали местные, которые около него кормились и в рот ему заглядывали. Но этих Митрофан Николаевич ещё как-то понимал, темные они были люди, к тому же из отсталых сельскохозяйственных районов, где овец можно было по пальцам пересчитать, да и пшеницы выращивали мало, больше на ячмень налегали. А вот то, что от него отступились товарищи по несчастью, попавшие в этот мир волею судьбы, это Митрофана Николаевича крепко обижало.

Дыряев ладно, это служака, их во все времена хватало. Дорвался до прокураторства, самодурствовать начал, местное руководство податями обложил. Тут ещё посмотреть надо, в чью пользу эти самые подати собираются! Рим далеко, а прокуратор голодным не ходит, вон какие перстни камнями у него на руках горят! Ему, конечно, жалко с достатком расставаться, живет он здесь получше, чем когда-то в будущем жил.

О сопляках, которые в римское воинство вступили, Пригода тоже не вспоминал. Чести много — шпану разную вспоминать. Да и помочь они ему, Пригоде, ничем не могли, а Иксусу Кресту и вообще бы не захотели.

Не вспоминал Митрофан Николаевич и учителя Гладышева. От этого тоже помощи ждать было глупо. Ждет, небось дрожит от ожидания, боится пропустить час, когда первого секретаря на крест поведут. Еще бы! Можно сказать, своими глазами. Этот, наверное, уже и глыбу мраморную приготовил, к славе готовится — кто, кроме него, такое событие смог бы увековечить? Только не иудеи, эти изображений человеческих не признают, да и способностей к скульптурным работам не проявляют.

Не надеялся он и на прорицателя Мардука, чьи арабско-ведические боги жили в пирамиде в достатке, а потому плевать они хотели на разных бродячих проповедников, которых собираются отправить на крест.

Больше всего Митрофан Николаевич надеялся на помощь бывшего руководителя райпотребсоюза, который и в условиях древности умудрился устроиться по купеческому делу. Этот помочь мог, этот и на подкуп мог бы деньги найти, и на выкуп, но захочет ли он помочь? Конечно, в Бузулуцке он за Пригодой как за каменной стеной жил, как сыр в масле катался, так ведь то в Бузулуцке! Здесь Софоний от бродячего проповедника ничем не зависел, поэтому можно было только надеяться, что добрые дела и добрые поступки Софонием не забываются.

А вот при воспоминании об Иване Акимовиче Волкодрало в жилах у Митрофана Николаевича сама собой вскипала кровь, скулы сводило от ненависти, а нехорошие слова сами собой крутились во рту, обжигая язык. Слов у Митрофана Николаевича не было, только эмоции.

Вот кого сам Митрофан Николаевич Пригода с удовольствием и удовлетворением распял бы на кресте, да что там на кресте, таких негодяев, по мнению бывшего первого секретаря, нужно было засовывать в мешки и топить в отхожих местах в назидание всем другим перевертышам.

Думалось ли вчерашнему руководителю, что растит он гадюку на собственной груди? Пятнадцать лет, пятнадцать лет они с Волкодрало жили душа в душу, совместно отбиваясь от инструкторов Царицынского обкома партии, проверяющих всякого ранга и званий, от соседей, которые завидовали их дружному тандему. А сколько было выпито водки на берегах Дона? А совместные поездки в дома отдыха и санатории? И вот этот негодяй растоптал все святое, что было когда-то между ними. И вовремя, подлец, предал — теперь Иксусу Кресту предстояло пойти на крест, а Иван Акимович, этот старый негодяй и книжник, рядящийся в тогу первосвященника, закончит свою жизнь в покое и среди домочадцев и, быть может, оставит после себя папирусы с мемуарами, которые так и озаглавит — «Он был моим другом, но истина оказалась дороже!».

Вот эта сама возможность волкодраловских мемуаров сводила Иксуса с ума и заставляла его дрожать от бешенства.

Иксус встал и принялся мерить свое узилище шагами, хотя и знал наизусть, что в длину оно было шесть шагов, а в ширину только пять.

Из соседней камеры послышался шепот.

— А чего он ходит? — тихонько спрашивала женщина. — И ходит, и ходит…

— Потому что лежать не с кем! — отвечал ей грубый голос разбойника.

В соседней камере тоненько засмеялись, потом послышались звуки поцелуев, а потом Иксус даже покраснел — доносящиеся из камеры Варравы звуки явственно говорили о занятиях узника и его гостьи, спутать эти звуки с чем-то другим было просто нельзя.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*