Эйв Дэвидсон - Сын Неба
Бритоголовые буддийские монахи и монахини, непрерывно распевая свои песни, то и дело совали Поло свои чаши для приношений, в то время как даосы в строгих черных рясах и высоких шапках пытались продать им свои магические амулеты. Местный люд с холмов в ярких вышитых одеяниях и филигранных браслетках взирал на диковинных чужеземцев изумленными глазами, вокруг которых красовались темные татуировки. Уличные музыканты пели, подыгрывая себе на лютнях, а жонглеры подбрасывали в воздух чашки, ножи и фрукты. Повсюду стремглав носились мальчуганы с разрезами на штанишках - для скорейшего удовлетворения своих природных потребностей.
Все-все оборачивались и удивленно глазели на высоких круглоглазых чужеземцев с длинными носами и пышными бородами, сопровождаемых конными воинами великого хана.
- Марон! До чего бесцеремонно глазеют! - возмутился Маффео. - И все-таки приятно снова вдохнуть городской воздух, насладиться ароматами торговли и кухонной стряпни.
- А по-моему, тут скорее воняет содержимым ночных горшков, - возразил татарин Петр.
- Если только это не смрадное дыхание демона - или его человеческих приспешников, - пробормотал рыцарь Хэ Янь.
Проигнорировав замечания дерзкого слуги своего племянника и странствующего рыцаря, Маффео с воодушевлением продолжил:
- Воистину, брат Никколо, я считаю, что если не считать нас, венецианцев, то у катайцев острейший торговый нюх в мире... ну, если, конечно, не считать еще и евреев. И эти хитрые катайцы производят вдобавок и изрядное количество народу, чтобы покупать товар у любого купца.
Людные улицы наглядно подтверждали это замечание, и Маффео подвел итог:
- Давай-ка, Марко, найдем для ночлега приличный постоялый двор, где можно на славу выпить и закусить, а потом помыться и с удобством поспать. Так, чтобы над нашими несчастными седыми головами была крыша, а наши усталые кони получили свежее зерно. Завтра надо будет расспрашивать народ насчет дальнейшего пути - а сегодня вечером мое пустое брюхо гудит и грохочет, требуя доброй пищи. Давайте, в конце концов, насладимся радостями этого городка!
- Хотелось бы посоветовать вам благоразумнее наслаждаться радостями, тоном предупреждения заметил Петр, оглядываясь на четыре мрачные фигуры в грубых плащах из овечьих шкур.
- Ты о чем? - спросил Марко. - О каком благоразумии может идти речь среди всех этих любопытствующих взглядов?
- Я о том, что мои дьяволы - и два моих острых глаза - говорят мне, что за нами не просто наблюдают. За нами следят, - ответил татарин Петр.
15
Дин: Жертвенник.
Огонь занимается от растопки.
Чистится перевернутый котелок.
Просторный постоялый двор с соседней таверной выглядели заманчиво. Разноцветные занавеси с рисунками пионов в залитом лунным светом проходе. Изысканно вырезанные и раскрашенные деревянные веранды и балконы. В аркадах меж низенькими домиками, где среди цветущих растений и карликовых деревьев в глиняных горшках расставлены столы, висят яркие фонарики из золоченой и малиновой промасленной бумаги. Веселые певички распевают вместе с гостями и пьют из фарфоровых чашек горячее рисовое вино.
Приветливый хозяин в длинном халате бледно-голубого шелка и синей шляпе стоял перед своим заведением вместе с женой и несколькими служанками-наложницами. Все они тепло приветствовали порученцев великого хана низкими поклонами со сложенными у груди руками - и широчайшими улыбками. Слугам было велено отвести коней в стойла, помыть и накормить, а также подать в задней столовой ужин всем всадникам, Петру и Хэ Яню. Потом хозяин постоялого двора провел троих Поло и ученого Вана к низенькому столику в личной своей комнате, примыкающей к главной трапезной.
- Слуга и наложницы этого человека - катайцы, - заметил Никколо. - Но он сам и его жена - нет. Быть может, они сарацины?
Выставив на стол сиреневый глазурованный кувшин с горячим вином из цветков сливы и блюдо с запеченными в тесте яблочками, хозяин сказал:
- Мы из народа хуи-хуи - секты, которая учит книгу и удаляет из мяса сухожилия. Мое ничтожное семейство ведет свое происхождение из старой столицы в Кайфыне, где у нас был процветающий постоялый двор на улице Земляного рынка, неподалеку от храма Чистоты и Истины. Но большой пожар за одну ночь уничтожил наше благополучие. Потеряв все, мы отправились вдоль южного канала Линь, чтобы обосноваться в этом провинциальном городке. Здесь у моего дяди имелось кое-какое хозяйство - и нам выпал шанс попытаться вернуть себе благосклонность судьбы.
- Другими словами, вы евреи, - кивнул Никколо. - На родине, в Венеции, - до возвращения куда я все же надеюсь дожить - знавал я много ваших сородичей - с которыми опять-таки надеюсь еще поторговать. Ладно. Теперь я по крайней мере буду думать, что пища ваша здоровая и что эти пироги - не с собачиной. - Сказав это, он разломил запеченное в тесте яблоко.
- О нет, что вы, - ответил хозяин постоялого двора, вытирая жестким полотенцем вспотевший лоб. - У нас подают только наилучшую, свежайшую и вкуснейшую баранину.
- Язык подсказывает мне, что вы говорите истинную правду, - сказал Маффео, отправляя ароматный кусочек себе в рот... и вспоминая, как счастлив был его язык и прочие органы в прискорбно далеких пиршественных залах родной Венеции... когда подходил черед приготовленных с медом или со знаменитыми александрийскими цветными сахарами фруктовых тортов, что подавались вместе с лучшим имбирным конфитюром. Дальше следовали лакомые ломтики соленых тунцов, пойманных в дурной славы сицилийские рыбьи ловушки, где громадных рыбин забивают острогами, - и, сказывали, в такие дни само море делается красным. А потом - вино в больших оловянных кувшинах; один кувшин на четверых. И как однажды при этом один богатый болван из захолустной синьории вытащил из-под полы собственный кубок, весь усыпанный самоцветами...
Никколо, разумеется, пришлось взглянуть на кубок - тем более что деревенщина никак не замечала ухмылок и смешков, вызванных столь наивным и старомодным жестом. И Никколо зашептал мужчине на ухо, прося его не смущать хозяев демонстрацией кубка "столь дорогого и роскошного" - чего хам, впрочем, добивался сознательно. Хотя, по правде, сосуд тот не стоил и дохлого поросенка. Да, верно, Венеция славилась своим стеклом. Но если бы мастеровой хоть однажды осмелился продать свой товар как самоцветы, сделать это второй раз в жизни ему бы уже не пришлось. "Что, - позднее заметил Никколо, - единственно правильное..."
- Здесь вы отдохнете как дома, - прерывая воспоминания Маффео, заверил хозяин постоялого двора. - А после ужина сможете насладиться игрой труппы бродячих актеров, которая сегодня вечером дает в нашем дворике представление.
