Илья Варшавский - Под ногами Земля (Сборник фантастики)
Сначала нужно ополоснуть чайник водой и поставить его на огонь.
Когда из носика пойдет легкий парок, засыпать первую порцию чая и поставить чайник на батарею. Пусть постоит минут десять. Тем временем вскипит вода во втором чайнике. Только не забудьте положить в холодную воду немного зеленого листа.
Что, никогда не слышали? Ну это оттого, что вы, батенька, не знаете, что такое настоящий чай. Именно зеленый лист. От него все качества.
Попробуйте, и ничего другого пить не захотите. Теперь вылейте зеленый навар в первый чайник и снова - на огонь. Только сейчас уж следите, чтобы не закипел, а то все пропало. Отлично! Можно снимать и покрыть колпаком. Минут пять - и чай готов. Пить его нужно из маленькой фарфоровой чашки. Сахар? Ну кто же пьет настоящий чай с сахаром?! В крайнем случае чуть-чуть соли.
Капитан вдохнул волшебный аромат, отпил маленький глоток и медленно проглотил, блаженно зажмурясь.
Отставив чашку, он достал из стола кожаную папку, послюнил похожий на сосиску палец и бережно перелистал сшитые вместе пожелтевшие от времени страницы.
Ага, вот!
"Я, капитан парохода "Жулан", вследствие скудного питания и неполного штата кочегаров вынужден прекратить рейс, распустить команду и передать пароход местным властям.
В настоящее время нахожусь в городе Коломбо, что на острове Цейлон, и с первым пароходом нашей компании вернусь в пределы Российской империи, что явствует из изложенного".
Капитан слегка откинулся назад в кресле, чтобы полюбоваться ровными строчками рондо.
- "Что явствует из изложенного"! - со смаком повторил он, поднося чашку ко рту. - Стиль-то какой! "Явствует из изложенного"!
Рука капитана потянулась к чайнику, но в этот момент кто-то осторожно постучал в дверь. Капитан поморщился, сунул спиртовку обратно в ящик, подошел к двери и повернул ключ.
- Можно к вам, мастер? - В дверях стоял старший помощник.
Чигин довольно ухмыльнулся. Обращение "мастер", как и звание "капитан", было заимствовано им из старинных книг и отлично прижилось. Попробуйте найдите хоть еще одного космонавта, к которому обращаются подобным образом!
Капитан - это для посторонних. Ближайшим помощникам разрешается маленькая фамильярность. "Мастер"... право, неплохо звучит!
- Входите, чиф. Может быть, чашечку чаю?
Старпом вздохнул. Он терпеть не мог любимый напиток капитана, но отказаться - значило смертельно обидеть старика.
- Спасибо, с удовольствием!
Чигин достал из шкафчика вторую чашку.
- Какие новости?
- Радиограмма с подкидыша. Идет к нам с курсантами. Двенадцать человек.
- Какой курс?
- Все первокурсники. Двенадцать козерогов.
- Примите к правому борту.
- Есть!
- Что еще?
- На подкидыше - доктор. Радирует, что все в порядке, медикаменты получены.
- Так.
Капитан задумался. Опять первый курс. Щенки. На перегрузках будут лежать трупами, потом, в невесомости, заблюют весь корабль. Пробный рейс, так называемое "окосмичивание кадров". Капитан терпеть не мог этого выражения.
Окосмичивание! Чушь это, а не окосмичивание! Подумаешь, старт с постоянной орбиты, удлиненный эллипс вокруг Марса и возвращение на орбиту. Дать бы им настоящий взлет и еще посадочку на Венере, вот тогда бы узнали, что такое "окосмичивание". Половина бы подала заявление об отчислении из училища. Но что поделаешь, если планетолет "Альдебаран" уже давно переведен в класс 4-Е без права посадки на планеты. Еще года два его будут использовать в качестве учебной базы, а затем...
- Спасибо, мастер, чай у вас действительно великолепный.
- Подождите.
Старший помощник снова сел.
- Вот что, - капитан расстегнул воротник кителя, - вы уж займитесь сами с курсантами. Главное, чтобы они сразу включились в работу. Ничто так не разлагает молодежь, как безделье. Никаких поблажек на всякие там недомогания и прочее. Железная дисциплина и работа излечивают все хворобы.
- Будем разбивать на вахты?
- Обязательно. По четыре человека. Из каждой вахты двоих - боцману.
Пусть с ними не миндальничает.
- А остальных?
- В штурманской рубке и в машине. По очереди, каждые сутки. Во вторую половину рейса произведете перемену без выходных.
- Чепуха все это, - сказал старший помощник, - все равно курорт.
- Вот вы и позаботьтесь, чтобы не было курорта, погоняйте как следует.
- Автоматика, тут особенно не погоняешь, времена не те.
- Не те, - согласился капитан. - Вот спросите у этих козерогов, чего их понесло в училище, и они вам непременно наплетут про романтику космоса, а какая теперь романтика? Вот раньше...
- В наше время, - кивнул старший помощник.
Капитан хлопнул рукой по столу.
- Да я не о том! Вот, скажем, мой прадед, он был капитаном парохода.
- Чего?
- Парохода. Плавал по морям.
- Зачем? - лицо помощника выражало полное недоумение.
- Ну, перевозили разные грузы.
- Странно. Кому могло прийти в голову таскать грузы морем, среди всех этих нефтяных вышек?
Капитан пожал плечами.
- Вероятно, их тогда было меньше.
- Все равно анахронизм.
- Романтика, - задумчиво сказал капитан. - Тогда люди были другие.
Вот послушайте.
Он открыл папку.
"Названный Сергей Малков, списанный мною, капитаном парохода "Жулан", в Кардиффский морской госпиталь, направляется в пределы Российской империи, удовлетворенный денежным довольствием по день прибытия, что подтверждается подлинной подписью моей руки и приложением Большой Гербовой Печати Российского Генерального Консульства в городе Лондоне".
- Н-да, - сказал помощник.
- Это мой прадед, капитан парохода "Жулан", - самодовольно сказал Чигин.
- Папка и хронометр - наши семейные реликвии.
- Плавал по морю! - хмыкнул помощник. - Что ни говорите, анахронизм!
Капитан нахмурился.
- Ничего вы не смыслите, чиф. Это вам не космолетом командовать.
Тут кое-что еще требовалось. Отвага, мастерство. А парусный флот? Какие люди там были?! "Травить правый бом-брам-брас!" Как это вам нравится?!
- А что это значит?
- Ну, команда такая, - неуверенно сказал капитан.
- Не понимаю я этого, - развел руками помощник, - не понимаю, и все тут!
Что за бом-брам?
- Я теперь тоже многого не понимаю. Раньше вот так все знал, - выставил капитан растопыренную пятерню, - а теперь, извините, не понимаю. В позапрошлом году направили на двухмесячные курсы изучать эти новые звездолеты. Лекции читал такой, лопоухий. Прослушал я первую и спрашиваю: "А почему он у вас все-таки летит?" - "Вот же, - говорит,- формула". А и я говорю: "На формулах, молодой человек, летать не привык. На всем, говорю, - летал: и на ионолетах и на аннигиляционных, а вот на формулах не приходилось".