Альфред Вогт - И вечный бой…
Модьун вышел в коридор, включив энергетический барьер как защиту вокруг своей каюты, и сказал:
– Я готов идти немедленно.
И закрыл за собой дверь.
20Он шел за гиеной-офицером по коридору и думал: я постараюсь доказать Нунули, каким нелогичным было это судебное разбирательство.
Пока они поднимались лифтом все выше и выше, Модьуну казалось, что жизнь чрезвычайно усложнится, если ему придется защищать четверых людей-животных и себя во время всего путешествия. Когда они шли по открытому пространству от одного лифта к другому, он подумал:
«Будем надеяться, что у Нунули есть приемлемое решение».
Когда второй лифт остановился, человек-гиена посмотрел на панель управления. На ней замигала белая лампочка. Он нажал кнопку. Бесшумный механизм открыл дверь, и офицер-гиена сказал:
– Вы войдете сами. Это частная беседа.
Когда Модьун прошел вперед, дверь мягко закрылась за ним. Не оглядываясь, он вошел в комнату величиной не более дюжины квадратных футов. Комната оказалась пустой; только на полу лежало что-то похожее на матрац. На нем на спине лежал Нунули.
Модьун сразу увидел, что это другой Нунули; он отличался от тех двух, которых Модьун раньше встречал на Земле. И, конечно, был настоящим. Им нужен один индивидуум на корабле, а другой, конечно, остался на Земле. По крайней мере, по одному в каждом месте, где нужно выполнять руководящую работу.
– Вы пришли ко мне, – сказал инопланетянин, лежащий на полу, – в то время, когда я отдыхаю от многочисленных обязанностей.
Модьун посмотрел вокруг в поисках выхода в другую комнату или чего-нибудь похожего. На первый взгляд, ничего не было видно.
– Это ваша квартира? – спросил он.
– Да.
– На борту корабля вы живете в этой каюте? – настаивал Модьун.
– Да.
Туго натянутая серая кожа на продолговатом лице, казалось, немного изменилась, словно инопланетянин пытался изобразить гримасу, соответствующую его чувствам. Это было напряжение мыслей-чувств, а не сцена, и поэтому ее было трудно оценить. Нунули продолжал:
– Может быть, вы считаете, что это помещение более аскетично, чем каюта, которую я выделил вам?
– Меня просто заинтересовал этот факт, – ответил Модьун. – Кажется, ваш комитет требует, чтобы его главные представители не проявляли личного интереса к роскоши или к другим признакам власти.
Лицо существа, лежащего на матраце, снова изменилось. Появилось мимолетное выражение, похожее на то, которое Модьун наблюдал на лице второго Нунули, хозяина Земли, когда тот улыбался, говоря о своем превосходстве. Инопланетянин сказал:
– Мы были аскетичной расой, когда комитет выбрал нас для этой высокой цели. Все, что нам нужно было, это…
Он замолчал, потом пробормотал:
– Неважно…
– Несомненно, – кивнул Модьун, – ваш биологический вид пришел к правильному окончательному выводу, что все в космосе, в конце концов, делается по какой-то причине. Так зачем приобретать имущество, кроме простых вещей, необходимых для выживания. Так?
– Нет.
Разговаривая, Нунули по-прежнему лежал. И через несколько секунд стало ясно, что ему не хочется распространяться по этому поводу. Модьун принял отказ без злобы. Он сказал:
– Я с уважением отношусь к вашей тайне.
– Естественно, – сказал Нунули. – Мы улучшили человеческую расу, чтобы она проявляла именно такое уважение к правам других. Мы заметили в них это качество и развили его с целью создать искаженный эффект. Наша цель была достигнута, поэтому ничего удивительного в вашем утверждении нет.
Модьун сказал:
– У меня есть внутреннее чувство, что ни одна связь не является автоматически полностью односторонней, как вы говорите. Например, меня раздражает ваша логика, ваш суд над четырьмя моими друзьями.
– Вы не знаете моей логики, – последовал резкий ответ.
– Правда. Но все очевидно. Вы подвергли суду четырех людей-животных с Земли из-за той роли, которую они сыграли в моем появлении на борту этого корабля.
– Что же здесь нелогичного?
– Корабль был сконструирован на Земле, не так ли? – спросил Модьун.
Нунули казался удивленным.
– Да, конечно. Мы всегда используем местные заводы и материалы, где это возможно.
– Вашими рабочими были животные с Земли? – настаивал Модьун.
– Конечно. Кто же еще? Комитет настаивает на том, чтобы использовать местную рабочую силу.
– Тогда, – сказал Модьун, – какие же могут быть у вас возражения? По определению я имею право быть на этом корабле.
– Не понимаю ваши рассуждения, – последовал холодный ответ.
Модьун протянул руки.
– Земля принадлежит человеку и в меньшей степени животным, которых человек поднял из животного состояния. Поэтому корабль, который построен на Земле животными, живущими на Земле, принадлежит человеку и, в меньшей степени, животным. Я единственный человек на борту, следовательно, этот корабль принадлежит мне.
– Земля – завоеванная планета, – сказал Нунули с чувством собственного достоинства. – Поэтому на ней и с нее человеку ничего не принадлежит.
Модьун упрямо покачал головой, почувствовав, как сужаются его глаза. Такая реакция тела удивила его, потому что это был эмоциональный протест против другой точки зрения.
– Я еще не смирился с ролью, Нунули, – сказал он. – Пока я существую, корабль принадлежит мне. Однако, – он сделал паузу, – это мелочи. Я обдумываю лучшее решение этой ситуации. Я ищу женщину, которую, думаю, ваш коллега увез с Земли в другое место. Если вы сможете отвезти меня к ней, я с радостью покину корабль. Отвезите меня к ней, где бы она ни находилась.
– Это совершенно невозможно, – возразило существо, лежа на полу. – Но теперь давайте вернемся к вашей логике. Ошибка заключается в том, что вы не знаете о другой нашей цели, связанной с вами. Понимаете ли вы, сколько дней прошло с момента отлета этого корабля с Земли? – в его тоне звучало ликование.
– Немного больше недели, – ответил Модьун. Он должен был признаться, что обескуражен вопросом, который казался ему не относящимся к делу.
Существо снова успокоилось, серо-зеленые глаза его полностью открылись, серая, плотно натянутая кожа лица чуть расслабилась.
– Этот корабль, – сказал он, – находится в пути примерно 400 световых лет. Он несколько раз менял курс и намеренно ушел от своей цели, чтобы нельзя было определить направление, откуда он прибыл.
Нунули замолчал, чтобы дать возможность Модьуну отреагировать. Как, видимо, и ожидал инопланетянин, человека расстроила такая информация.
«Хотя, конечно, это мудро – не давать потенциальным врагам никаких сведений о планете, откуда прибыл нападающий корабль», – подумал Модьун.
