Майкл Муркок - Танцоры на Краю Времени: Хроники Карнелиана [ Чуждое тепло. Пустые земли. Конец всех времен]
— Вы заблуждаетесь, любезный, если думаете, что сможете довести меня до сумасшествия! Я покончу с собой! О, чудовище!
— Вы попробовали завтрак? Я надеюсь, он пришелся Вам по вкусу? — миролюбиво поинтересовался Джерек.
Тон ее стал насмешливым, хотя напряжение и оставалось.
— Я никогда не злоупотребляла сырым мясом, сэр. Чистое виски также не соответствует моим представлениям о напитке, приличествующем леди. В другой тюрьме я получу, — по меньшей мере, ту пищу, о которой попрошу.
— Тогда просите! Просите, миссис Амелия Ундервуд! Мне казалось, что я сделал все правильно. Возможно, в вашем районе мира в то время обычаи были другими… Все же, вы должны сказать мне…
— Если мне суждено оставаться здесь пленницей, сэр, — сказала она твердо, — я прошу на завтрак два ломтика чуть обжаренного хлеба, несоленое масло, чеширский сыр, мармелад, кофе и, пожалуй, два вареных яйца.
Он сделал движение Красным Кольцом.
— Готово. Запрограммировано.
Ее голос продолжал:
— На ленч… ну, это будет по-разному. Но так как климат здесь довольно теплый, уместно употреблять в пищу различные салаты. Но никаких томатов. Они дурно влияют на цвет лица. По воскресеньям — жареная говядина, баранина или свинина. Оленина в охотничий сезон, хотя, говорят, она горячит кровь, и временами — дичь. Бараньи котлеты. Вареные телячьи щечки и прочее. Я составлю вам список. И йоркширский мясной пудинг приправленный соусом из редьки. С бараниной лучше пряный соус. А со свининой — яблочный. Лук желательно подавать к телятине, хотя я предпочитаю определенные специи к телятине, которые я позже внесу в список. На обед…
— Миссис Амелия Ундервуд! — закричал в смятении Джерек Карнелиан. — У вас будет любая пища, какую вы пожелаете. Вы будете есть черепах и индюков, сердца и ляжки, подливы и соусы, рыбу и дичь. Любые звери будут созданы и умрут, чтобы усладить ваш вкус! Клянусь вам, что вы больше никогда не будете завтракать сырым мясом и виски. Миссис Ундервуд, можно мне войти сейчас!
В ее голосе прозвучала нотка удивления.
— Вы же тюремщик, сэр. В вашей воле делать все, что вам угодно. Музыка Чарлза Ива стала громче, и Джерек, преодолевая шелк двери, споткнулся и подпрыгнул не в том стиле, какой допустим при ухаживании. Сквозь грохот ударника он услышал причитания Амелии:
— Кошмар! Кошмар!
— Вам не нравится музыка? Она из вашего времени.
— Это какофония.
— Понятно, — он щелкнул пальцами, и музыка стихла. Джерек повернулся и поправил шелк на раме. Затем, с низким поклоном, который смело мог конкурировать с поклонами Лорда Джеггеда, он явил себя во всей снежной белизне.
На девушке был все тот же наряд, разве что шляпка не красовалась на ее прелестной головке, а лежала на аккуратно прибранной софе. Миссис Ундервуд стояла рядом с резервуаром, полным искрящегося шампанского, сложив на груди руки и неодобрительно поджав губы. Она действительно была самым красивым представителем Homo sapiens, какое когда-либо мог лицезреть Джерек, за исключением, конечно, самого себя. Маленькие пряди каштановых волос ниспадали на ее личико. Серо-зеленые глаза излучали спокойствие. Плечи были расправлены, спина прямая, маленькие сапожки сдвинуты вместе. Он не смог бы вообразить и создать ничего подобного.
— Ну, сэр? — произнесла она резким, холодным тоном. — Я предполагаю, что вы похитили меня. Вы в силах справиться с моим телом, но никогда не получите мою душу.
Он почти не услышал слов, упиваясь ее красотой. Но потом, спохватившись, Джерек предложил ей пучок шоколадок. Она отказалась.
— Наркотики, — отрезала она, — никогда не попадут в мой рот по доброй воле!
— Это шоколад, — объяснил Джерек.
— Шоколад, — она пригляделась более внимательно, казалось, заколебавшись на мгновение, но затем ее лицо снова приняло решительное выражение.
— Я не приму их!
Наконец, он был вынужден положить шоколад на кушетку и сесть рядом с ее шляпой. Он распылил чемодан, содержимое которого посыпалось на пол.
— А что это?
— Одежда, — ответил Джерек, — для вас. Красивая?
Она поглядела вниз на обилие цвета и разнообразие материала. Ткани мерцали. Их красоту нельзя было отрицать, и все цвета шли ей. Губы миссис Ундервуд раскрылись, щеки покраснели. Но она поддела платье сапожком.
— Это неподходящая одежда для хорошо воспитанной леди, — сказала она. — Вы должны убрать ее.
Он был разочарован, он был обижен.
— Но?… Убрать?
— Мое платье вполне меня устраивает. Правда, ему требуется небольшая чистка, но в этой… в этой клетке я нигде не могла обнаружить даже кусочка мыла?
— Вам не надоела, миссис Амелия Ундервуд, та одежда, что вы носите?
— Нет! Вот если бы я имела кусочек мыла…
— Хорошо, — он сделал жест Кольцом. Одежда у ее ног поднялась в воздух, изменила форму и цвет и поплыла к кушетке. Теперь рядом с шоколадом и шляпой лежали в ряд шесть одинаковых наборов, укомплектованных даже соломенными шляпами, каждый в точности повторял ее одеяние.
— Благодарю вас, — она стала чуть снисходительней, — это намного лучше, — она нахмурилась. — Может быть, в конце концов, вы и не такой.
Обрадованный, что сделал нечто, заслуживающее ее одобрение, Джерек решил объявить о своих чувствах. Он аккуратно встал на одно колено, приложил обе руки к сердцу и поднял глаза к небесам с видом обожания.
— Миссис Амелия Ундервуд!
Она испуганно отшатнулась назад и натолкнулась на резервуар с вином, в котором что-то булькнуло.
— Я Джерек Карнелиан, — продолжал он. — Рожденный женщиной. Я люблю вас!
— О, боже!
— Я люблю вас больше, чем люблю жизнь, достоинство или богов! — продолжал Джерек. — Я буду любить вас, пока коровы не вернутся домой, пока свиньи не перестанут летать! Я, Джерек…
— Мистер Карнелиан, — она была ошеломлена столь оригинальным проявлением его страсти.
Он спросил себя: «Почему»? В конце концов, в ее времени все только и делали, что заявляли о своей любви к кому-либо!
— Встаньте, сэр, пожалуйста. Я порядочная женщина. Мне кажется, вы что-то недопонимаете, не учитываете мое положение в обществе. Мистер Карнелиан, я замужем. Домашняя хозяйка из Бромли, графство Кент, близ Лондона. Кстати, сэр я хотела бы кое-что посетить…
— Домашняя хозяйка! — он умоляюще посмотрел на нее, ожидая объяснения.
— Сэр, подчеркиваю… я хотела бы кое-что посетить…
Он был озадачен.
— Я не понимаю!
— Мистер Карнелиан, я уже намекала, старалась коснуться довольно деликатно вопроса, касающегося… э… некоторых пустяков. Я не смогла их обнаружить.
