Уорнер Мунн - Корабль из Атлантиды (Крестный сын Мерлина - 2)
Держать час, ты говоришь, под солнечными лучами? И эта игрушка полностью перезарядится? Сначала мы обложим вас хворостом. - Слуги приступили к работе. - А затем, когда все будет готово, мы немного потренируемся, согласны? Если оружие будет заряжено как следует, вы не почувствуете боли, когда мы сожжем вам ноги до бедра! А если и почувствуете... что ж! Горящий хворост быстро положит конец вашим мучениям.
Конечно, коли ты Глускап, огонь не причинит тебе вреда. И, безусловно, бог не позволит своим друзьям страдать, если в его силах спасти их, - или я не прав? Сей вопрос кажется мне не лишенным некоторого интереса.
И вот какую мысль унеси с собой в могилу, Глускап. Весной, когда кленовые листья станут размером с беличье ухо, наступит время войны! И оно уже очень близко.
Тогда мы пойдем на абенаки с топором, ножом и огнем. Мы никого не оставим в живых - даже последнего пса у порога вигвама! Новые рабы нам больше не нужны. Нам не нужна рабочая сила теперь, когда мы умеем заряжать оружие Древних.
Норумбежцы подорвут дно Скважины еще при моей жизни! Мы достигнем Страны Темного Солнца, подобно Древним, овладеем сокрытыми в нем тайнами и станем господами среди язычников! Да, весь мир склонится перед могуществом Нор-Ум-Бега! Остров Героев покорит континенты!
Все же, нам придется еще час в тревоге ждать того момента, когда появится возможность проверить истинность твоих слов. А ожидание - слишком скучная штука. Поэтому, пожалуй, я и твоя женщина, Глускап, удалимся на время, дабы предаться любовным утехам!
Он обернулся к Коренис, которая спокойно стояла у трона с лицом, затененным капюшоном с меховой оторочкой.
- Что же касается тебя... Какое-то время ты будешь принадлежать мне. Потом - командирам сотен. И наконец пойдешь обслуживать рабов у котлов!
Подданные короля покатились от смеха, хватаясь за животы и хлопая себя по коленкам, когда Коренис с подозрительным смирением проследовала за Каранхой в небольшие покои. Тяжелая дверь захлопнулась за ними - и удар ее прозвучал так окончательно, словно с ним завершилась целая глава истории.
Несколько секунд стояла полная тишина. Слуги уже наклонились к вязанкам хвороста, когда их остановил протяжный дикий вопль, донесшийся из темноты королевских покоев. Неподдельный ужас слышался в вопле, предсмертное страдание и удивление!
Не успели потрясенные люди выпрямиться, как Каранха, сорвав дверь с петель, вылетел из комнаты. Правитель был теперь всего лишь изуродованной грудой мяса с торчащими из раздавленной грудной клетки белыми ребрами. Уже бездыханный, он пролетел по воздуху футов двадцать и с глухим ударом рухнул на землю, раскинув безжизненные конечности.
Нунганей испустил исступленный торжествующий вопль, когда Коренис показалась в дверном проеме. А воины короля в ужасе уставились на величаво выступающую женщину: героиню древнейших легенд Нор-Ум-Бега. Коренис откинула капюшон со сверкающих волос и стерла рукавом краску, покрывающую блестящие металлические щеки.
Больше ее нельзя было принять за существо, хотя бы отдаленно напоминающее человека, - при ее приближении сильные мужчины попятились прочь от каменных столбов с пленниками и прижались к огораживающей двор стене. Суровое, непреклонное лицо Коренис напоминало сейчас лик карающего ангела, готового привести в исполнение справедливый приговор. Она подняла огненное оружие и со щелчком отпустила пластину в торце ствола. Лицо ее не изменилось, и рука не дрогнула, когда одним плавным движением она отправила слуг Каранхи к праотцам.
Оружие коротко полыхнуло и мгновенно разрядилось - но одного выстрела оказалось достаточно, чтобы обрушить стену двора. Улица за ней была пуста.
Девушка подошла к связанным товарищам и, не давая себе труда распутать цепи, разорвала толстые звенья с такой легкостью, словно те были отлиты из воска. И только тогда она заговорила - и голос ее звучал, подобно голосу Рока.
- Так погибли первые из врагов Ахуни-и, бесчестящих ее имя.
- Попасть на остров оказалось довольно просто, - мрачно заметил Нунганей. - Но выбраться отсюда, похоже, будет несколько трудней.
Коренис рассмеялась.
- Сказано с присущим тебе оптимизмом, друг мой! Вот дорога, и вот ваше оружие. Так пойдемте же!
- Куда можем мы пойти, дева Атлантиды? - проворчал Гвальхмай. На этом острове нет ни единого уголка, где нас ждали бы друзья, - разве что леса за Стеной Рабов. Там нам придется долго отсиживаться. Ведь нас всего трое!
Коренис склонила прелестную головку.
- Нет, друг мой, нас четверо. Мы сами - и Ахуни-и, во имя которой я действую. Что же до следующего места назначения. Мне приказано взять Башню и ждать там дальнейшего развития событий.
- Мы идем на смерть, - тихо пробормотал Нунганей. И, пока Коренис помогала Гвальхмаю застегнуть пряжку пояса, он тайком соскреб немного копоти с грязных цепей и измазал ей щеки и лоб. После этого, чувствуя себя вполне готовым к своей последней битвы, абенаки поспешил за товарищами, сочиняя на ходу новые величественные строфы предсмертной песни.
Солнце стояло уже высоко в небе, но для обитателей города, затененного стеной темной воды, час пробуждения еще не настал. Никого не встретили трое друзей в бедных кварталах города, лежащих на пути к зиккурату. Последний, будучи самым высоким зданием на острове, отчетливо виднелся вдали. Избегая улиц, которыми их недавно вели ко дворцу короля, молодые люди и Коренис проходили мимо домов с наглухо закрытыми ставнями и дверями, запертыми на замки и засовы из страха перед ночными убийцами.
В Нор-Ум-Бега ни один человек не доверял соседу.
Удача сопутствовала друзьям и на следующей улице: грязной дороге, петляющей между кучами гниющих отбросов. Но так не могло продолжаться долго. Свернув на более пристойную городскую магистраль, они увидели неподалеку идущего навстречу им человека. Он был полностью вооружен и шагал, беззаботно поглядывая по сторонам и весело насвистывая. Молодые люди и девушка отпрянули обратно за угол, в нищий грязный переулок.
- Смена часового у Скважины, - прошептала Коренис. - Можешь убрать его, Нунганей! Только тихо.
Свирепый белозубый оскал послужил ей ответом. Абенаки выхватил боевой топорик и привычно взвесил его в руке.
Ничего не подозревающий стражник, очевидно, не спешил занять свое место в глубокой шахте. Позвякивая оружием, он неторопливо прошагал мимо подворотни. Нунганей выступил из-за угла, дабы обеспечить себе пространство для длинного замаха. Топорик абенаки полетел, стремительно вращаясь, и острое кремниевое его лезвие вонзилось по самую ручку, обмотанное ремнями, точно в место между латным воротником и шлемом, из-под которого выбивались рыжие пряди, теперь перерезанные и более красные, чем обычно.
