Феликс Крес - Черные мечи
- Несколько лет назад, - говорила она негромко и задумчиво, - я была маленькой глупой лучницей Армектанского Легиона. Здесь, в Громбеларде, я оказалась совершенно случайно. Тогда громбелардцы как раз завершили большую облаву на горных разбойников. Командование Громбелардского Легиона решило, что кампания не оправдала ожиданий. Хороших лучников не хватало. И по просьбе коменданта легиона в Громбе мой командир выделил отряд лучниц, которые должны были обучить громбелардцев пользоваться этим оружием. Я командовала тем отрядом.
Она замолчала. Прошло несколько минут, прежде чем она с сожалением сказала:
- Нет, не могу, Бай. Правда, не могу... не умею об этом рассказывать.
Как бы прося прощения, она взяла его за руку, слегка погладила и внезапно, неожиданно даже для себя самой, поднесла ее к губам. Он уткнулся лицом в мокрые, жесткие волосы, небрежно связанные простыми ремешками.
Она задумчиво смотрела в глубокую черноту ночи, ощущая горячее, обжигающее шею дыхание Байлея. Ей было хорошо, по-настоящему хорошо, несмотря на дождь, несмотря на холод и усталость. Та ссора, которая случилась между ними вечером, была им нужна. Они выплеснули в лицо друг другу весь гнев, причиной которого, вероятно, главным образом, было взаимное чувство вины... А потом, когда гнев прошел, наконец ясно и отчетливо проявилось все то, что их связывало...
Она долго молча лежала, боясь пошевелиться. Наконец, пересилив себя, она произнесла:
- Мне хорошо с тобой, Бай... я знаю, что не имею права... Ведь у тебя жена, Илара, правда? Но... сейчас хорошо. Я не хочу мешать, но я, я так хочу быть с тобой! Ты не сердишься, Бай?
Он молчал. Она вдруг почувствовала, как на глаза навернулись слезы.
- Я не должна была этого говорить. Прости меня, если можешь. Но у меня еще никогда, никогда в жизни никого не было - по-настоящему. Бай... я уже не смогу сама вырваться из этих гор. Вытащи меня, хорошо? Забери меня отсюда, в Дартан, в Армект - куда хочешь. Знаешь, такой маленький, неприметный дом, маленький садик. И мужчина, который готов ради тебя отправиться хоть в Дурной Край. Смешно, правда? Смешно.
Она в голос расплакалась. Плечи дрожали, его рука выскользнула из ее ладони и безвольно упала.
Байлей спал.
Рассвет пришел тяжелым и мокрым, как обычно. Она осторожно выбралась из-под его руки, села. Протерла красные от недосыпания глаза и встала.
Мужчины спали. Старик негромко храпел. Байлей что-то неразборчиво пробормотал сквозь сон, перевернулся на другой бок и свернулся клубком. Она порылась в мешке Байлея, достала оттуда три куска соленого мяса. Съев один, она задумчиво посмотрела на маленький котелок Старца, который поставила вечером на камень. Теперь он был полон дождевой воды. Сделав пару глотков, она поставила котелок на место.
Вздохнув, она, по старому армектанскому обычаю, громко произнесла свое имя, вознесла хвалу небу и земле. В Армекте каждое утро небу говорили, что оно прекрасно...
Но здесь его подпирали громбелардские горы, а не крыши Армекта.
Она потянулась и громко зевнула.
- Подъем! - коротко сказала она. - Подъем, подъем!
Старик открыл глаза и почти сразу же сел. Байлея пришлось будить, потряхивая за плечо. Он еще не до конца пришел в себя, когда она сунула ему в руку кусок мяса и велела есть.
- Я заснул под таким дождем, - пробормотал он.
- Неудивительно - после такой дороги, - ответила она. - Поторопись.
Он с трудом жевал жесткое мясо. Когда закончил, она уже ждала, готовая в путь.
Шли в том же порядке, что и прежде. Все трое молчали, каждый был занят собственными мыслями. Время тянулось медленно, но самые трудные мили оставались позади. До полудня они даже словом не перекинулись.
Дождь накрапывал с перерывами, иногда прекращаясь вовсе, иногда обрушиваясь с новой силой. Его уже как-то не замечали. С мешком за плечами и мечом, по странному обыкновению, под мышкой сзади плелся Байлей. Он настолько задумался, опустив голову, что, когда Каренира неожиданно остановилась, он с размаху налетел на нее. Однако она даже не обернулась. Ее взгляд был направлен куда-то вверх, к тучам.
- Стервятник, - сказала она каким-то чужим, свистящим голосом. Стервятник. Стервятник.
Удивленный поведением девушки, Байлей проследил за ее взглядом. Где-то в вышине, посреди туч, он увидел маленькое черное пятнышко.
- Стервятник, - повторила она, словно одержимая. - Стервятник.
Старик тоже смотрел на небо, но птицу, похоже, не видел. Он взглянул на Карениру, хотел было что-то сказать, но передумал. Стиснув зубы, он сел на землю. Лицо его теперь было действительно старым. Очень старым.
Каренира достала из колчана лук и двинулась вперед. Байлей удивленно смотрел, как она, неуклюже спотыкаясь на скалах, удаляется все дальше, время от времени глядя на небо. Когда она скрылась из виду, он посмотрел на старика. Тот беспомощно покачал головой.
- Охотница, - коротко пояснил он. - Отсюда и ее прозвище... - Видя, что все еще ничего не понимающий парень удивленно смотрит на него, он добавил: - Когда-то с ней случилось страшное несчастье: стервятники ослепили ее, по своему обычаю... Тогда я взял глаза у другого человека и отдал ей. А тот человек покончил с собой.
Теперь Байлей понимал еще меньше. Старик продолжал:
- С тех пор я забочусь о ней, а она ходит по Горам и ищет мести... Я не хочу сейчас об этом говорить.
- И что мы теперь будем делать? - помолчав, спросил Байлей.
- Ждать, - последовал ответ. - Мы не в силах ей помочь. Самое большее, что мы можем, - это надеяться, что она вернется.
- Ей грозит опасность?
- Когда человек в одиночку сражается со стервятником - он либо глупец, либо самоубийца. Она единственная во всей Империи умеет пережить такую встречу. До сих пор ей везло. Она не любит об этом говорить, но я знаю, что на ее счету уже немало стервятников. А ей все кажется, что слишком мало. Я знаю, что за всю историю Шерера для этих крылатых чудовищ не было больше угрозы, чем ее присутствие в Горах.
Байлей встал, взял меч и, не говоря ни слова, двинулся следом за девушкой.
- Байлей!
Тот не откликнулся, быстро поднимаясь по крутому скалистому склону. Подняв глаза к небу, он высматривал стервятника. Тот парил в низких тучах.
Он собрал все свои силы, поторапливая себя. Если тропа впереди казалась ему более или менее надежной, он поднимал голову и искал взглядом стервятника. Потом снова смотрел под ноги.
Наконец, взглянув на небо, он увидел птицу не на прежнем месте, а значительно ниже. Она зловеще кружила над оползнем, до которого, навскидку, от силы было четверть мили.
Байлей припустил со всех ног.
Слева открывалась широкая расщелина. Он осторожно двинулся вдоль нее. Неожиданно он заметил брошенную на камни коричневую куртку, чуть дальше колчан и рассыпанные стрелы, а потом увидел и саму девушку. Она бежала под гору так быстро, что он остолбенел от удивления. Она неслась длинными легкими прыжками, будто прямо по воздуху, не касаясь ногами поверхности скал. Словно дикая коза, перепрыгивая с камня на камень, она взбиралась на груду каменных обломков, над которой кружил стервятник.
