Фрэнк Герберт - Под давлением
Гарсия принял управление, и «Рэм» начал подъем.
Спарроу приказал:
– Лес, сообщишь, когда мы будем в полусотне футов от нашего антиторпедного поля.
– Есть, – отвечал тот. – Пока еще место есть.
Он весело поглядел на Рэмси и сказал:
– «Восточные» изучают подобные штучки, но никогда не подумают, что их сейчас провели на такой мякине. Как мы их, а?
Рэмси только покачал головой.
– Сейчас мы всплываем, – продолжал Боннет. – Мы сможем находиться под самой поверхностью. Пусть нам еще не удалось удрать, но попытаемся сделать это тихонько.
Спарроу поглядел на показатель статического давления: 1200 фунтов – меньше чем 3000 футов глубины. Он вопросительно глянул на Боннета. Тот покачал головой.
Шли секунды.
Вдруг Боннет крикнул:
– Давай!
Гарсия заглушил двигатели.
Спарроу вытер лицо рукой и удивленно уставился на окровавленную ладонь.
– Кровотечение из носа, – сказал он. – Давление меняется слишком быстро. – Всем принять таблетки. – Он выудил из кармана плоскую зеленую пилюлю и сунул в рот. Реакция, как и всегда, резкая. Он скорчил гримасу, силой протолкнул таблетку внутрь и передернулся.
Рэмси тоже проглотил свою таблетку через силу.
Боннет, прикрыв рот платком, сказал:
– Нельзя людям переживать такие удары.
Он потряс головой.
«Рэм» стал медленно крениться на правый борт.
Спарроу поглядел на Рэмси и приказал:
– Джонни, отойди-ка влево.
Рэмси послушался, думая при этом: «Какое же значение приобретает первое имя! Ведь я же все еще желторотый новичок».
Когда он проходил мимо Гарсии, тот высказал свои мысли вслух:
– Могу поспорить, что тебе хотелось, чтобы тебя называли еще Малышом Рэмси.
Тот лишь улыбнулся.
Крен палубы постепенно уменьшился, но полностью она еще не выровнялась.
Спарроу кивнул Боннету.
– Ручные насосы. Перекачивай воду. Только потихоньку.
Боннет подошел к тыльной переборке и схватился за рычаг. Спарроу остановился у пульта локатора.
Очень медленно, но они выровнялись, но теперь начал заваливаться нос. Палуба же медленно стала крениться влево.
Спарроу жестом подозвал Рэмси к себе.
– Займись выравниванием дифферента, только ни звука.
Рэмси отправился выполнять приказ. Он глянул на циферблат показателя давления: 840 фунтов на квадратный дюйм. Они уже перешли границу 2000 футов.
– Будем подниматься, пока не очутимся в зоне волнения, – сказал Спарроу. – А там рискнем включить двигатели.
«Рэм» медленно поднимался вверх, переваливаясь и кренясь.
Рэмси уловил этот своеобразный ритм. Им не удавалось убрать колебания полностью, и они раскачивались, будто на качелях. Он улыбнулся Боннету, который тяжко трудился на насосах, выравнивая боковой крен.
Внезапно палуба перестала крениться влево и стала переваливаться вправо, нос задрался вверх. В корпусе резонировал свистящий звук.
Экран на передней переборке, подключенный к камере башни, стал молочно-зеленым.
Спарроу стоял на посту управления, рука на релинге. Он вглядывался в экран.
«Когда же он поведет нас вперед?» – удивлялся Рэмси.
В это время «Рэм» сильно накренился влево.
В какой-то пугающий миг Рэмси глянул на путаницу труб с левой стороны силового корпуса. «Мы переворачиваемся!»
Но «Рэм» выровнялся. Экран очистился от пены и теперь показывал туман над покрытыми белыми барашками волнами. Лодка качалась на них взад-вперед.
– Согласен с вами, капитан, – сказал Боннет. – Что так сдыхать, что иначе. Но они, конечно же, нас не слыхали.
Гарсия с трудом пробирался вдоль релинга, сражаясь с качкой.
– Если бы мы хоть на плавучий якорь могли стать.
– У нас уже имеется один, – заметил на это Спарроу.
– Господи! Баржа! – ударил себя по лбу Гарсия.
– Слава Богу, что послал нам такой хороший туман, – сказал Боннет.
«Рэм» плыл по ветру, связанный с баржей-танком канатом, который сейчас провисал гигантской пляшущей аркой. Танк рвался, будто необъезженная лошадь.
– Смотать канат на барабан, – скомандовал Спарроу.
Гарсия бросился выполнять.
Прыжки палубы немного уменьшились.
Спарроу не спускал глаз с пульта слежения.
– Джо, на каком мы курсе?
– Приблизительно 58 o.
– Ветер подходящий. И эти парни внизу курс не поменяли.
– Они все еще вынюхивают нашу последнюю приманку, – сказал Гарсия.
– Джо, тебе самое время сдать вахту, – сказал Спарроу. – Я сменяю тебя.
– Может, кто желает сандвич, перед тем как я завалюсь спать? – спросил тот.
– С ветчиной и сыром, – попросил Боннет.
– Спасибо, мне не надо, – сказал Спарроу. Он всматривался в экран гидролокатора. – Будем дрейфовать по ветру, пока стая не скроется.
Рэмси зевнул.
Спарроу указал ему на тыльную дверь.
– Ты тоже свободен, Джонни. Ты хорошо поработал.
Рэмси ответил:
– Есть, – и последовал за Гарсией по центральному проходу. После непривычной работы на балластных насосах ужасно болели мышцы.
Возле двери кают-компании Гарсия повернулся, глянул на Рэмси.
– Тоже пожевать?
Рэмси пытался сохранить равновесие, одной рукой держась за переборку. Палуба под ногами ходила ходуном.
– Эти буксировщики не разрабатывались для плавания по поверхности, – объяснил Гарсия. – Тебе какой хлеб для сандвича?
Мысль о еде заставила желудок Рэмси сжаться. Длинные мостки раскачивались перед ним, согласуясь с колебаниями подлодки. Он зажал рот ладонью и помчался к себе в каюту. В санузел успел вовремя.
Гарсия пришел за ним и втиснул в руку голубую пилюлю, заставив проглотить.
Чувство тяжести в желудке ушло. Он поблагодарил.
– В люлю. Малыш.
Гарсия помог ему дотащиться до койки, уложил и накрыл простыней.
«Морская болезнь! Мне никогда не удавалось справиться с ней», – думал Рэмси. Он услыхал, как Гарсия вышел. Только сейчас он вспомнил о телеметрической аппаратуре. Но он был слишком разбит, слишком устал. И Рэмси стал засыпать. Качания «Рэма» убаюкивали его.
«Засыпай… Засыпай…»
И еще он слышал голос. Где-то далеко-далеко. В глубине тоннеля. В пещере, где гуляло эхо.
«Эта лодка – моя мать. И я не хочу…»
Когда он проснулся после вызова на вахту, у него еще было несколько минут, чтобы просмотреть записанные ленты.
Спарроу опять был хладнокровен и жестко контролировал эмоции.
Подсознательно Рэмси понял, что больше уже фактов не потребуется, но имеющееся надо обдумать, разжевать. А ответ всплывет в сознании сам.
А потом он уже знал, что ему делать.
10
Двадцать три часа «Рэм» дрейфовал с ветром, отклоняясь от Исландии к северо-востоку. Серое пятно в серых волнах и пене. А за буксировщиком – громадная и толстая кишка их баржи-танка, морской монстр, выплывший из глубины.
