Андрей Дворник - Голому – рубаха
– Что не съем, то пообкусаю, – прокомментировал Порнов. Он принялся бережно перекладывать в шлем содержимое остальных гнезд; всего набралось больше дюжины яиц. – Отлично; будет хоть, чем червячка заморить.
С таким хрупким – и ценным – грузом о дальнейшем путешествии по буеракам и речи быть не могло; Порнов, тщательно смотря себе под ноги, выбрался обратно на берег. Краба он бросил на произвол судьбы; больно уж хитрый, подумал Порнов, надо будет – догонит.
Ему не терпелось отведать яиц; однако есть их сырыми подобно крабу он не решился. Все говорило в пользу второго варианта; поэтому, не теряя ни минуты, Порнов направился по берегу в направлении лавового потока; там был огонь, там можно было яйца изжарить или испечь.
За прошедшее время жидкий красный парапет вырос вширь и вверх более чем в два раза; кое – где по краям лава застыла каменной коркой; будь у Порнова сковородка, он бы без проблем поджарил на этой импровизированной плите яичницу-глазунью.
– Пока не создам легкую промышленность, придется обходиться малым…
Выбрав пяток яиц покрупнее, Порнов просто закопал их в раскаленную землю рядом с лавовым языком; через четверть часа печеные яйца были готовы. Вкус у них оказался хотя и резким, но вполне сносным; Порнов даже подумал, не испечь ли ему еще пару штук; но потом решил повременить.
«Надо будет найти какую-нибудь плошку и попробовать их сварить, – решил он, стряхивая с колен яичную скорлупу. – Вкус все-таки очень…спицфический; быстро оскомину набьет. Эх, картошечки бы сюда вареной, лучка… и стопочку водки. Выпил – закусил; и полный порядок!»
Он поднялся и двинулся вверх, вдоль горячей, дымящейся гряды.
Лес вокруг выгорел изрядно; живая зеленая паутина исчезла бесследно; лишь кое-где из земли торчали обуглившиеся пни. Дыма не было; единственное, что мешало идти, был пепел, клубами вздымающийся при каждом шаге; Порнов старался выбирать места почище, но все равно вскоре оказался весь покрыт толстым слоем белесого пепла; сначала он пытался стряхивать его, но потом передумал.
– Помнится мне, колонисты у Жюль Верна пепел вместо мыла использовали; вот и постираю костюмчик – лишь бы воду найти.
Пепелище постепенно расширялось; теперь от лавы можно было отойти метров на двести в сторону. «Вулкан ближе – огня больше, – рассудил Порнов, – да и почва здесь суше; вот пожар и распространился дальше».
Гору вулкана он заметил с полпути; чем более он приближался к ней, тем заметнее становился огонь, тянущийся по ее склонам.
– Нелегко мне будет с таким буйным соседом, – с опаской думал Порнов, ощущая под ногами явственное содрогание почвы.
Возле вулкана ровный подъем сменился колдобинами и рытвинами; дорога вся была усеяна глыбами вулканического туфа; очевидно, вулкан не всегда был таким мирным, как сейчас, и изрядно попортил местный пейзаж, бомбардируя его горящими камнями.
– Нормальные герои всегда идут в обход, – заявил на это Порнов, все больше забирая влево. – Какой смысл гробить ноги на этом косогоре; пройдем лесом; благо он совсем не такой густой, как внизу.
И в самом деле, у подножья вулкана джунгли не стояли больше непроходимой стеной; исчезла путаница лиан и петлистых вьюнов, деревья росли поодаль друг от друга. «На машине, конечно, ездить здесь еще нельзя, – подумал Порнов, – но вот пешком пройти – запросто». Можно было считать это везеньем, можно – волей провидения; Порнов без лишней скромности отнес все на счет своей инженерной сметки.
– Здесь нужен точный расчет, – заявил он. – Трудно было ожидать рядом с такой печкой непролазные болота.
Темпы его продвижения значительно возросли; день еще только перевалил за половину, а наша экспедиция уже достигла намеченной точки.
Точки, но не цели; сколько Порнов ни оглядывался, желанного ручья он нигде не видел; шума воды тем паче не было слышно; гудение огня в недрах вулкана, рокот извержения наполняли воздух постоянным ровным гулом.
Пить хотелось просто неимоверно; уставший в пути, Порнов окончательно измучился, обшаривая окрестности. Правую руку приходилось все время держать на поясе, в районе печени; нет, на здоровье Порнов пока не жаловался; просто в последний час кондиционер отказывал все чаще; кожа сразу же начинала гореть, тело – плавиться; лишь интенсивный массаж приносил целебную прохладу.
Дважды он наткнулся на шипучие гейзеры; но вода в них за версту отдавала такой химией, что пить ее Порнов даже в своем нынешнем жалком состоянии не рискнул. «Уж лучше морской воды нахлебаться», – проворчал он, в сотый раз пожалев, что не сумел сберечь малюсенькую таблетку опреснителя.
«Неужели придется опять на дерево лезть, – мысль эта лишила его остатков самообладания. – Нынче это, пожалуй, потруднее будет; и сам я устал; да и деревья здесь больше на сосну похожи; кора гладкая, не то что у пальмы, уцепиться не за что; надо другое дерево найти, поудобнее…»
Порнов перестал разглядывать землю и принялся тяжело ковылять от дерева к дереву, прицеливаясь и примериваясь; как обычно бывает, начав искать одно, он незамедлительно набрел на другое; задрав голову и прикидывая расстояние до кроны, он неожиданно для себя поскользнулся, неуклюже взмахнул шлемом и полетел вниз, в незамеченную канаву. Лицо ему залила прохладная вода; еще не разлепив толком глаза, не посмотрев, что сталось с хрупким провиантом, Порнов принялся жадно глотать воду.
Лишь вылакав добрый литр, Порнов стал ощущать на языке легкий сернистый привкус. Остановил его, впрочем, не он – Порнов продолжал бы лежать в ручье и хлебать вводу впрок – а все усиливающийся треск электрических разрядов. Порнов на локтях поднялся из канавы, где он лежал, и заглянул себе под брюхо; на животе, в грязной мешанине пластмассовых лохмотьев, пепла и грязи, загорались и гасли мириады мелких желто-голубых огоньков.
– Что и требовалось доказать, – сказал Порнов. – Вода растворила морскую соль; та перестала разъедать металл проводников, – зато закоротила контакты. Надо срочно промыть скафандр в большом количестве пресной воды… и поживей, пока батарейки не сели.
Ручеек, в котором он лежал, для этого совсем не подходил; шириной с ладонь, он очевидно, был лишь притоком ручья более крупного. Порнов подхватил шлем с разноцветным содержимым и поспешил вниз по его руслу; теперь он ломился, как медведь, свободной рукой прикрывая голову от хлещущих по лицу ветвей кустарников, обильно растущих вокруг галечного русла. Главный ручей, который он так долго и безуспешно искал, оказался вовсе не там, где Порнов предполагал; без компаса и солнца, без надежного азимута наш путешественник, видимо, все же сбился с дороги.
