Филип Хай - Запрещенная реальность
Вельт внутренне вздохнул. Так было со всеми - или нет? И с его последней женой, и с предпоследней, и со всеми предыдущими. Знаешь не только то, что они скажут, но и то, как они это скажут. Узнаешь их настолько хорошо, что жизнь превращается в цепь бесконечных и утомительных повторений. Долгая жизнь вдруг ужасным образом прекратилась в ловушку. Боишься смерти и стонешь под грузом жизни. Годы тянутся бесконечно и без всякой видимой цели. Не у него одного такое чувство, все они...
Он как-то приходил с этой проблемой к Наивысшему.
- Вы просили долгую жизнь и получили ее.
- Многие из нас страдают нервными расстройствами.
- А разве вы спрашивали о возможных побочных явлениях,
когда просили долголетия?
- Нет, мы же не подозревали, что...
- Тогда это ваша ошибка, а не моя. Тема исчерпана.
Вельт передернулся при воспоминании об этом разговоре и, чтобы отвлечься, схватился за сообщения.
Их чтение не доставляло ему удовольствия, реакцию восприимчивых можно было назвать опустошительной. Казалось непостижимым, что эти короткоживущие неполноценные существа могли ощущать такую ненависть. В некоторых действиях проявлялось безумие. Вот здесь, например... Чикаго, да? Да, какой-то сумасшедший, напавший с ломом на двадцать полицейских. Он убил четверых и тяжело ранил пятого, пока его не обезвредили.
Нападение на Канаду надо ускорить. Там-то и находится очаг беспокойства. Устранить его, и тогда они опять смогут утихомирить города.
Его мысли перескочили на Джиллиада. Надо было убить его еще при рождении. Он предлагал это, но ученые перекричали его. Они хотели знать, что случилось с Джиллиадом, почему он от природы был резистентным. Их аргументы перевесили - а вдруг на свет появятся еще такие же? Нужно было собрать факты. Нужно изучить этот особый случай, чтобы уметь с ним бороться. Единственной проблемой было то, что они не представили ничего, кроме своих теорий, да еще этот сложный план его устранения, который и поставил их теперь в такое трудное положение.
Бриджмен перебил поток его мыслей.
- Директория сегодня вечером объявляет особое заседание. Звучит не слишком хорошо, верно?
- Звучит глупо. Мы ничего не можем сделать.
- Ким, кажется, другого мнения. Ким за то, чтобы уничтожить Канаду через восемь дней.
- Вот пусть он и попытается. Дальнодействующие проекционные устройства требуют времени для их сборки.
- Ха! Ким об этом подумал. Он предлагает наводнить район маломощными передатчиками.
- Ну, вот еще! - Вельт нахмурил брови и подергал себя за бороду. Это должно получиться, только почему он сам не додумался до этого? Он почувствовал, как в нем появляется надежда. Может, ему сделают выговор и снимут? Тогда супермозг Ким пойдет по его стопам - но он не захочет этого. Никто не хотел этого, никто не хотел на этот проклятый пост; никому не нужен трон козла отпущения.
Вдруг на экране на его письменном столе появился текст:
"Все сообщения об особом задании отрицательны. Отсутствие сообщений указывает на то, что все порученцы погибли при выполнении задания. Операцию "Джиллиад" считать проваленной. Подписано: Дж. Уинтерс, командующий округом".
Прежде, чем Вельт успел поразмыслить над этим, появилось следующее сообщение:
"Тактический отход из Цитадели Чикаго, несмотря на повторяющиеся фанатические нападения, завершен успешно. Дж. Шерборн, губернатор".
Вельт длинно, и громко выругался. Что, черт побери, думает этот Шерборн? Может, он считает, что его обязанность - пропаганда для газет девятнадцатого века? Тактический отход! Шерборна разбили, а остатки его войска прогнали ко всем чертям.
"Сегодня в Торонто приземлился самолет из Объединенного Лондона. Вслед за ним два больших летательных аппарата. Предположительно, связь Онтарио Нью-Йорк. Связные до сих пор неизвестны. Агент 10/5".
Вельт приподнялся в кресле и опять сел.
- Бриджмен! - позвал он. Лицо его сильно покраснело. Бриджмен вздрогнул.
- Да, сэр?
- Созовите внеочередное заседание Директории через час, понятно?
- Но, сэр, за час...
- Через час, я сказал! Можете также сообщить мистеру Киму, что я намерен вынести его предложение на утверждение.
Часом позже, во время внеочередного заседания Хуберт Ким уже не был больше таким самоуверенным.
- Это был совет, а не определение преследуемой нами политики. - Ким был высоким лысым мужчиной с густыми черными, нервно подергивающимися бровями. - Мне кажется, мы должны как можно скорее начать действовать.
Вельт мрачно посмотрел на него.
- Избави меня Бог от стратегов письменного стола.
Брови Кима взлетели и опустились, он покраснел.
- Но я действительно невижу причин.
- Закройте рот и слушайте! - заорал Вельт.
Кто-то крикнул: "Тихо", но без особого старания; и никто его не поддержал.
Вельт не обратил на выкрик внимания.
- Насколько мне известно, вы предлагаете наводнить Онтарио маломощными передатчиками?
- Да, хм... это, собственно...
- А как вы собираетесь доставить туда эти передатчики? Всем, очевидно, известно, что по военным масштабам у нас вообще нет воздушного флота. Немногие имеющиеся у нас самолеты - гражданские и для бомбовых ударов, на чем основана ваша затея, не приспособлены. Во-вторых, даже если бы такие машины были, как нам провести их через оборонительную систему, которая, как мы теперь знаем, защищает границы Онтарио?
Ответы остались за Кимом, а Вельт разбивал его план пункт за пунктом.
- Переоборудование наших гражданских машин для военных целей заняло бы на восемь недель больше, чем планы проекционного наступления, который уже находится в стадии осуществления. Пришлось бы создавать и изготавливать подходящие приборы, чтобы защитить эти машины от оборонительных систем. У нас нет пилотов с боевым опытом, никого, кто был бы в состоянии руководить операциями и, несомненно, очень мало добровольцев для такой миссии. То, что предлагает уважаемый коллега - возвращение в прошлое. Он хотел бы, чтобы мы переставили назад стрелки часов. Ему хочется величественных дел, с помощью которых мы завоевали бы мир, переделали бы его и снова прибегли к помощи обычного оружия, которое наш недоразвитый - пусть даже численно превосходящий - противник мог бы поднять почти на равный уровень. - Он сделал паузу, задыхаясь и покраснев от гнева. Он был чрезвычайно раздражен, так как почти что пришел сам к этой же идее. Позже, конечно, после детальных размышлений, ошибки стали отчетливо видны, но сначала... - Есть какие-нибудь вопросы? - свирепо воскликнул он.
Никто не отозвался, никто не встретился с ним взглядом, но он почувствовал, как его ненавидят. Ну да, это основано на взаимности; каждый ненавидит, презирает или чувствует отвращение к кому-нибудь. Он спросил себя, что же связывает их друг с другом: страх, чувство превосходства, общая злокачественная болезнь или все это, вместе взятое?
