Айзек Азимов - Три закона роботехники (сборник рассказов)
Пауэлл одобрительно взглянул на Дейва (непосвященные могли обращаться к роботам по их серийным номерам; специалисты — никогда). Робот не был чрезмерно массивным, несмотря на то, что представлял собой думающее устройство составного робота, состоявшего из семи частей. Он был немногим более двух метров ростом — полтонны металла и электричества. Много? Ничуть, если эти полтонны должны вместить массу конденсаторов, цепей, реле и вакуумных ячеек, способных проявить практически любую доступную человеку психологическую реакцию. И позитронный мозг — десять фунтов вещества и несколько квинтильонов позитронов, которые командуют парадом.
Пауэлл вытащил из кармана рубашки помятую сигарету и сказал:
— Дейв, ты — хороший парень. Ты никогда не капризничаешь. Ты — спокойный, надежный робот-рудокоп. Ты можешь непосредственно координировать работу шести вспомогательных роботов, и, насколько я знаю, в твоем мозгу из-за этого не появилось нестабильных связей.
Робот кивнул:
— Я очень рад этому, но к чему вы клоните, хозяин?
Его звуковая мембрана была отличного качества, и присутствие обертонов в речевом устройстве делало его голос не таким металлическим и однообразным, какими обычно были голоса роботов.
— Сейчас скажу. Это все говорит в твою пользу. Но почему же тогда не ладится твоя работа? Например, сегодняшняя вторая смена.
Дейв был озадачен.
— Насколько я знаю, ничего не произошло.
— Вы прекратили добычу.
— Я знаю.
— Ну?
Дейв был озадачен.
— Я не могу объяснить, хозяин. Это кончится для меня нервным потрясением, — то есть я, конечно, этого себе не позволю. Вспомогательные роботы действовали хорошо. Я это знаю… — Он задумался; его фотоэлектрические глаза ярко светились. — Не помню. Смена кончилась, пришел Майк, а почти все вагонетки были пустыми.
Донован вмешался в разговор:
— Ты знаешь, что в конце смены ты уже несколько раз не явился с рапортом?
— Знаю. Но почему… — Он медленно, тяжело покачал головой.
Пауэлл вдруг почувствовал, что если бы лицо робота могло что-нибудь выражать, то на нем отразились бы боль и унижение. Роботу в силу самой его природы очень неприятно, когда он не исполняет своих функций.
Донован вместе со стулом пододвинулся к столу Пауэлла и наклонился к нему.
— Может быть, потеря памяти? Амнезия?
— Не знаю. Во всяком случае, не стоит и пытаться проводить параллель с болезнями. Говорить о расстройствах человеческого организма в применении к роботам — всего лишь романтическая аналогия. В Роботехнике это не помогает.
Пауэлл почесал в затылке.
— Мне очень не хочется подвергать Дейва проверке элементарных мозговых реакций. Это ни капли не поднимет его в собственных глазах.
Он задумчиво посмотрел на Дейва, потом заглянул в «Руководство»: «Проверка реакций в полевых условиях». Он сказал:
— Послушай, Дейв, как насчет проверки реакций? Следовало бы это сделать.
Робот встал.
— Как прикажете, хозяин.
В его голосе действительно послышалась боль.
Начали с самых простых испытаний. Под равнодушное тиканье секундомера робот ДВ-5 перемножал пятизначные числа. Он называл простые числа от 1000 до 10000. Он извлекал кубические корни и интегрировал функции возраставшей степени трудности. Он прошел проверку все более и более усложнявшихся механических реакций. Наконец перед его точным механическим разумом была поставлена высшая задача для роботов — разрешение этических проблем.
К концу этих двух часов Пауэлл обильно вспотел, а Донован изгрыз все свои ногти, оказавшиеся не слишком питательными.
Робот сказал:
— Ну как, хозяин?
Пауэлл ответил:
— Я должен подумать, Дейв. Не нужно спешить с решением. Ты лучше иди работать. Не надо особенно напрягаться, и пока можешь не очень заботиться о норме. А мы что-нибудь придумаем.
Робот вышел. Донован взглянул на Пауэлла.
— Ну?
Пауэлл ожесточенно дергал себя за усы, как будто решил вырвать их с корнем, Он сказал:
— Все связи в его мозгу работают правильно.
— Я бы не стал так уверенно это утверждать.
— О Юпитер! Майк, ведь мозг — самая надежная часть робота! Он не раз и не два проверяется на Земле. И если он вполне прошел проверку, как прошел ее Дейв, то ни малейшей неисправности в мозгу просто не может быть. Эта проверка охватывает все ключевые связи.
— Ну что из этого следует?
— Не торопи меня. Дай сообразить. Возможна еще механическая неисправность в теле робота. Это значит, что мог выйти из строя любой из полутора тысяч конденсаторов, двадцати тысяч отдельных цепей, пятисот ламп, тысячи реле и тысяч и тысяч других деталей. Не говоря уже об этих таинственных позитронных полях, о которых никто ничего не знает.
— Слушай, Грег, — не выдержал Донован. — У меня есть идея. Может быть, робот врет? Он не…
— Дурак, робот не может сознательно обманывать. Так вот, если бы у нас был тестер Маккормика—Уэсли, мы бы смогли проверить все части его тела за какие-нибудь двадцать четыре—сорок восемь часов. Но на Земле существуют всего два таких тестера, они весят по десять тонн, смонтированы на бетонных фундаментах и неподвижны. Здорово, правда?
Донован хлопнул рукой по столу.
— Но, Грег, он портится только тогда, когда нас нет поблизости. В этом — есть — что-то — подозрительное! — После каждого слова следовал новый удар кулака.
— Противно тебя слушать, — медленно ответил Пауэлл. Ты начитался приключенческих романов.
— Я хочу знать, — заорал Донован, — что мы будем делать!
— Сейчас скажу. Я установлю над столом экран. Прямо здесь, на стене, — ясно? — Он злобно ткнул пальцем в стену. — Потом я буду соединять его с теми забоями, где работает Дейв, и буду за ним следить, Вот и все.
— Все? Грег…
Пауэлл поднялся со стула и уперся кулаками в стол.
— Майк, мне очень трудно. — В его голосе звучала усталость. — Целую неделю ты ко мне пристаешь. Говоришь, что с Дейвом что-то неладно. Ты знаешь, где неисправность? Нет! Ты знаешь, как она возникает? Чем она вызывается? Нет! Почему это проходит? Нет! Что-нибудь ты знаешь? Нет и нет! И я ничего не знаю. Так что ты от меня хочешь?
Донован беспомощно развел руками.
— Сдаюсь!
— Ну, так слушай. Прежде чем начать лечение, мы должны определить болезнь. Чтобы приготовить рагу из кролика, нужно сначала поймать кролика. Так вот будем ловить кролика! А теперь уйди отсюда!
Утомленный взгляд Донована уперся в наброски его отчета. Во-первых, он устал, а во-вторых, в чем отчитываться, когда ничего еще не выяснено? Он возмутился.
