Рэймонд Хоуки - Последний козырь
Не успел он закончить, как аудитория взорвалась. Ничего нельзя было разобрать из-за беспорядочных выкриков, вопросов и восклицаний. В течение пяти минут корреспонденты соревновались друг с другом в громкости голоса и крепости легких, чтобы задать свой вопрос. Убедившись наконец, что таким образом они не только не добьются успеха, но, наоборот, ничего не достигнут, корреспонденты стали постепенно успокаиваться. Подождав, пока воцарится относительная тишина, Лестер Бом, чиновник мэрии по связи с печатью, указал тонким пальцем на одного из присутствующих, худого и длинного человека в кожаном пиджаке.
- Этот джентльмен был первым среди вас, джентльмены. Отдадим должное его реакции.
Журналисты, легко принимающие и хорошо ценящие юмор, ответили смехом, несмотря на серьезность ситуации.
- Сэмуэл Фелфи, "Коламбиа бродкастинг систем", - представился он. - Я бы хотел задать вопрос о причинах принятия решения эвакуировать население к западу от Инглвуд-авеню. Судя по карте, мне кажется, что можно было спасти еще тысячи человек, если бы управление полиции распорядилось начать эвакуацию хотя бы на десять кварталов восточнее выбранной линии.
Начальник полицейского управления встал и уже хотел ответить на вопрос, когда мэр опередил его, стремясь, очевидно, продемонстрировать свое спокойствие и присутствие духа в столь сложной ситуации.
- Я хотел бы сказать, что и полицейское и пожарное управления нашего города сделали все, что было в их силах. Если бы не их отвага и умение, то количество потерь превысило бы тридцать пять тысяч человек.
Начальник полиции, скромно опустив глаза, подождал, пока мэр не кончит, а затем спокойно сказал:
- Дело в том, мистер Фелфи, что мы не были уверены, что западный ветер сохранит постоянную скорость.
- Согласен с вами, - ответил Фелфи, - но ведь он мог дуть и медленнее, чем предполагалось.
- Или быстрее, - возразил комиссар полиции.
- Это был ваш последний вопрос, мистер Фелфи, - вмешался Бом. - Право же, здесь присутствует немало желающих задать свои вопросы. И потом, - он повернулся к сидящим за столом, - эти джентльмены вряд ли располагают большим запасом времени.
В середине комнаты встал молодой человек:
- Гилпатрик, "Лос-Анджелес таймс". Почему ни одна система обнаружения химико-бактериологического оружия не...
- Вопрос касается секретной информации! - прервал его Бом.
- А куда подевались защитные костюмы? Или это тоже вопрос, касающийся секретной информации?
- Защитные костюмы были, - ответил начальник полиции, - но они хранились в таких местах, что было бы затруднительно их быстро получить и успеть в то же время провести операцию по эвакуации.
Вопросы сыпались один за другим: где будут похоронены погибшие, что думает министерство здравоохранения делать с мухами и запахом; почему полицейское управление не сообщает точно, где произошел взрыв; почему над районом взрыва запрещены полеты? В течение двадцати пяти минут шла эта дуэль между спрашивающими и отвечающими. Сидевшие за столом начинали уже нервно посматривать на часы, но Уолкрофт все еще выжидал, и, когда наконец Бом, посмотрев на часы в третий раз, положил ладони на стол, чтобы подняться и объявить о том, что пресс-конференция закончена, он встал.
- Дуглас Уолкрофт, телепрограмма "Отсчет времени".
Те из присутствующих, кто уже взялся было за шляпы и плащи, положили их на место и вновь достали блокноты и ручки. Уолкрофт был известен.
- Я хочу задать вопрос полковнику Миченеру, представляющему военно-химическую службу. Сегодня здесь не говорили о том, как легко было бы какой-нибудь террористской группе произвести оружие подобного рода. Скажите, полковник, насколько просто произвести отравляющее вещество, способное убить сразу десять тысяч человек?
Миченер, высокий, спортивного склада человек пятидесяти с небольшим лет, с умным и интеллигентным лицом, поднялся с места и одернул мундир.
- Как вы понимаете, мистер Уолкрофт, - дружелюбно начал он, - мне трудно ответить на данный вопрос, поскольку мы еще не определили примененное отравляющее вещество. Но скажу, что изготовить его не так просто.
- Не так просто? Наверное, потребуются разные лаборатории, оборудование, специалисты?
- Конечно.
- Такие, которыми располагает военно-химическая служба?
- Позвольте мне напомнить вам, мистер Уолкрофт, - терпеливо улыбнулся Миченер, - что США соблюдает мораторий на разработку и производство химико-бактериологического оружия с тысяча девятьсот семьдесят первого года.
- Имеете ли вы в виду, полковник, что наша армия прекратила ВСЕ работы в данной области, включая изготовление антитоксинов для защиты своих солдат от противника, который, возможно, не соблюдает моратория?
- Чтобы полностью ответить вам, мне пришлось бы разгласить секретные сведения, - вежливо улыбнулся полковник.
- Просто отвечайте "да" или "нет".
- Ну что ж, - протянул полковник, как бы разочарованный тем, что Уолкрофт не выдержал светского тона. - Армия не выполняла бы свой долг, если бы не шла в ногу с последними достижениями технологии подобного рода...
- А для этого ведь необходимо работать с целым рядом патогенов, не так ли?
- Пожалуй... Ответ будет "да".
- Правда ли, что одна унция, я повторяю, одна унция ботулина может убить шестьдесят миллионов человек?
- Мистер Уолкрофт! - резко вмешался мэр. - Здесь ведь пресс-конференция, а не суд!
- Я пытался уточнить три момента, господин мэр, - спокойно отозвался Уолкрофт. - Во-первых, токсин такого типа, который был применен сегодня, может быть произведен организацией, обладающей непревзойденными техническими средствами, такими, какими располагает военно-химическая служба. Во-вторых, несмотря на хорошо известный мораторий, наши военные продолжают работать с различными патогенами, чтобы "идти в ногу с последними достижениями технологии подобного рода". И в-третьих, количество токсина, необходимого для того, чтобы отправить на тот свет неисчислимое количество людей может быть спрятано, скажем... - Уолкрофт помедлил, как бы выбирая наиболее удобное место, - в кармане военного мундира! - резко закончил он.
К шести часам вечера ученые собрались в гостиной. Изображение на экране оставляло желать лучшего, но самым удивительным было то, что никаких срочных сообщений из Лос-Анджелеса не передавали.
Попивая кофе, вся группа смотрела программу мультфильмов, пока Кохальский в семь часов не переключил телевизор на программу новостей.
Первое сообщение касалось общенациональной забастовки заключенных, требовавших улучшения условий в переполненных тюрьмах. За ним последовали материал об усиливающемся долларовом кризисе и рассказ о полицейском, обезвредившем бомбу, заложенную в танкер с шестьюдесятью тысячами тонн бензина. Во время второго рекламного перерыва изображение начало мигать, а потом и вовсе пропало, остался только звук. Раздался общий стон разочарования. Кохальский начал крутить ручки настройки, но экран оставался темным.
