Владимир Лосев - Охотник за демонами
Она была холодной, почти ледяной, и у него сразу перехватило дыхание, но вода смыла кровавую слизь, и кожа стала впитывать в себя кислород, растворенный в воде.
Врон засмеялся и нырнул.
Чем глубже он погружался, тем становилось темнее, но его зрение быстро приспособилось, и он по-прежнему видел все вокруг.
Потом у него сдавило ушные перепонки, но это сразу прошло, как только он опустился на дно.
Врон лег на песок и стал смотреть на Ласку, как она плавает наверху. Он отчетливо видел, как играют ее мышцы, как колышется грудь, и это зрелище наполняло его непонятным для него восторгом.
Скоро девушка забеспокоилась. Она несколько раз нырнула, пытаясь его увидеть, но он знал, что в такой темноте и на такой глубине это невозможно. Врон рассмеялся, выпустив изо рта пузыри воздуха.
Ласка стала опускаться вниз, тогда он, оттолкнувшись от дна, начал подниматься ей навстречу.
Девушка легко вывернулась из его рук и отплыла в сторону, потом, сильно и резко загребая руками и ногами, быстро поднялась на поверхность. Когда он вынырнул, девушка сидела на краю бассейна, насмешливо улыбаясь.
— Ты хорошо плаваешь, почти как морской демон, но я тоже могу глубоко погружаться и долго обходиться без воздуха, поэтому особенно этим не гордись. В следующий раз я не буду выгонять Отрога из бассейна, и мы немного поиграем в воде. Когда ты увидишь, как он плавает, ты поймешь, как ты неуклюж по сравнению с ним. — Ласка вскочила, надела набедренную повязку и черный балахон. — Пойдем, наступает время завтрака, и тебя ждут патриархи. Врон вылез из воды, отстирал от засохшей крови свою повязку в воде и натянул ее на мокрое тело. То ли ему помогло это маленькое приключение в воде, то ли действительно он стал привыкать к Ласке, но смущения перед ней он уже больше не испытывал, только в груди осталось приятное волнение.
— Ты расскажешь мне, в чем твое отличие от обычных людей? — спросил он. — Пока я вижу только то, что ты очень быстро двигаешься, замечательно плаваешь и очень красивая, но не из-за этого же ты оказалась здесь?
Девушка нахмурилась:
— У нас не принято об этом спрашивать, каждого сюда привела своя беда, и многим неприятно об этом говорить. Право знать имеет только тот, кто войдет в твою тройку, но это просто необходимо, потому что в бою нужно помнить о слабых и сильных сторонах своих товарищей. Ты не входишь в мою тройку, поэтому я тебе ничего не скажу и советую впредь никого не расспрашивать, это может плохо для тебя кончиться…
— Почему?
— Потому что знание — это тоже оружие, и никто не вложит его в неопытные и ненадежные руки. Ты пока ничем не доказал, что я тебе могу доверять, а это значит, что ты сможешь использовать это знание против меня.
— Ты мне нравишься, Ласка, — сказал Врон. — Я не смогу сделать тебе ничего плохого.
— Да, — вздохнула девушка. — Неплохие слова для того, кто вчера меня мог убить, если бы я была чуть помедленнее и чуть хуже владела мечом.
— Я вчера только защищался, а не нападал, — возразил Врон. — Я даже ни разу не пытался тебя ударить, и ты это знаешь.
Девушка посмотрела ему пристально в глаза, потом со вздохом отвела взгляд.
— Ты просто неопытен, я думаю, что, если бы ты мог, ты бы меня убил, — сказала она, потом задумчиво добавила: — И я буду думать так, пока не пойму, что я в тебе ошибаюсь, иначе здесь нельзя… И еще советую тебе: не будь таким открытым и откровенным, не доверяй никому. Не забывай, что большая часть из нас наполовину демоны, а демоны агрессивны и кровожадны. Бывает, что половина демона, которая находится в нас, побеждает человеческую часть, и тогда мы сражаемся со своими вчерашними товарищами за свою жизнь. И в таком состоянии мы иногда убиваем своих друзей, и потом, когда сумасшествие кончается, бывает трудно жить дальше. Помни об этом, я тоже не так мила и добра, как тебе кажется.
Ласка опять вздохнула и покачала головой:
— А вчера ты действительно только защищался, и это было глупо… Пойдем, иначе останемся без завтрака, а я проголодалась.
Врон кивнул и тихо спросил:
— Но почему вас тогда собрали здесь, если вам так плохо вместе?
Девушка пожала плечами.
— А кому мы нужны там, за воротами? Каждого из нас преследовали, пытались убить именно за то, что здесь поощряется. Скажи, кто сможет победить демона, если не тот, в ком он тоже есть? Мы — лучшие охотники за демонами, и мы — единственная преграда между людьми и их царством. Мы уже убили столько демонов, что, если бы их выставить на улицах всех трех городов, люди ужаснулись бы, узнав, в какой великой опасности они живут. Если бы не мы, здесь уже не было бы людей, демоны давно бы всех уничтожили. А за это люди нам платят презрением и страхом. Хорошо, хоть иногда привозят еду. А ты сам? Зачем ты к нам пожаловал?
— Меня тоже там убивали…
— Вот видишь, — улыбнулась Ласка. — Ты — один из нас.
Врон скривил губы в усмешке:
— Ну, вы хоть знаете, что в вас живет частица демона, а я даже не знаю, почему я такой.
— Тебе объяснят патриархи. Если кто-то сможет тебя понять, то только они. Пошли завтракать, словами сыт не будешь.
Девушка решительно зашагала к монастырю, и Врон, грустно покачав головой, поплелся вслед за ней.
Просторный обеденный зал был полон. Врон, оглядев собравшихся, понял, что большую часть из них он еще не видел. Они не присутствовали на его поединке и не участвовали в выборе капли. До этого он даже не представлял себе, что в монастыре живет так много охотников.
Ласке многие улыбались и приветливо махали руками, она кивала в ответ, на Врона же смотрели настороженно, не скрывая своей враждебности. Девушка пробралась в угол к длинному столу, за которым едва уместились двадцать человек, села на пустое место и не без труда усадила его рядом с собой.
Ласка грустно усмехнулась и громко объявила:
— Этот юноша — мой долг крови и моя ответственность, он прошел первое испытание, и теперь он наш брат, пока не пришло время прозрения. Будьте с ним вежливы и внимательны, пока он не освоится, такова воля патриархов.
На Врона обратилось много колючих презрительных взглядов, и эти взгляды были разными, потому что разными были и глаза.
Здесь были и кошачьи глаза с вертикальным зрачком, были и змеиные, совсем без зрачка, темные и пугающие, — впрочем, обычных человеческих глаз было гораздо больше.
Цвет кожи у тех, кто сидел за столом, тоже был различный: от черного до зеленого и ярко-желтого. Привлекали внимание и руки, держащие деревянные ложки: у многих были длинные острые когти, которые можно было использовать как оружие.
