В. Стюарт - Запрещённая планета
Забыть о том, что делал он тут всего несколько минут назад.
Я не был доволен и самим собой. Прежде всего своими собственными чувствами. Разумеется, операция по наблюдению провалилась. Но не только это было причиной моей злости. Алтайра была влюблена. Не знаю, нравилось ли мне это или нет. Лучше бы нравилось…
Я двинулся в чащу деревьев, чтобы найти то место, откуда виден фасад дома. Я успел пройти всего несколько ярдов, когда заметил светлое пятно в стороне. Я остановился. Это была Алтайра. Она быстро подошла и встала прямо передо мной. Лица ее, скрытого тенью, я не видел. Очень тихо она спросила:
— Что вы сказали ему? Куда он пошел?
— Назад, к вездеходу, — ответил я, — ждать меня.
Я вспомнил, что не спросил Джерри, как он объяснил ей наше присутствие здесь через два часа после отъезда. Возможно, этот вопрос и не возник. Интересно, а что если она обо всем расскажет Морбиусу? И как поступит он, если узнает? Положение было неприятным.
Видимо, она ждала, что я скажу еще что-нибудь. Но я молчал. Поэтому ей пришлось заговорить самой. Я все еще плохо видел ее лицо.
— А что вы говорили ему? — спросила она. — Вы рассердились, что он не ищет эту потерянную деталь?
Итак, Джерри сочинил какую-то историю.
— Да, — ответил я, — он обязан был выполнить свой долг.
— Это… это не его вина, что он разговаривал со мной.
— Разговаривал! — сказал я. — Хм!
Я вдруг так разозлился, что не в силах был сдержать свой гнев. Алтайра тоже была рассержена. Она немного отступила, и теперь я увидел ее лицо. Она казалась гораздо красивее, чем обычно.
— Не смейте со мной так разговаривать! — сказала она и торопливо продолжала: — Он много говорил, а потом спросил, может ли поцеловать меня. И я разрешила. Мне это понравилось. Слышите? Очень понравилось! Пока… пока… — Она не могла продолжать, пока не перевела дух. — Так или иначе вас не касается, что я делаю!
— Разумеется, — ответил я. — Но что делают мои офицеры, это другой разговор.
Она молчала. Я продолжал. Вообще-то не следовало этого говорить, но я не мог сдержаться.
— Имейте в виду, что и для женщин существуют известные правила, — сказал я. — Они установлены людьми, прекрасно разбирающимися в этом вопросе. Как вы думаете, что произошло бы с дисциплиной, если бы мужчинам разрешили шляться… — я вовремя сдержался, — бродить, где им захочется, высматривая все, что хоть немного похоже на особу женского пола? Попробуйте-ка поддерживать дисциплину, когда вдруг появляются хорошенькие девушки, да еще в таких платьях!..
— Платьях? — переспросила она. — Мое платье? Что вы имеете в виду?
Она так рассердилась, что ее глаза буквально метали молнии.
Опять мне следовало бы смолчать. Но я не мог. Меня как будто прорвало.
— Такие платья — просто ловушка для мужчин, — зло сказал я. — Посмотрите на себя хотя бы сейчас. А вчера?.. Нет уж, или держитесь подальше от моих подчиненных, или одевайтесь скромнее…
Я зашел слишком далеко. Она быстро шагнула ко мне, и я увидел, как поднялась ее рука. Я успел перехватить ее, и мои пальцы сжали ей кисть… Мы стояли неподвижно. Именно так: она с поднятой рукой, и я, держа ее за руку. Казалось, мы не в состоянии двинуться с места. Я, во всяком случае, не мог. Она тоже не пыталась высвободить руку. Никогда раньше я не испытывал подобного ощущения. Как будто ток прошел через меня, когда я дотронулся до нее. Я чувствовал ее кожу, нежную и упругую, прохладную снаружи и теплую внутри. Я ощущал все это необычайно остро.
Мы по-прежнему были неподвижны. Кажется, я что-то сказал. Не помню. Из ее горла вырвался странный звук, и она вдруг вырвала свою руку. Лицо ее сморщилось, как у ребенка. Она заплакала. Потом повернулась и убежала в чащу. Я стоял, глядя ей вслед. Мои пальцы все еще сохраняли прикосновение её руки…
5Когда я вернулся к вездеходу, было 3.37. Чувствовал я себя ужасно и к тому же порядком устал. Последние два часа я пролежал на животе, глядя сквозь чащу деревьев на фасад дома Морбиуса. Я увидел то, чего и следовало ожидать. Ничего.
Доктор вернулся пятью минутами раньше меня. Он облокотился о капот двигателя и курил, пряча сигарету в ладони. Джерри уже залез в машину. Он демонстративно сидел на заднем сиденье, где особенно сильно трясло.
— Мне не о чем докладывать, командор, — сказал доктор. — Ну, а вам больше повезло?
Я покачал головой, и мы стали садиться в машину. Доктор расположился рядом со мной на переднем сиденье. На Джерри я даже не взглянул, а он не произнес ни слова. Я заметил, что доктора это удивило.
Включив двигатель, я дал полный газ и задом выехал из-под деревьев. Должно быть, из-за всех этих неприятностей я был взвинчен до предела. Во всяком случае, задний ход я дал гораздо сильнее, чем следовало. И как только колеса коснулись дороги, я почувствовал легкое сотрясение всей машины. В тот же момент послышался короткий пронзительный крик. Так кричит ребенок, когда ему причиняют боль. Я нажал на тормоза и заглушил двигатель.
— Что это? — спросил доктор, вскакивая.
— Кто-то попал под колеса, — сказал сзади Джерри.
Я хотел подняться, но доктор был уже на земле и стоял на коленях возле какой-то небольшой кучки.
— Бедная крошка, — сказал он и встал, держа что-то на руках. — Живое существо, но оно не страдало.
Это была уистити. Доктор поднялся в вездеход, положил ее на сиденье и закрыл брезентом.
— Сломана шея, — добавил он и опять сел рядом со мной.
Итак, теперь я убил одного из ее друзей. Знаменательный день!
Глава четвертая. КОМАНДОР ДЖ. ДЖ. АДАМС (Продолжение)
Было 8.32 утра, когда курсант, дежуривший на локаторе, позвал меня. В это же время один из постовых заметил какой-то предмет, быстро приближавшийся к нам по пустыне.
Это оказалось экипажем Морбиуса.
Робот подкатил к самому кораблю. Как только улеглась пыль, он слез и заговорил со мной. Минуя всех он подошел прямо ко мне, к нижней площадке трапа.
— Доброе утро, — сказал робот. — Привет от доктора Морбиуса. Вот защитный экран.
Он показал на экипаж. Я увидел целую груду чего то, наваленного в кузове.
У меня было такое чувство, будто этот металлический предмет, стоявший передо мной, по крайней мере старый знакомый.
— Большое спасибо, Робби, — ответил я, совершенно не думая о том, что в подобном тоне глупо разговаривать с механизмом. В самом деле, я смотрел на него не как на что-то неодушевленное. Он был для меня живым человеком, несмотря на все его лампочки, жужжание, гудение и прочее.
— Куда положить материал? — спросил он.
