Роберт Хайнлайн - Пасынки Вселенной
Это испугало и ошарашило его. Несколько циклов сна он не подходил к Рубке, предаваясь смятению. Это время он потратил на то, чтобы выбрать себе женщин. Впервые после того, как Джо-Джим взял его в плен, у него появилось и желание, и возможность заняться этой проблемой. Кандидаток было множество: в дополнение к деревенским девушкам, военные операции Джо-Джима добавили вдов. Хью, по праву своего высокого положения, взял себе двух жен. Первая была вдовой. Сильная, толковая женщина, умеющая создать мужчине домашний уют. Он поселил ее в своих новых апартаментах на одной из верхних палуб, дал ей свободу действий и разрешил оставить старое имя — Хлоя.
Вторая была молодой девушкой, невоспитанной и дикой, как мут. Хью и сам не мог бы объяснить, зачем он ее взял. У нее, конечно, не было никаких достоинств, но с ней ему было весело. Она укусила его, когда он ее осматривал; разумеется, он шлепнул ее, и тем дело должно было закончиться. И все же он приказал отцу прислать ее.
Дать ей имя он еще не удосужился.
С метрическим временем он запутался так же, как и с астрономическими расстояниями, но это хотя бы не подавляло. Проблема опять заключалась в отсутствии сходных понятий на Корабле. Экипаж оперировал топологическим временем; они понимали, что такое «сейчас», «раньше», «потом», «уже», «еще», и даже такими понятиями, как длинные и короткие промежутки времени, но концепция измеряемого времени выпала из их культуры. Самая примитивная из земных культур имеет представление об измерении времени, хотя бы в пределах дней и времен года. Но ведь любая земная концепция измеряемого времени берет начало в астрономических явлениях, а Экипаж был оторван от астрономических явлений на многие поколения.
На контрольной панели перед Хью находились единственные на Корабле действующие часы — но лишь очень не скоро он понял, для чего они и как связаны с остальными приборами. До тех пор пока он не понял этого, он не мог управлять Кораблем. Скорость и ее производные, ускорение и кривизна базируются на измеряемом времени.
Но когда две эти новые концепции были поняты, обдуманы, а древние книги перечитаны в свете нового знания, он стал, в очень ограниченном теоретическом понимании, астронавигатором.
Хью разыскивал Джо-Джима, чтобы задать ему вопрос. Головы Джо-Джима обладали очень проницательным умом, когда они давали себе труд задуматься; поскольку это случалось нечасто, братья оставались поверхностными дилетантами.
Нарби уже уходил. Для поддержания мира среди мутов Нарби и Джо-Джим должны были регулярно совещаться; к их обоюдному удивлению, они вполне поладили друг с другом. Нарби был умелым администратором, способным делегировать полномочия и не стоять попусту над душой; Джо-Джим удивил и порадовал Нарби тем, что оказался самым талантливым из всех, кто когда-либо был у него в подчинении. Они не испытывали друг к другу нежных чувств, но признавали ум и заинтересованность, не уступавшие их собственным. В сумме — уважение и ревнивая высокомерная приязнь.
— Доброй еды, Капитан, — формально приветствовал Хью Нарби.
— А, привет, Хью, — ответил тот, потом снова повернулся к Джо-Джиму: — Тогда я буду ожидать отчета.
— Вы его получите, — согласился Джо-Джим. — Скрылись не больше нескольких десятков. Мы их либо выловим, либо уморим голодом.
— Я не помешал? — спросил Хью.
— Нет, я уже ухожу. Как продвигается великий труд, друг мой? — он раздражающе улыбнулся.
— Хорошо, хотя и медленно. Вам нужен отчет?
— Можешь не спешить. Да, кстати, я поставил запрет на Рубку и Главный Двигатель, фактически на весь уровень невесомости — запрет для всех, и для мутов, и для Экипажа.
— Вот как? Кажется, я понимаю. Не стоит туда ходить никому, кроме офицеров.
— Ты не понял. Это запрет для всех, включая офицеров. Кроме нас, конечно.
— Но… но… Так не пойдет. Единственный способ убедить остальных — это провести их наверх и показать звезды!
— Именно так я и думаю. Я не могу позволить смущать моих офицеров разными непривычными идеями, когда мне приходится укреплять правление. Это может породить религиозные разногласия и подорвать дисциплину.
Хью был так поражен и расстроен, что не сразу нашелся с ответом.
— Но, — сказал он наконец, — в этом-то и был смысл. Поэтому тебя и сделали Капитаном.
— И как Капитан я должен принимать окончательные политические решения. Вопрос закрыт. Вам не разрешено водить кого бы то ни было в Рубку или в другую область невесомости, пока я не посчитаю это целесообразным. Придется вам подождать.
— Это правильно, Хью, — заметил Джим. — Не стоит вносить путаницу, пока идет война.
— Объясните мне еще раз, — настаивал Хью. — Это временная политика?
— Можно сказать и так.
— Ну… хорошо, — сдался Хью. — Но постойте, нам с Эртцем нужно начинать готовить помощников.
— Очень хорошо. Перечислите мне их, и я выдам им пропуска. Кто у вас на примете?
Хью поразмыслил. На самом деле ему не нужны были помощники; хотя в Рубке было полдесятка противоперегрузочных кресел, управлять Кораблем мог один человек, сидящий в кресле главного астронавигатора. То же относилось и к Эртцу с его Главным Двигателем, за исключением одного аспекта.
— А как же Эртц? Ему нужны носильщики, чтобы доставлять топливо к Главному Двигателю.
— Прекрасно. Я подпишу приказ. Проследи, чтобы носильщиков набрали из бывших мутов. Чтобы никто не проник в Рубку, кроме тех, кто там уже был.
Нарби повернулся и вышел с недовольным видом.
Хью посмотрел ему вслед, потом проговорил:
— Не нравится мне это, Джо-Джим.
— Почему? — спросил Джим. — Это разумно.
— Возможно. Но… черт побери! Мне почему-то кажется, что правда должна быть открыта для всех и в любое время! — он в раздражении взмахнул руками.
Джо-Джим странно посмотрел на него:
— Какая невероятная идея, — сказал Джо.
— Да, я знаю. Это не разумно, но мне кажется, что так должно быть. А, ладно, забудьте! Я не за этим пришел.
— Что ты еще придумал, парень?
— Смотрите, мы завершаем Путешествие, так? Наш Корабль сядет на планету, вот так… — он свел кулаки вместе.
— Так. Продолжай.
— И вот, когда это произойдет, как мы выйдем из Корабля?
Вопрос смутил близнецов, и они занялись пересудами. Наконец Джо перебил брата:
— Погоди, Джим. Будем логичными. Предполагается, что мы должны выйти — значит, должна быть дверь, так?
— Конечно.
— Здесь двери нет. Значит, она в области высокого веса.
— Но ее там нет, — возразил Хью. — Эта область хорошо известна. Там нет никакой двери. Она должна быть в стране мутов.
