Олег Верещагин - Если в лесу сидеть тихо-тихо, или Секрет двойного дуба
- Пожалуйста, - вдруг сказал Олег, останавливаясь. - Ну пожалуйс-
та, отпусти меня. Я не хочу ничего плохого. Я не делал тут ничего плохого! Мне нравится здесь, но… но только днём. Ночь - это не то как-то… ты только не обижайся…
Он не знал, с кем говорит и почему говорит - просто бормотал, съёжившись и вцепившись в велосипедный руль. А лес - лес… слушал. Да, слушал - иного слова Олег не мог найти. Слушал, присматривался - и мальчишка вдруг понял, что в этом внимании нет враждебности.
Никакой.
- Я… пойду? - спросил он. Лес промолчал, но Олегу показалось, что,
если в нём и было что-то недоброе - то сейчас оно юркнуло в овраж-ные норы. Лес был БОЛЬШЕ Страха. Он только позволял этому Страху тут жить, потому что так повелось издревле.
И Лес отпускал мальчишку.
Всё ещё вздрагивая, Олег с опаской двинулся дальше. И неожи-данно понял, что ночной лес красив. Светлячки перепархивали, роились среди деревьев. Колоннами огромного древнего храма высились чёрные древесные стволы. Таинственно - но уже НЕ СТРАШНО - шуршали кус-ты, ухнула сова, а потом - потом где-то очень далеко, но отчётливо, наверное, у опушки хвойного бора, звонко запел лесной жаворонок-юла, который всегда первым подаёт голос в ночном лесу, говоря, что не так уж долго осталось до утра…
Двойной дуб словно сам вынырнул из темноты. Уже совсем спо-койно Олег проделал ту же операцию, что и утром - влез наверх, под-нял велик из 1964 года, опустил в 2001 и спрыгнул следом.
Тут тоже была ночь. И снова не очень-то добрая. Накрапывал дождь, тревожно гудели деревья. Олег спросил, поднимая велосипед - спросил так, как никогда не спросил бы днём, постыдился бы сам себя:
- Ты здесь? Ты живой… сейчас?
И снова понял - бояться не чего. Лес всё ещё был жив. Он ослабел и устал за прошедшие годы, люди измучили его беспощадностью и жа-дной, бессмысленной злобой. Но Лес не умер. И узнал мальчишку, не удивился. Слишком много он видел за свою очень долгую жизнь - Рус-ский Лес, один из остатков когда-то великого Дома русского человека,
Его Кормильца, Спасителя, Крепости, Колыбели…
Олег перевёл дух и кинулся навстречу заслуженному наказа-нию…
…Наказание - спору нет! - было правда заслуженным. Вот толь-ко Олег его не получил, потому что, когда он явился на кордон, старым лесником там и не пахло. Короткого осмотра хватило, чтобы Олег по-нял - Князь вообще ещё не появлялся.
59.
Олег покормил Серого, застоявшегося в конюшне. Переоделся, поел сам. И начал беспокоиться. Шёл третий час ночи, а Князь не воз-вращался! Первоначальная радость сменилась волнением.
К счастью, разволноваться окончательно Олег не успел. Серый вдруг заржал, ему ответил Туман, послышалась возня Клыка и Бойца - и старик вошёл в дом. Видно было, что он торопился и даже чувствует себя виноватым.
- Беспокоился, что ли? - слегка смущённо спросил он, закрывая
дверь. - Уж прости, вышло так… Сейчас, Тумана поставлю и расскажу, а ты, если уж не спишь - псам чего кинь, ладно?
…- Князь, - задумчиво сказал Олег, когда лесник вошёл с улицы окончательно и присел на скамеечку у входа, чтобы разуться, сменить сапоги на толстые носки, в которых обычно ходил по дому, - я сегодня ночью вот выходил… Князь, а лес - он живой?
Лесник не ответил. Только переобувшись, он выпрямился и пос-мотрел на мальчишку своими яркими глазами из снежно-белых зарос-лей волос и тихо спросил:
- Понял теперь? Конечно живой. И добрый. Даже слишком добрый…
- Почему слишком? - не понял Олег. Князь вздохнул:
- Я иной раз думаю, Олега - что ему, лесу, стоит-то? Того же убив-
ца лесиной сухой прихлопнуть. Или болото ему под ноги подстелить, гостю дорогому, незваному… А то на наш, человечий, суд - надёжа плохая…
- Их отпустили, - догадался Олег. Князь кивнул:
- А как же… Я и не надеялся, что арестуют. Думал, хоть штраф хо-
роший заплатят! Какое там! Кинули, как корку собаке, посмеялись да и усвистали. Барахло ихнее им вернули чуть ли не с поклонами, на выши-том рушнике! - и Князь грохнул по стене кулаком так, что загудел весь дом. - Убивцам этим! Разорителям! Другой раз увижу - картечью начи-ню, да и спущу в омут, коли у нас в стране закон за деньги покупают!
- Князь, - сказал Олег серьёзно, - если задумаешь в партизаны ухо-
дить - меня с собой бери.
- А пойдёшь? - так же серьёзно спросил Князь.
- Побегу, - сообщил Олег. Лесник улыбнулся, оттаивая:
- Спать ложись, партизан. Завтра так и быть - не буду поднимать
тебя, спи, пока спится…
"Сколько проблем, - сонно подумал Олег, укладываясь на раскла-душку. - Тут браконьеры… там - председатель-террорист… да ещё этот личный враг с обрезом…" Закачалась перед ним солнечная за-водь с искристыми белыми звёздочками лилий, и Олег, успев радостно понять, что придумал отличную вещь, провалился-ухнул в сон.
"Хороший парень, правильный, - думал Князь, ворочаясь в посте-ли. - Нашей породы… День-то прошёл, часок посплю - и пора. Сколько их ещё осталось мне - дней, Лес-батюшка? Помирать вроде и неохо-та…"
Отродясь незнакомый со старческой бессонницей, лесник заснул почти так же быстро, как и Олег. Только на самой кромке яви и сна он увидел вдруг картинку - давнюю, очень давнюю: Валюшка, дочь Верки Кривощаповой, связной "спецов", катит ему, Князю, навстречу по лес-
60.
ной тропе плечо в плечо, педаль в педаль с Олегом.
Он не забыл этого. Но, проснувшись, рассудил, что это, конечно, было не воспоминание, а просто предсонный морок…
…Подаренный Олегом выходной оказался кстати. Олег проснул-ся в первом часу дня! Тут с ним такого ещё не случалось - казалось преступлением тратить на сон великолепные утренние часы. Но вче-рашние чрезвычайные обстоятельства извиняли - и Олег ещё долго валялся в постели, жмурясь, зевая и потягиваясь изо всех сил. Стоп! А что-то он вчера перед сном придумал такое… какую-то суперкрутую феньку! Ага… ага… стоп! Вспомнил!
Олег отбросил одеяло и засмеялся в потолок
Нет, сегодня он уже никуда не пойдёт. Поздно. Дела нужно начи-нать с утра, если хочешь, чтобы они были удачными и интересными. А сегодня и правда пусть будет выходной!
Поплескавшись и попрыгав возле умывальника, укреплённого во дворе, Олег сделал разминку. Князя не было на кордоне, да он бы и не удивился - привык, что его дальний родственник, поднявшись, прыгает в трусах по двору, лупцует воздух кулаками и выделывает разные штуки на перерубе сарая, по мере сил используя его вместо перекла-дины. От ночного дождика не осталось и следа - вовсю лупцевало с не-ба солнце, и Олег, снова сунувшись под умывальник - чтобы освежиться после разминки - весело прокричал в сторону леса:
