Кир Булычев - Глубокоуважаемый микроб
– Видели, – вздохнул Удалов. – Безобразие.
– А что можно поделать? Мы же цивилизация. А цивилизация – это уничтожение природы.
– Не совсем так, – поправил Удалов. – Это зависит от нас.
– Правильно, – согласился президент. – Но если вы далеко зашли по порочному пути, остановиться трудно, а порой уже невозможно. Мы не смогли.
– Жаль, – сказал Острадам. – Значит, все погубили, а потом эмигрировали?
– Да. Иначе нечем было дышать, нечего было копать, нечем было питаться.
– И вы стали осваивать другие континенты, – сообразил Удалов.
– Все не так просто, – вздохнул президент. – Континенты к тому времени, когда мы спохватились, были уже опустошены.
– Так это мы путешествовали по другим планетам! – догадался Острадам.
– Нет, мы на своей планете. Куда перевезешь пять миллиардов жителей?
– Сейчас нас уже меньше, – вмешался проводник. – Сейчас нас и миллиона не наберется.
– Все равно… Все в природе взаимосвязано.
Наступила грустная пауза, и Удалов не посмел ее прервать. Наконец президент смахнул набежавшую слезу и продолжал:
– Нас спасло путешествие во времени. Временные туннели, которые мы открыли в самый критический момент. Мы научились перемещаться в прошлое и догадались, что можно эвакуироваться в те времена, когда людей на планете еще не было. И вот мы взяли личные вещи, детей и ценности и перевезли нашу цивилизацию на миллион лет назад. Это было великолепно. Первые годы мы нежились на лужайках и купались в море… А потом…
Тяжелый вздох пронесся над обеденным столом.
– И вы погубили собственную планету за миллион лет до вашей эры? – спросил Острадам.
– Разумеется. Мы оказались верны своим привычкам.
– И двинулись дальше в прошлое?
– И двинулись дальше. И с каждым разом мы губили природу быстрее, чем прежде. В конце концов мы попали в такое отдаленное прошлое, что суши стало недостаточно, чтобы прокормить население. И вот мы стоим на пороге отступления в первобытный океан. В океан, в котором лишь зарождается жизнь, в котором господствуют водоросли и мелкие амебы. Обратного пути для нас нет – все будущее уже безнадежно загажено…
– Вы умудрились погубить собственную планету пять раз! – в ужасе воскликнул Удалов.
– Если бы пять… – сказал президент. – Мы ее загубили восемнадцать раз!
– Но вы же загубите и океан!
– Весьма возможно. Тогда нам придется отступить в момент возникновения планеты…
– И пожить в вулканах? – В голосе Острадама прозвучал сарказм.
– Боюсь, что так. – Президент был серьезен.
– А пока этого не случилось, – натянуто улыбнулся проводник, изображая исторический оптимизм, – мы просим вас слетать с нами на разведку в первобытный океан, куда мы переселяемся в будущем году, и помочь нам наладить производство продуктов питания из водорослей и амеб…
Острадам, сжалившись над обреченной цивилизацией, натянул водолазный костюм и отправился в океан. Но Удалов так и не узнал, были ли советы предсказателя полезны. Настроение у него испортилось, и даже тот факт, что ему позволили покопаться в коробке с жемчугом, чтобы выбрать самую красивую жемчужину для жены, его не утешил. Конечно, ему хотелось дать добрые советы аборигенам, поделиться с ними положительным опытом, накопленным на Земле, но иногда добрые советы только раздражают.
И когда через несколько часов, миновав в обратном порядке все временные двери и вернувшись в современность, они попрощались с аборигеном, Острадам сказал:
– Чует мое сердце, докатятся они до вулканов.
– Сюда экскурсии возить надо, – ответил Удалов. – Ну ладно погубить свою планету раз, это каждый может, но восемнадцать раз…
Глава 19,
Попав вновь в машину мгновенного перемещения, Удалов опять провалился в темный бесконечный туннель, опять закружилась голова и сперло дыхание. Привыкнуть к таким ощущениям было трудно, и Удалов утешал себя некогда прочитанными словами полярного путешественника Амундсена: «К холоду привыкнуть нельзя, но можно научиться терпеть его».
Путешествие закончилось благополучно. Удалов вылез из кабины неподалеку от величавого, застроенного помпезными зданиями инопланетного города. Было тихо, над головой парили птицы и курчавились розовые облака.
– Знаешь, что мы сейчас сделаем? – спросил карлик.
– Пойдем в город, – ответил Удалов. – Искать космодром.
– Сначала мы отыщем какое-нибудь скромное кафе и пообедаем. И только потом купим билеты на межпланетный корабль.
Удалов не возражал, и они направились по лугам к городу.
Уже на подходе к нему путникам стало очевидно, что и на этой планете не все ладно. Уж очень она была пустынна.
Улица, по которой они вошли в город, была покрыта толстым слоем пыли, штукатурка с домов кое-где обвалилась, кусты и деревья разрослись, взломав асфальт. И ни одной живой души…
Таинственная, зловещая тишина подавляла и уговаривала бежать отсюда, пока жив.
– Здесь никого нет, – прошептал Удалов.
– И давно никого не было, – откликнулся шепотом Острадам.
– И они ушли в прошлое, – предположил Корнелий.
– Или умерли от эпидемии.
– Или перебили друг друга в атомной войне.
– Или улетели на другую планету.
– И много лет назад…
Силы сразу покинули утомленных путешественников. Одно дело – оказаться у цели и предвкушать скромный обед и мирный полет на космическом корабле, совсем иное – осознать, что и здесь нельзя надеяться на спасение.
После короткого приглушенного совещания путники решили поискать космопорт, не осталось ли там случайного корабля.
Через несколько минут они вышли на большую площадь, и их взорам предстало удивительное зрелище.
Центр площади был застроен множеством игрушечных домиков, словно здесь когда-то резвился детский сад, сооружая жилища для кукол. Домики во всем были схожи с настоящими: у них были стекла, вывески, печные трубы, возле одного даже стояла игрушечная автомашина.
Удалов заглянул в окошко четвертого этажа, которое располагалось как раз на уровне его глаз, и внутри разглядел комнатку с диваном, столом, миниатюрными тарелочками и чашечками на нем и даже недопитой бутылкой вина. Но никаких следов пребывания живых существ ни в комнатке, ни в домике, ни на всей площади не обнаружилось.
– Они любили детишек и устраивали им игры на площадях, – неубедительно предположил Острадам.
Удалов покачал головой.
– Нет, – сказал он, – этот игрушечный город был бы слишком большой помехой для городского транспорта.
От площади они взяли курс по той улице, что вела вверх, к холму, увенчанному дворцом с множеством башен и башенок. Оттуда они намеревались обозреть весь город. Путь наверх занял около получаса. За это время Удалов убедился в том, что некогда этот город процветал и мог похвастаться культурой и искусствами. Но к разгадке он так и не приблизился.
