Фрэнк Герберт - Улей Хельстрома
— Встаньте на корточки и все вокруг тщательно прочешите, — приказал он. — Две маски разбились. Значит, остались осколки. Соберите их. Все.
Салдо неспешно направился вверх сквозь высокую траву к тому месту, где, как он знал, двое из его группы готовили машину для транспортировки в Улей. Чужачка приехала по этой дороге. Как странно, что они, готовые к оплодотворению, свободно разгуливают вместо того, чтобы искать наилучшего партнера для спаривания. По правде говоря, они совсем не похожи на способных к оплодотворению женщин. Они просто дикие. Возможно, когда-нибудь, когда появится множество ульев, таких диких животных будут захватывать и специально спаривать, или же их стерилизуют и отправят на полезную для Улья работу.
Несколько из убежавших коров вернулись, вероятно, привлеченные любопытством. Они сбились в кучу на поляне ниже того места, где работала его группа. Запах крови и шум заставляли их нервничать, но угрозы они не представляли. Коровы, возможно, и не видели работников, но те уж точно видели животных. Салдо держал парализатор наготове, заняв позицию между стадом и группой. При верной оценке ситуации нечего бояться неожиданностей. Если коровы нападут, достаточно одного залпа парализатора, чтобы остановить их.
Передвигаясь, Салдо посмотрел мимо пастбища в сторону города, отбрасывавшего вдали слабые отблески на низкие облака. Вряд ли кто-нибудь на таком расстоянии мог услышать выстрелы, но даже если такие люди и найдутся, они останутся благоразумными. Горожане научились сдержанности и осторожности, когда дело касалось Неприступной долины. Кроме того, Улей имел буфер в лице окружного шерифа Линкольна Крафта. Рожденный в Улье, он был одним из лучших работников Улья во Внешнем мире. Были в городе и Другие наблюдатели, выдававшие себя за чужаков. Но еще более важные посты занимали избранные представители Улья во Внешнем мире. Салдо видел двух из них, сенатора и судью, когда те побывали 13 Улье. Они занимали высокое положение, но настанет день, и в этом не будет надобности.
Звуки деловитого исполнения его приказов доставляли Салдо Удовольствие. Он втянул носом ночной воздух и определил запах пороха. Только прошедший подготовку в Улье смог бы наверняка выделить его здесь — слабый след среди множества других запахов.
Животные начали успокаиваться, и несколько коров покинули стадо, чтобы пощипать травку. Это не нравилось Салдо. Сбитые в кучу коровы не вызывали искушения, но он знал, какими взбешенными были его работники. Кто-нибудь из них по собственному почину мог убить и прихватить с собой отбившуюся корову. Этого нельзя допустить. Когда-нибудь эта земля станет собственностью Улья, и возможно, у них будет собственный скот. Но в настоящий момент протеин обходится куда дороже растительной пищи. Пусть этим занимаются расточительные чужаки, а их животных нужно оставить в покое. Нельзя допускать действий, которые могут привлечь излишнее внимание.
Салдо вернулся к своим работникам и расхаживал между ними, отдавая приказания тихим голосом. Им нельзя похищать ни одной коровы. На земле не должно остаться следов, а если какие-то и останутся, то время уничтожит их. И как можно дольше здесь не должны появляться любопытствующие чужаки.
«Когда-нибудь, — думал Салдо, — появятся и другие Ульи, многие из них отпочкуются от прародителя, которому я сейчас служу и ради которого обязан скрыть от чужаков все следы своего пребывания здесь. Теперь нам нужно быть осторожными, чтобы защитить наше будущее. Перед лицом еще не родившихся поколений работников».
Из записей Нильса Хельстрома:
«Основные бридинг-линии нашего потомства должны быть спроектированы с учетом нужд Улья. При этом мы ходим по более тонкому льду, чем насекомые, научившие нас этой модели выживания. Их жизнь начинается, как и наша, с оплодотворения одной яйцеклетки, но за время, пока развивается человеческий эмбрион, насекомое может произвести более четырех миллиардов себе подобных. Мы можем увеличить рождаемость в Улье во много раз, но никогда не сможем достигнуть такой плодовитости».
Со стороны Улья по тропинке, протоптанной в траве, спускался работник, пытаясь знаками привлечь внимание Салдо. Признаков рассвета пока не наблюдалось, но становилось холоднее, как обычно здесь в такое время суток. Работник остановился перед Салдо и тихо сказал:
— Кто-то идет из Улья.
— Кто?
— Я думаю, сам Нильс.
Салдо посмотрел в направлении, указанном работником, и по походке узнал приближающуюся фигуру. Да, это был Нильс. На нем была маска, но парализатора он не взял с собой. Салдо испытывал облегчение смешанное с неудовольствием. Его решения правильные, но Хельстром решил прийти сам. Салдо почти услышал упрек в старческом голосе Харви: «Разве не так следовало поступать?» Руководитель Улья не мог совершать бессмысленные поступки. Эта мысль вернула Салдо уверенность в себе, и он спокойно приветствовал Хельстрома.
Тот остановился в нескольких шагах и осмотрелся прежде, чем что-либо сказать. Хельстром заметил Салдо, когда тот выдал себя движениями. Смерть Старого Харви глубоко огорчила Нильса, но он с одобрением отметил, что Салдо проделал все необходимое. У него хорошие защитные инстинкты.
— Расскажи мне, что произошло, и какие действия ты предпринял, — произнес Хельстром.
— Разве в Улье не получили отчет от посланных мною работников?
— Да, но мне бы хотелось получить оценку от главы группы захвата. Иногда работники упускают важные детали.
Салдо кивнул. Да, такое случается. Он рассказал Хельстрому, как обнаружили чужачку, и о стрельбе, не упустив ни одной детали, даже о своей раненой челюсти.
— Твоя рана серьезна? — поинтересовался Хельстром, размышляя: «Было бы невезением потерять еще и Салдо!»
— Пустяковое ранение, — ответил Салдо. — Только жжет немного.
— Позаботься о ней, когда вернемся.
Салдо ощутил участие в голосе Хельстрома, и это его тронуло.
— Я слышал, что Старый Харви выбрал тебя своим заместителем, — заметил Хельстром.
— Да, он выбрал меня, — подтвердил Салдо со спокойным достоинством.
— Кто-нибудь выразил недовольство по этому поводу?
— Ничего серьезного.
Хельстрому понравился ответ. Он означал, что Салдо ощущал скрытое противодействие, но чувствовал, что способен справиться. Вне всяких сомнений, у него для этого достаточно сил. Салдо держался молодцом. Он обладал сознанием правоты. В нем ощущалось внутреннее превосходство, хотя его и необходимо направлять.
— Тебе польстило, что именно тебя выбрал Старый Харви? — спросил Хельстром, не меняя голоса.
