Сергей Чекмаев - Везуха
– Блин, Андрюха, какой же ты зануда, страх просто! Сказал бы «харакири» – ничто, жажда… то есть «сеппуку» это твое – все, я бы понял. А тебе только бы лекцию прочитать.
– А тебе – языком молоть. Скажешь тоже – «свезло»! Смотри, при Димыче что-нибудь подобное не сболтни!
– Чего я, совсем дурак, по-твоему?
Оставив беспокойно ворочающегося Димыча на попечение Ромки и взяв с него обещание «звонить, если что», Андрей поехал домой – отсыпаться после бессонной ночи. Прокатились они с Егором на славу: глаза до сих пор слезятся от бесчисленных вспышек «дальнего» света встречных машин, а руки дрожат, как у алкоголика. Именно – как. Коньяк выветрился еще по дороге в больницу, да и забыли про него в суматохе-то. Андрей только сейчас запоздало испугался по поводу того, что могло бы получиться, если бы их, не дай бог, тормознули гаишники.
А вообще, эти бесконечные «гонки на выживание» по подмосковным проселкам чем-то напомнили недавнюю поездку в Суздаль. До Владимира трасса была не так уж и плоха – «Синенькая» спокойно выдавала сто, не особенно-то уступая зализанным иностранкам. Могла бы и больше, но Андрей старался особенно не гнать. А вот с поворотом на Суздаль дорога, забитая бесконечной вереницей туристических «Неопланов» и «Сканий», заметно ухудшилась. Растрескавшийся асфальт без сопротивления покорялся двухэтажным громадам с затемненными окнами, но для изношенной «жигулевской» подвески явно был не по зубам. У самой городской черты автобусный беспредел заполонил всю дорогу, так что пришлось, пользуясь загодя прихваченной картой, рулить в объезд по раскатанной многотонными «Кировцами» грунтовке. Сбросив скорость, Андрей объезжал самые глубокие промоины, но «Синенькой» все равно доставалось. В багажнике со звоном перекатывались инструменты, а на спуске несчастная «шаха» поскрипывала и грохотала так, что Андрею оставалось только молиться. Не хватало только сломать что-нибудь в этих местах – проблем не оберешься! Никакой эвакуатор, понятно, сюда не приедет, придется чинить на месте, что тоже встанет в немалую копеечку.
Неожиданно резкий поворот заставил Андрея сильно вывернуть руль, машина дернулась и налетела передним колесом на прикопанную у обочины ржавую рессору. Наверно, ту самую – пресловутую, от трактора «Беларусь». Неизвестно, кто и когда обронил ее здесь, но вот «Синенькой» она явно не понравилась. «Шаха» подпрыгнула, заставив Андрея пожалеть о недавно съеденном завтраке, с глухим скрежетом рухнула обратно на дорогу и… спокойно покатила дальше, словно ничего и не случилось. Разве что прибавился к ровному шуму мотора какой-то подозрительный скрип, но стоило Андрею выбраться на суздальский асфальт, как машина пошла ровнее и звук бесследно пропал.
Припарковавшись на платной стоянке недалеко от Торговой площади, Андрей благодарно похлопал «Синенькую» по капоту: спасибо, мол, сдюжила, старушка.
Суздаль Андрея поразил. Город пахал на туристов весь целиком, до последнего человека. Местный народ трудился экскурсоводами, смотрителями многочисленных музеев, поварами и официантами посконно-русских ресторанов и закусочных с неизменным «ятем» в названии. Те же, кому повезло оказаться владельцами ценной недвижимости, расположенной на туристических маршрутах, открыли в собственных домах магазинчики в полчеловека размером. Или же просто, ничтоже сумняшеся, выставляли на мостовую столы и торговали какими-то поделками под русскую старину.
В небольшом, изящно отреставрированном особнячке одного из местных турагентств Андрей выкупил «стандартный», по выражению местных профессионалов, тур: Музей деревянного зодчества – Покровский и Спасский монастыри – Торговая площадь – остатки крепостного вала – Кремль. Неприятно поразила невразумительная скороговорка экскурсовода, явно бывшей учительницы истории: стремясь побыстрее разделаться с группой, гидша молотила заученные слова со скоростью пулемета. Да и от объекта к объекту она перебегала весьма резво, растеряв по дороге полгруппы, и снова заводила свой скорострельный монолог, не удосужившись подождать отставших туристов. Андрей решил, что ей все равно, сколько перед ней слушателей, – она с такой же невозмутимостью вещала бы и для двух-трех самых резвых, лишь бы побыстрее закончить программу и метнуться за новой группой. Рынок есть рынок. Сколько групп обслужишь, столько и заработаешь. Несколько дней спустя, дописывая итоговый отчет, Андрей категорически не рекомендовал родной конторе пользоваться услугами местных гидов.
Суздальские храмы и монастыри не производили впечатления запущенных, наоборот – чисто выбеленные, отреставрированные, блистающие на солнце золочеными куполами, они будили в сердце какую-то смутную гордость. Не зря же весь Владимиро-Суздальский ансамбль ЮНЕСКО включила в реестр мирового зодческого наследия! Значит, и тут, в вечно пьяной и лапотной, по представлениям западников, Руси, могли и могут строить свое, способное поражать воображение и привлекать взоры.
Внутри одного из монастырей Андрей, к собственному стыду вернувшийся от возвышенного к низменному (ничего не поделаешь – природа берет свое), обнаружил чистый и сверхтехнологичный, однако платный, сортир. Тьфу. Нет, дело тут, конечно, не во внезапно проснувшейся тяге к русской посконности, просто обидно, когда на сортир деньги находятся, а на косметический ремонт храмов и монастырей – не всегда: кое-где все-таки виднелись недоделки. Впрочем, среди туристов немало иностранцев, а для них, черт его знает – к сожалению или к счастью, качественный ватерклозет является не меньшей достопримечательностью, чем все древние стены и могучие бастионы. Так что не стоит рубить сплеча – как это ни смешно для нас, но вернувшийся из поездки по «крэйзи Раша» добропорядочный бюргер в первую очередь расскажет друзьям в пивной не о каких-то там храмах и монастырях, да и не поймут его, а о том, что «эти русские даже туалет нормальный построить не могут».
Но запомнилось не это. Возвращаясь после экскурсии к машине, Андрей наискось пересекал Торговую площадь. Повернул голову налево, запоминая ориентиры, да так и застыл на месте. Начищенной жестью шпиля высверкивала невозможным для глаз, ослепительным серебряным блеском невысокая колоколенка. А сзади сплошным фронтом застилали небо черные, свинцовые тучи, но белая, чистая как снег, с серебреной верхушкой звонница назло им ловила последние лучи отступающего солнца.
Всю обратную дорогу, пробиваясь сквозь мутную пелену мелкой дождевой взвеси, Андрей почти в полный голос немузыкально напевал «Деревянные церкви Руси» когда-то любимого «Черного кофе»:
