Нэт Прикли - Пленница
— Неужели в моем городе стало так опасно? — не удержался Найл от мелкого укола.
— В городе все спокойно, Посланник Богини.
Однако Найл сказал не просто «город», он сказал «мой город». И Хозяин этого утверждения оспаривать не стал. Значит опять жукам-бомбардирам что-то нужно до такой степени, что они готовы терпеть унижения и не замечать оскорбления. Вот только молчат почему-то. Не признаются.
— Хорошо, пусть провожают, — кивнул правитель Хозяину. А сам ты не желаешь навестить мой дворец?
— С огромным удовольствием воспользуюсь твоим приглашением, Посланник Богини, — немедленно откликнулся шестилапый. — Сегодня же, перед заходом солнца.
«Кажется, сам напросился», — подумал Найл и у него возникло явственное чувство, что день будет долгим и тяжелым. Князь заключил перемирие с баронами, — выпалил Тройлек, едва правитель переступил порог дворца.
— И что это значит? — не оценил Найл горячности паука.
— Это из-за дочери. Теперь он наверняка кинется сюда.
— Ты хочешь сказать, что он собирается напасть на Приозерье?
— В том-то и дело, что нет! Не может! Его армия осталась стоять перед отрядами баронов. Иначе они плюнут на любое перемирие и растопчут все княжества, — смертоносец немного отстал, пропустив правителя первым по коридору, но речь его продолжала вспыхивать в сознании яркими образами. Он хочет выручить свою дочь и наверняка подпишет любой мирный договор! Нам нужно поторопиться.
— С чем?
— Как это с чем?! — прямо-таки возмутился паук. Но ведь его дочь все еще девственница! Нам будет трудно договориться о брачном союзе, если она не опозорена.
— Ты хочешь, чтобы я дефлорировал ее прямо сейчас?! — устав от напора восьмилапого, рявкнул Найл.
— Нет, что вы, мой господин, — тут же отступил перед гневом правителя Тройлек. — Сперва вам нужно умыться, пообедать, отдохнуть после дороги. Я немедленно распоряжусь.
Паук переместился на потолок и быстро растворился в полумраке.
Что всегда радовало Найла в своих покоях, так это ваза с фруктами и кувшин с терпким темно-красным вином. Правитель взял кисть винограда, быстро объел, снимая ягоды губами. Налил себе бокал, осушил, налил еще. Раздражение отступило. Посланник выбрал себе большую сочную грушу, откинулся в кресле перед окном и с удовольствием запустил в нее свои зубы. Пожалуй, груша — это было то самое, чего сейчас не хватало для полного успокоения.
В дверь постучали.
— Кто там? Входите!
— Вы не желаете омыться после путешествия, господин?
Две молодые служанки принесли не только таз и кувшин, но и мягкие губки, ароматные бруски, флакончик с тягучей жидкостью для умасливания. Похоже, правителя ожидала процедура умывания по-княжески.
Найл встал, лихорадочно объедая остатки груши, кинул огрызок на тарелку к вазе.
— Вы позволите, господин… Разрешите…
Служанки быстро и умело отстегнули с пояса флягу, меч, сняли ремень, без колебаний стянули с правителя тунику, сняли сандалии. Сперва Найла просто ополоснули водой, потом начали растирать пеной с ароматных брусков. Голову, плечи, руки, грудь, спину, живот. «Нефритовый стержень», ожидая встречи с ласковыми женскими ладошками, встрепенулся, напрягся, торопливо подрос. Служанки, переглядываясь, тихонько захихикали. Теперь они мыли правителю бедра и ягодицы, беспрестанно задевая его член то руками, то локтями, то щекой. Твердый от возбуждения пенис реагировал на это со вполне понятной нервозностью, посылая сознанию требовательные импульсы, а служанки все никак не могли удовлетвориться чистотой именно паха и мошонки. Найл как-то сразу и не понял, что все это они делают специально:
— Ой! — одна из девушек уронила на пол губку, повернулась к правителю спиной и низко наклонилась. Подол туники уполз вверх, обнажив голую упругую попочку. Попочка качнулась назад, коснувшись промежностью члена.
— Ну-у! — едва не взвыл «нефритовый стержень» человеческим голосом.
Найл не выдержал, схватил служанку за бедра и рванул к себе, буквально надевая на готовый взорваться пенис.
Там, куда попал «нефритовый стержень», его явно ждали. Здесь было влажно и горячо. Девушка задвигала бедрами, поворачиваясь направо и налево, «разыскивая губку», послушно рукам господина двигалась назад и вперед. Вторая «умывальщица» в это время тихонько играла с мошонкой.
Найл слишком долго ждал и терпел, и теперь, когда настала близость, взорвался слишком быстро. Девушка заметно напряглась, принимая в себя семя господина, потом присела, повернулась и со словами:
— Мой малыш, — старательно омыла член губкой. Все выглядело так, словно половой акт являлся естественным элементом очищения тела.
Посланника полили чистой водой, смывая пену, вытерли, а затем, прихватив флакончик с жидкостью для умасливания, отвели в спальню и уложили поверх постели.
Умасливали его в той же последовательности, что и в прошлый раз: сперва служанки натерли тело под мышками, потом старательно размяли ступни, обращаясь с ними, как с мягкой податливой глиной и, наконец, начали обрабатывать пах. Внутреннюю поверхность бедер, мошонку, пенис.
«Нефритовый стержень» никак не мог не заметить такого внимания и немедленно устремился ввысь. Ласковые женские руки продолжали гладить его, ласкать, обхаживать. Когда Найл совсем было собирался сказать, что полностью удовлетворен процедурой, девушки быстро переглянулись, одна из них поднялась на колени и оседлала правителя.
«Не нужно», — хотел отослать служанок правитель, но из груди его почему-то вырвался только стон наслаждения.
Девушка неторопливо двигала бедрами, уложив руки Посланнику на живот. Вторая оказалась у нее за спиной, обняла, стала целовать шею, плечи, тискать руками грудь. Потом скользнула вниз, к молодому человеку, крепко стиснула его ладони и принялась целовать соски.
Для Найла это оказалась самым неприятным — во время близости с любой из женщин он привык не просто отправлять естественную физиологическую потребность, а пропитываться ее эмоциями, устанавливать мысленный и энергетический контакт. Тела сливались под прикрытием единой ауры, обменивались не только жизненными соками, но и энергией, чувствами. Однако подобный интимный контакт не предусматривал чужого присутствия.
Стоило второй служанке начать свои ласки, привлечь к себе внимание, как Найл сбился, потерял ощущение близости с первой девушкой. Правитель попытался войти в эмоциональный контакт со второй партнершей, добиться с ней в единого эмоционального целого — но первая служанка тоже желала оттянуть на себя энергетику господина. Посланник бессмысленно терял и устанавливал связи, растрачивал энергию, истощил эмоции — но не получил взамен ничего, кроме усталости. Разумеется, на спаде чувственности момент разрядки не наступал бесконечно долго — но девушки, казалось, только радовались этому, продолжая свои любовные игры.
