На луче света (ЛП) - Брюэр Джин

— Что это? Ты знаешь, что с ним случилось?

— Неа. Он никогда не рассказывал мне.

— Тогда откуда ты знаешь…

— Я периодически появляюсь здесь с 1963 года, помнишь?

— Что же нам теперь делать?

— Он почти готов поговорить об этом, просто дай ему еще немного времени.

Единственным звуков на магнитофонной ленте в этот момент было постукиванье чьей-то ноги, скорее всего моей собственной.

— Прот?

— Чего ты хочешь, Кемосабе [34]?

— Как думаешь, будет ли он чувствовать себя более комфортно, рассказав сначала об этом тебе?

— Не знаю. Если хочешь, я могу его спросить.

— Да, пожалуйста.

В течение длительного времени прот пристально всматривался в потолок. Это непростительно, но я зевнул. Проигнорировав это нарушение этикета, он воскликнул:

— Браво, доктор б.! Сначала он хочет поговорить со мной. Но он не хочет, чтобы я передавал разговор тебе. Он хочет сделать это сам.

— Расскажет ли он об этом тебе сейчас?

Прот вскинул руки в уже знакомом жесте отчаяния.

— Джин, джин, джин! Сколько раз я должен повторять тебе это? Он хочет сделать это в понедельник. С утра он расскажет об этом мне, а после полудня — тебе. Мне кажется, что это достаточно выгодная сделка, не так ли? Советую согласиться.

— Пожалуй, я прислушаюсь к твоему совету.

— Умница.

Я наблюдал налитыми тяжестью глазами, как он энергично пожирал два фунта вишни.

— Так как у нас осталось немного времени, — сказал я, — может быть, ты ответишь мне на несколько вопросов.

— Все, что угодно. За исключением вопросов, как лучше создать бомбу или засорить чужую ПЛАНЕТУ.

Я не стал спрашивать, что, по его мнению, мы засорили. Вместо этого я вытащил старый список вопросов, которые принес на пикник в честь Дня труда, но так и не получил на них ответы. Конечно, у меня были определенные скрытые мотивы задать их ему. Возможно, он скажет что-то такое, что поможет мне лучше понять его (и Роберта) непредсказуемый разум.

— Есть несколько вещей, о которых ты рассказал мне во время своего прошлого визита пять лет назад, но которые я никогда не проверял. Могу я сделать это сейчас?

— Я не думаю, что что-то может помешать тебе задавать твои бесконечные вопросы, джино.

— Спасибо. Сочту это за комплимент. Кстати, некоторые из них были посланы мне людьми, прочитавшими «КА-ПЭКС».

— Ура им.

— Готов?

— Цель. Огонь!

— Не нужно сарказма, прот. Во-первых, как расшифровывается КА-ПЭКС?

Он принял чопорный и напыщенный вид, прежде чем ответить.

— Ка — это высший класс планеты, последний шаг в эволюционном развитии, точка идеального мира и стабильности. ПЭКС означает «место пурпурных гор и равнин».

— Из-за вашего красного и синего солнц.

Он снова расслабился.

— Бинго!

— Так «Би-ТИК», которую мы называем Земля, означает второй низший тип?

— Верно. Ты не захочешь знать, что такое категория «А».

— Почему?

— Те миры уже уничтожены своими жителями. Раньше они были «Би».

— Я понял. А «ТИК» означает…

— Красивая синяя вода, усеянная белыми облаками.

— Ага, разобрался.

— Я удивлен.

— Ладно. Что насчет Терсипиона?

— О, это они ее так называют. У нас она зовется ЭФ-СОДЖ.

— Хорошо. Расскажи мне о каких-нибудь существах, которых ты встречал. Похожих, например, на гигантских насекомых на… ой… ЭФ-СОДЖ.

— Используй свое воображение, док. Все, что ты можешь, и много чего не можешь, представить, где-то существует. Помни, что только в нашей ГАЛАКТИКЕ существует несколько миллиардов обитаемых планет и лун, не говоря уже о комете или двух. Ваш вид не может представить себе ничего, что хоть немного не похоже на вас самих. Ваши «эксперты» всегда говорят, что где-то невозможна жизнь, потому что там нет или воды, или кислорода, или чего-то еще. Очнитесь и вдохните запах хубаха!

Я решил, что настало время для кофе. Мне хотелось немного отдохнуть. Я вспомнил своего бывшего пациента, которого я называл Рип ван Винкль [35]. Рип мог заснуть даже во время полового акта.

— Давай перейдем к более общим вопросам.

— Эээ… к Эйзенхауэру [36]?

— Нет, не к нему. Однажды ты сказал мне, что капэксиане задумываются о возможности путешествий в будущее. Помнишь?

— Конечно.

— Означает ли это, что вы уже можете отправляться в прошлое?

— Не так, как ты себе представляешь. Подумай: если люди могли бы вернуться сюда, скажем, из 2050 года, почему они еще этого не сделали?

— Может быть, сделали.

— Я не вижу поблизости ни одного из них, не так ли?

— Так путешествия в прошлое невозможны?

— Вовсе нет. Но, может быть, ваши люди будущего не хотят сюда возвращаться. Или, — добавил он многозначительно, — возможно, будущее ЗЕМЛИ ограничено.

— А что насчет КА-ПЭКСа? Она кишит существами из будущего?

— Насколько мне известно — нет.

— Значит ли это…

— Кто знает?

— Ладно. Ты как-то упомянул о «пространственном четвертом измерении». Ты когда-нибудь видел его?

— Один или два раза.

— Так оно существует?

— Несомненно. На самом деле, во время возвращения на КА-ПЭКС мне удалось на него наткнуться. Это было чудесно — я всегда хотел сделать это! — он выдержал минутную паузу, чтобы вспомнить пережитое. — Но меня тут же из него выкинуло. Должно быть, это как-то связано с гравитацией.

— Очевидно, что так. Ладно, давай на минуту спустимся на Землю.

— Хорошее место для посещений, но…

— Остроумно. А теперь вернемся к тому, что ты когда-то мне сказал о том, что мы, люди, «гонимся за солнечной, ветровой, геотермальной и приливной энергией без каких бы то ни было мыслей о последствиях». Что ты имел в виду?

— Смотри. Что происходит, когда вы запруживаете [37] реку и крадете ее энергию для своих устройств? Вы наводняете все в округе, и от реки остается лишь струйка. Так что, по твоему мнению, произойдет, если ветряные мельницы построят по всей вашей ПЛАНЕТЕ?

— Не знаю. Что?

— Воспользуйся своей башкой! Первым делом, ваш климат изменится настолько, что вы подумаете, что находитесь в другом МИРЕ. На самом деле, это уже происходит, ты не заметил? Наводнения, засухи, бесконечные вереницы торнадо и ураганов — называй это как хочешь.

— Но на Земле не так много ветряных мельниц.

— Верно! А что произойдет, когда их будет все больше и больше? Не говоря уже о том, как вы носитесь со своими приливами и внутренними температурами. В тоже время вы настаиваете на сжигании вашего последнего ископаемого топлива и сеете хаос, как будто завтра никогда не наступит.

— Но, прот, все, так или иначе, загрязняет или влияет на окружающую среду. Что мы будем использовать для обогрева наших домов до тех пор, пока не изучим ядерный синтез? Включать свои машины?

— Действительно, что?

— Так у нас нет никакой возможности выжить?

— Вы можете попробовать сократить свою численность до пяти или шести миллиардов.

К этому времени я с трудом открывал глаза.

— Но тебе не кажется, что мы уже положили этому начало? На сегодняшний день, например, мы стали гораздо больше заботиться об окружающей среде.

— Окружающей среде? Под этим ты подразумеваешь вашу окружающую среду.

— Ну да.

— И для того, чтобы сделать вашу окружающую среду более приемлемой для вас, вы утилизируете пивные банки, сажаете деревья — вот что ты имеешь в виду?

— Это ведь начало, не так ли?

— Утилизация отходов — это все равно, что положить пластырь на опухоль, док. А где вы собираетесь посадить дерево, когда для него не останется места?

— Вот что ты имел в виду, когда написал в своем докладе, что мы еще дети?

Прот пристально посмотрел в потолок, как это часто бывает, когда он пытается найти слова, которые я был бы в состоянии понять. Я безуспешно старался подавить очередной зевок.